Дар Мирен - Фиона Макинтош

— Да, — выдавил из себя Уил.

Всего несколько часов назад его привели в ужас слова умирающего Магнуса о том, что смерть его сына спасет Моргравию от гибели. Но теперь Уил понимал, что старый король был прав. Глядя на Селимуса, Уил дал себе слово избавить свою родину от этого безумца.

— Превосходно, — сказал Селимус. — Дипломаты должны вот-вот вернуться из Бриавеля, людям, которые будут сопровождать тебя, уже даны указания, так что можешь немедленно отправляться в путь. Ромен проводит тебя на конюшню. О багаже не беспокойся. Все необходимое уже собрано.

— Могу я повидаться с Иленой?

— Нет. Ты увидишь ее, когда вернешься. А до тех пор она будет сидеть в темнице Стоунхарта. Еще есть вопросы?

— Да, — процедил Уил сквозь зубы, пытаясь сосредоточиться, но его мысли путались. — Я хочу знать, что с Герином.

— Ах да, я забыл сообщить тебе, Тирск, что мой отец попросил твоего друга, Ле Ганта, отправиться с особой миссией в Скалистые горы. Выполнение задания, которое он получил, требует большого опыта, но, как я подозреваю, у него нет шансов вернуться из этой поездки живым. Ле Гант, надо отдать ему должное, без колебаний согласился взять на себя это опасное поручение. Отважный человек, ничего не скажешь.

Это был последний, сокрушительный удар. Комок подступил к горлу Уила.

— Вы, наверное, шутите? — сдавленным голосом промолвил он. — Какая еще особая миссия? Почему я ничего об этом не знаю?

— Это секретное задание, генерал, — заявил Селимус. — Не все секретные документы проходят через твои руки.

В голосе короля слышался сарказм.

— Но Герин жив?

— Пока жив.

Уил снова вспомнил угрозы, которые Селимус бросил ему в лицо в решающий момент поединка на королевском турнире. Только теперь он понял, что Селимус уже тогда готовился расправиться с его близкими. Новый король вздумал уничтожить всех, кого любил Уил.

Магнус был мертв. Элид сложил голову на плахе. Сестра Уила попала в тюрьму, а его наставника Герина отправили на верную гибель. Мир Уила рухнул.

ГЛАВА 11

Храня гробовое молчание, всадники выехали из Стоунхарта через восточные ворота. Селимус все продумал и предусмотрел. Никто в городе не знал, что Элид Донал погиб на плахе, Илена брошена в темницу, а генерала Уила Тирска вынудили покинуть пределы Моргравии. Все это держалось в строжайшей тайне. Тем временем в Перлисе продолжали звонить колокола, извещая жителей о смерти Магнуса. Эта новость затмила все остальные. Флаг Моргравии был приспущен в знак скорби. После официального трехдневного траура тело короля предстояло с почестями предать земле. Все пивные, трактиры, бордели и увеселительные заведения закрылись.

Страна замерла. В королевстве прекратили забивать скот, потому что в дни траура полагалось соблюдать пост и воздерживаться от мяса. Улицы Перлиса обезлюдели. Жители сидели по домам или собирались в храмах на молитву об упокоении души Магнуса, отправившейся на небо к Шарру.

«Им бы бежать в храмы и молить Шарра о том, чтобы избавил королевство от безумца», — с горечью думал Уил, проезжая под каменной аркой ворот. Селимус правильно выбрал время для расправы с неугодными людьми — никто и не заметил покинувших замок всадников.

Никто, кроме маленького мальчика и большой черной собаки, которые отправились вслед за ними, держась на безопасном расстоянии. Когда отряд проезжал мимо, и Нейв завилял хвостом, узнав Уила, Финч приказал собаке молчать. Он боялся, что ее радостный лай привлечет внимание наемников, сопровождавших генерала. Нейв, как всегда, быстро понял, что от него хотят, и теперь они оба следовали за отрядом всадников, не выпуская из вида поднимавшееся из-под копыт облачко пыли. Финч хотел догнать отряд вечером, когда стемнеет, и попытаться поговорить с Уилом. Он понимал, что обязательно должен рассказать о планах Селимуса, готовившего покушение на жизнь генерала.

Собираясь покинуть город, Финч попрощался с сестрой и попросил ее не беспокоиться о нем. Он совсем недавно получил деньги за свою работу и знал, что семья сможет прожить на них некоторое время. Финч забрал из дома мула, единственное сокровище семьи, а также взял с собой в дорогу запас продуктов — сухари, сушеные бобы, мешочек овса и флягу с водой. Финч не знал, как долго продлится путешествие и удастся ли достичь желанной цели. Сейчас он стремился только к одному — найти способ сообщить Уилу о коварном замысле Селимуса.

Когда Стоунхарт исчез из вида, всадники пустили лошадей галопом. Расстояние между ними и Финчем быстро увеличивалось.

— Давай прибавим шагу, Нейв, нам нельзя отставать от них, — сказал Финч и ударил пятками в бока мула.

Мул повиновался воле седока и побежал быстрее Нейв, высунув язык, мчался рядом с ним.

Уил и Ромен Корелди скакали во главе отряда. Генерал упорно молчал, сохраняя каменное выражение лица. Все всадники, кроме него одного, были вооружены, хотя теперь он и не представлял опасности для короля и его приспешников. Пока Селимус держал в заложницах Илену, Уилу ничего не оставалось, как покорно выполнять все распоряжения, даже не помышляя о сопротивлении.

— У меня нет к тебе личной неприязни, Тирск, — нарушил наконец молчание Ромен, когда они пустили лошадей рысью, давая им возможность отдохнуть от быстрой скачки.

— Зато у меня есть, — буркнул Уил.

— Я тебя понимаю. Мне жаль, что твой друг погиб.

— Тебе на это наплевать.

— Нет. То была излишняя жестокость. Твой друг погиб по прихоти короля. И без того было ясно, что ты согласишься на все предложения Селимуса, если он пригрозит расправиться с твоей сестрой. На мой взгляд, поступок Селимуса просто отвратителен.

— Ты плохо знаешь нового короля, чужестранец. Он никогда не испытывает ни жалости, ни сомнений, ни угрызений совести и всегда выбирает самые чудовищные и мерзкие способы для решения своих дел. Убивая Элида, он сводил с ним старые счеты, а потом сделал вид, что с помощью этой казни хотел усмирить меня.

Ромен кивнул.

— Понятно. У нас, наемников, свой кодекс чести. Мы убиваем лишь тех, за чью смерть нам заплатили.

— Я — генерал королевского войска Моргравии, чужеземец. Для меня и моих воинов наемники — грязь, которая липнет к подошвам наших сапог.

Ромен вздохнул.

— Возможно, мы действительно кажемся тебе мерзостью, но у нас есть свое место в жизни. Мы выполняем различные щекотливые поручения, за которые вы, солдаты регулярного войска считающие себя высшей кастой, предпочитаете не браться, чтобы не пачкать руки.

Уил, резко повернув голову, пристально взглянул на красивого общительного чужеземца.