Приспособленцы - Артур Гаскаров

– Бабка жива.

– Что блядь? – В пол тона переспрашивает он с ошалелым взглядом.

– Ещё жива бабка – говорю – надо сваливать.

Толстый изменился в лице, но хладнокровие не потерял.

‒ А нахрина ты думаешь она дала нам такую жирную котлету? ‒ Спрашивает он ‒ нахрина ты думаешь она заявила что не против стандартных, душманских похорон?

Я смотрел на него как баран на новые ворота и искренне не мог сложить этот пазл в своей голове.

‒ Ей надоело ждать. Она хочет получить эту квартиру в наследство уже сейчас.

Затем Айвенго разворачивается к докторам и расчиперив свои могучие лапы говорит:

– Да что же это я?! – Говорит – бабуся то уже никуда не убежит. Пройдёмте на кухню, чаю попьём. Вы то ещё с утра ни ели ничего!

‒ Так что случилось малыш? Вам сегодня настроение не подвезли? ‒ продолжает Айвенго обрабатывать обиженку.

‒ Я всё знаю ‒ возмущается Кира и приподнимает левую бровь и глаз ‒ вы дурите меня!

Возле нас шмыгает со своей именной шваброй Славик. Люди обычно зовут его «обморок», но я обращался по имени.

‒ Привет Славик, как жизнь?

‒ Здрасте-здрасте-здрасте. А мы сегодня будем курить самокрутки?

Славик местный дурачок и уборщик. Его мать работает здесь старшей медсестрой. Славик не родился таким. В возрасте семнадцати лет шутки ради Славик промышлял мелкой кражей в поездах с такими же долбанутыми как и он друзьями. Они ездили до соседнего города, обчищали зазевавшихся пассажиров по пути и сбывали краденое в чужом городе. Однажды один алкоголик спалил, как Славик прикарманил телефон, что заряжался возле сортира, и поднял шум. Тут же из середины вагона подскочил другой алкоголик ‒ хозяин мобилы, и обнаружил что телефон и правда спизжен вместе с зарядкой.

‒ Ах ты сука ‒ обратился он к Славику, который со всей бандой уже стоял возле первого купе ‒ верни телефон!

‒ Это не я ‒ парировал Славик и этим поставил крест на своём психическом здоровье.

Поезд тем временем остановился и горе-воришка вместе с компанией собрался на выход, но его тормознули. Славика окружили и не давали выйти. Напряжение росло, в воздухе повис запашок назревающих пиздюлей. Компания молодых распиздяев, что была со Славиком, быстро ретировалась и съебалась, оставив товарища погибать смертью храбрых. Славик тоже очень хотел домой и поэтому дал заднюю, тем самым совершив вторую ужаснейшую ошибку в жизни. Он выложил телефон. Его тут же поймали за шиворот и потащили в глубь вагона игнорируя мольбы о пощаде. Засранца не простили. Под одобрительные реплики пассажиров бригада матёрых вахтовиков потащила воришку в своё купе плацкарта и усадили у окна, перекрыв тем самым путь к свободе. Затем вагончик тронулся, перрон исчез из окна, а разговор начался.

‒ Ну что, братишка, к ментам или смывать грехи? ‒ Спросил сиплый, прожжённый насквозь мужик в тельняшке.

‒ Смывать.

‒ Ну, тогда пойдём.

Славик и сиплый подошли к самовару, где кубрику проводницы и прожжённый на сквозь постучал.

‒ Девушка, у вас есть чего-нибудь?

‒ Всё есть! ‒ ответила та и распахнула полки.

‒ Давайте нам всё что есть.

Через несколько минут Славик сидел на выделенном ему углу возле окна, а рядом на нарах валялась гора всякой всячины. Проводница просекла, в чём дело и стала трезвонить, но не начальнику поезда, не ментам, а в вагон ресторан. И вот появилась девушка с полной тележкой добра, что водится в вагон-ресторане. Пиво, водка, пирожки, ну вы знаете…

‒ Купи у девушки ВСЕГО ‒ рекомендует сиплый Славику.

‒ Я же уже купил?!

‒ Так тебе до Нижневартовска не хватит. Затаривайся ещё!

‒ Нижневартовска???

‒ Да. Или тебе Нижневартовск не нравиться? ‒ Спросил сиплый так, что ответить «нет» было нельзя.

‒ Я там не был. А можно я на следующей станции сойду?

‒ Не-е-е… лучше в Нижневартовске. Мы как раз туда едем, покажем тебе местные достопримечательности.

И показали. Славика по молнии «пропал без вести» нашли уже без ума среди бомжей Нижневартовска. Как выяснилось, над ним морально измывались до самого Нижневартовска, а там отдали варавайкам; которые пустили его по кругу и переименовали в Светлану. Я знаю всё это, потому что болтал с ним в подсобке на прошлой неделе, пока Айвенго прочищал Кирин трубопровод. Тогда-то Славик и оценил мой табак по достоинству, заявив, что это лучшее в его жизни, что он курил; чем мне сразу и понравился.

‒ Солнышко, ну с чего ты взяла что мы тебя дурим? ‒ Продолжает Айвенго умилять жируху, выдавливая из себя улыбку словно из свёрнутого по самые гланды тюбика зубной пасты. Ему это тяжело даётся, ведь мы при галстуках, а значит с похорон.

‒ Вы перепродаёте клиентов, которых я вам подгоняю.

И это правда. Оттраханная по самое женское счастье Кира слала нам инфу про всех жмуриков, что случились в её смену. Мы физически не могли похоронить больше трёх в день и продавали оставшихся конкурентам.

‒ Да это не правда, детка ‒ продолжает лить Круглый ‒ мы бы никогда так не поступили с тобой!

‒ Старые клиенты начинают уходить от меня. Они же не олухи, чтобы отказываться от моих жмуров! Значит у них и так есть инфа про умерших в мою смену…

‒ Детка, ты какая-то напряжённая. Мне кажется, надо разгрузить твою нервную систему ‒ непреклонно продолжает Чупа-чупс и перевесился за стойку чтобы погладить её.

‒ Да, но я на этом грёбаном дежурстве!

‒ И что? Ни один покойник не убежит, все дождутся ‒ говорит Толстый ‒ где мы можем начать курс интенсивной реабилитации твоих нервных окончаний?

‒ Сейчас только морг свободный, но там дверь изнутри не закрывается ‒ выдала Кира, словно только и ждала предложения.

‒ Так пойдём втроём ‒ предлагает Круглый и косится на меня.

‒ Шутишь? Я ему не дам. Максимум, разрешу посмотреть.

‒ В смысле ГГ на стрёме постоит ‒ говорит Айвенго.

И вот мы в морге. Здесь всё из металла и бетона. Здесь слишком холодно для ада, но слишком далеко от Бога. На железной каталке в кучи инструментов лежит болгарка. По кускам мяса, что застряли в кожухе, понятно, что она здесь не для ремонта. Человеческие потроха лежат на полу в полиэтиленовых мешках. Зато нигде не валяется одежда, её суют в трупы вместо наполнителей. Об этом, кстати, я узнал от