Недруги по разуму - Гарри Гаррисон

– Они сбросили модуль! – доложил один из красных Помощников.

– Вижу! – рявкнул Стратег, стиснув приклад излучателя. – Всем кораблям и Навигаторам: модули – к бою! Желтый, зеленый и синий транспорты: выйти из зоны поражения, установить защиту, ждать!

– Шесть тебов до полной готовности! – произнес Навигатор.

Корабль ощутимо тряхнуло – отстыковался их собственный модуль. Картина на экране поплыла и начала меняться: три яркие искры, желтая, зеленая и синяя, сдвинулись к самому дальнему углу, а вместо них вспыхнули три звездочки; четвертая зажглась над красной точкой, изображавшей флагманский транспорт. Дальнейшее произойдет согласно намеченной диспозиции: три модуля свяжут боем вражеский крейсер и распылят его в скором времени; модуль, сброшенный флагманом, пробьет тоннель в защитном поле Куа; флагман пристыкуется к Гнезду, разрушит механизм внешней диафрагмы – и, наконец, Защитники ринутся внутрь. Они уже ждут – там, в просторном отсеке трюмного Гнезда, под ослепительным светом прожекторов. Ждут, чтобы дать залп и броситься врукопашную, если противник включит блокирующее поле.

– Два теба и пять двенадцатых долей до полной готовности! – выкрикнул Навигатор.

– Принимай команду и проследи, чтобы стыковка прошла как положено, – распорядился Стратег. – Мягко и аккуратно, не то забью Пилотам щель! Я направляюсь в трюмный отсек.

Он выбрался из кресла, взвалил излучатель на плечо и в момент «ноль» отдал приказ к атаке.

Глава 14

Свой девятый подвиг он свершил в межгалактическом пространстве, когда враги настигли лайнер клана Куа. Вражеский флот казался неисчислимым, и экипаж корабля был близок к панике; члены их ослабели, глаза затуманились и клапаны обвисли. «Вот наша смерть!» – с трепетом в голосе воскликнул командир, благороднейший воин из ругов. «Не смерть ты видишь, – возразил Язон Бесстрашный, – а только поле битвы и грядущей победы». «Но можем ли мы сразиться с ними? – сказал командир, показывая на экраны в корабельной рубке. – Ведь их больше, чем звезд в небесах!» «Я считаю не живых врагов, а мертвых, – ответил Язон и, отвернувшись от экранов, приказал: – Пусть меня проводят к самой огромной из ваших пушек!» Руги проводили его, куда он велел, и оказалось…

Защитники, длинный и коренастый, впихнули Язона в камеру.

– Ложись сюда, Керр динПирр! – Мойше вытянул руку к полке. – Мы тебя пристегнем, чтоб не мотало по отсеку.

– Какого черта! Не нужно меня пристегивать! – раздраженно отозвался Язон.

– Ну, как знаешь… Тогда держись покрепче – корабль будет маневрировать в бою.

Будто подтверждая его слова, палуба под ногами Язона содрогнулась, утилизатор подскочил на две ладони и с грохотом рухнул на пол.

– Это еще что? Всадили нам ракету в задницу?

– Сброшен боевой модуль, – пояснил коренастый, отступая к дверной щели. – Сиди здесь, хадрати. Мы уходим наверх, к шлюзу, – сейчас там место для Защитников. Прощай! Встретимся в Звездном Чреве.

Язон ухватил его за лямки комбинезона и встряхнул.

– Дай мне излучатель! Я не хочу умирать, как крыса в корабельном трюме!

– Я дам тебе к’ха. – Сняв медальон-переводчик, Мойше набросил шнурок на шею Язона. – Вдруг пригодится… Ты – ценное имущество, хадрати Керр… Может быть, тебя пощадят!

– Я не имущество! Я наполовину хозяин этой лоханки! – в гневе выкрикнул Язон, но стена за двумя Защитниками сдвинулась, отрезав его от коридора и лабораторного отсека.

Он прикусил губу, стукнул кулаком по колену. Какая дьявольская неудача! Похоже, судьба не улыбнулась ему, а только с насмешкой оскалила зубы! Еще бы десяток минут, и эта летающая посудина свалилась бы в его карман со всеми своими палубами и трюмом! Даже с набалдашником, торчавшим наверху! А что теперь?.. Теперь эти Зи, проклятые ублюдки, разнесут корабль – его корабль! И все старания – прахом!

Опустившись на пол у контейнера, Язон стиснул голову руками. Мысль, что он обратится в прах вместе с кораблем, его почему-то не беспокоила, а лишь маячила где-то на заднем плане как гипотетическая возможность; зато обида на предательство судьбы казалась столь мучительной и острой, как гвоздь в дырявом сапоге. Он испытывал те же чувства, такое же горе, какое переживает великий мастер, художник или иной творец, на чьих глазах ломают его драгоценные статуи, жгут гениальные картины или же сносят прекрасный дворец. Это было вполне естественно – он тоже был великим мастером, хоть создавал свои творения без кисти и резца. А самое последнее из них являлось изумительным шедевром! У Сура и Навигатора Джека – каре Творителей и Творительниц, а у него самого – четыре туза! То есть, конечно, не тузы, а Пустота, куда он вскоре и отправится!..

Чьи-то тоненькие пальчики коснулись его колена, кто-то пушистый и теплый прижался к бедру, что-то упругое, гибкое скользнуло под локтем… Мрин, изогнув зрительный стебель, смотрел ему в лицо.

– Ты есть/быть опечален, мой добрый сэр? Что случиться? Я слышать слова Защитников, но не совсем понимать.

Язон внезапно успокоился.

– Есть три новости, малыш: хорошая, очень хорошая и плохая. Совсем мерзкая, если уж начистоту… С какой желаешь ознакомиться сначала?

Непоседа задумчиво округлил свой выразительный глаз.

– Я думать, в порядке поступления. Так, кажется, говориться у вас, у человеков? Давай начать с хорошей.

– Ладно. Я играл с Хозяином Джеком в покер и выиграл тебя.

– О! – Глаз Непоседы округлился еще больше. – О, мой благородный сэр, дающий имена! Если этот новость хороший, то я не знать, какой же лучше! Значит, ты – мой новый Хозяин, и мы никогда не расставаться?

– Теперь нас не разлучит даже смерть, – пообещал Язон. – Но есть еще вторая новость: трюм корабля и четыре нижние палубы – мои. Я их тоже выиграл, дружок.

– Мой опять не знать, чего твоим сказать… – пробормотал Непоседа, путая в замешательстве местоимения. – Твой такой разумный сэр, что мой… то есть я… потрясаться до самой нутрянки… то есть внутренности… Мой шерсть выпадать от изумлений, а какая не выпасть, встать дыбом от восторг!

– Я мог бы выиграть весь корабль, но мы не закончили партию. Видишь ли, малыш, какая неприятность – нас атаковали Зи. Чтоб им в плазме сгореть! – Язон стукнул по крышке контейнера. – Подумать только – сейчас они калечат мой корабль! Дырявят его и жгут! А я сижу здесь, словно девственница на первом причастии!

Непоседа затрясся, втянул зрительный стебель до половины и жалобно пискнул:

– Это есть/быть та самая плохая новость? О, мой драгоценный друг! Мой добрый Хозяин! Сколь печальный известий! Мой… я не знать, что делать и как утешить! Молить о помощь Безымянный Папа?