Проклятие Гунорбохора - Андрей Прусаков

- Мне лучше знать, забуду или нет! Ну? - глаза Эланы смотрели с требовательным любопытством, и воин назвался:

- Улнар.

- Улнар, - повторила она, облизывая терпкие от вина губы. - Я благодарна тебе и щедро награжу, когда мы доберемся до Далорна. Ты доволен?

- Я делал это не ради денег, - сказал Улнар.

- Отчего же?

- Ради твоих глаз, - улыбнулся воин. Элана и впрямь была красива, а коварное вино развязало ему язык.

- Что? - глаза Эланы заблестели. Еще никто не говорил ей таких слов.

- Я видел, как ты напугана, понял, что эти головорезы - не твоя охрана... и решил помочь.

- Ты удивительный человек и великий воин. Эти наемники напали на моих телохраните-лей и убили всех! Ты очень смел, если решился отбить меня в одиночку!

- Я не знал, что они такие грозные воины, - пожал плечами Улнар. Да, парни были крепкими бойцами, но не более того. Воин не считал себя мастером, но в Братстве его уважали. Там не было воинов, прошедших школу "Двух Мечей".

- А если бы знал?

- Тогда убежал бы.

Элана засмеялась. От вина оданесса раскраснелась. Расстегнув несколько пуговиц, она прилегла, прислонившись к дереву.

- Ты очень смел, - повторила она, разглядывая Улнара. - И ты помог мне, не зная, кто я такая. Ты либо великий смельчак, либо великий глупец.

- Скорее второе.

Элана вновь рассмеялась:

- Ну, нет, ты не глуп. Глупцы никогда над собой не смеются. Какой ты удивительный человек, Улнар. Кто ты? Расскажи о себе.

- Что тебе рассказать? - Улнар смутился. Мало кто просил его рассказывать о себе. Прошлое человека - его тайна. Даже принимая в Братство, его не спрашивали о прошлом. Достаточно того, что делаешь сейчас.

- Откуда ты родом? Кто твои родители? Где научился бою на мечах? - засыпала вопросами девушка.

- Родом из Гарда...

- Знаю, - тут же прервала Элана. - Это городок у моря в оданстве Ринересс. Продолжай.

- Моя мать из простого народа, отец... был воином. В Гарде я и вырос, потом стал вольным воином и вступил в Братство. Это все.

Девушка выжидающе смотрела на него, но Улнар молчал. Она засмеялась:

- Нет, не все! Ты что-то скрываешь! На мне одежда хешимки, но я не столь глупа, как они! Твоя речь не похожа на речь простолюдина - это раз. Ты держишься с осанкой, в тебе чувствуется гордость, не свойственная хешиму или бродяге - это два. Ты владеешь мечом лучше моих телохранителей - это три. Ты учтив, не ругаешься, как хешимы и наемники - это четыре. Наконец, когда я спросила тебя, почему ты меня спас - ни один простолюдин не ответил бы так, как ты!

Улнар взглянул на оданессу. Он удивился ее наблюдательности. Впрочем, дети оданов хорошо образованы, но плохо знают настоящую жизнь.

- Ты плохо думаешь о простолюдинах. Не все они грубы.

Оданесса фыркнула.

- Я угадала! - сказала она. - Ты благородного рода, но отчего-то скрываешь это, может быть, прячешься от своих врагов... Но с этого дня ты под моей защитой и покровительством! Я скрою тебя даже от суда фагиров!

Улнар улыбнулся. Великодушно и наивно, подумал он.

- Благодарю, оданесса.

- Не стоит благодарности, - махнула рукой девушка. - Подай еще вина.

Он протянул флягу.

- У тебя даже кубка нет? Что ж, когда мы прибудем в Далорн, я подарю тебе кубок. Самый дорогой, что смогу найти в городе!

- Благодарю, но мне не нужен кубок.

- Так что же тебе нужно?

- Достаточно твоей благодарности, оданесса. Думаю, ее нелегко заслужить.

Она не заметила иронии.

- Вот еще доказательство! Простолюдин никогда не откажется от награды!

- А эмон откажется? Много ли таких эмонов видела госпожа?

Она не ответила.

- Где ты научился владеть мечом, Улнар? - помедлив, спросила Элана. Ему не нравились эти расспросы, но разговор едва не зашел на опасную тропу, и лучше им говорить об оружии, чем о бедняках и эмонах...

- Школа 'Двух Мечей', госпожа.

- Я же говорила! - удовлетворенно кивнула Элана. - Эта школа - не место для нигридов, разве нет?

Улнар сжал зубы. Он ненавидел это слово. 'Нигрид' - значило "низший". Так эмоны, в чьих венах текла капля крови Древних, именовали простолюдинов. "Все люди одинаковы, - говорил Улнару отец, - не кровь делает человека великим, а дела, которые он вершит".

- Я же сказал: моя мать не знатного рода.

- А отец?

- Я не знаю, - честно ответил воин.

- Значит, он - знатного рода! В тебе кровь Древних - это несомненно! - оданесса оживилась. Ее лицо зарделось от вина и эмоций, и Улнар улыбнулся. Несмотря на гордыню, в девушке есть что-то, несвойственное эмонам. То, что он чувствовал и в себе. Она называет это гордостью - но это не гордость. Это внутренняя сила, сознание правильности своего пути. Она могла вести себя с ним, как с нигридом, и Улнар ждал этого, но девушка быстро училась. Дух Эланы был не столь изнежен, как тело, для оданессы, большую часть жизни передвигавшуюся в паланкине, она довольно стойко переносила выпавшие им тягости. А теперь уже говорит с ним, как с равным. Он надеялся, что это не от вина.

А ведь она и впрямь красива! Хотя сйчас оданесса выглядит далеко не блестяще: прическа спуталась, к платью прилипла хвоя, от беспокойных ночей под глазами легли тени... Здесь с нее сошел дворцовый лоск и надменность, с которой она разговаривала еще вчера... Сейчас она была другой - и Улнар не мог отвести глаз...

- Почему ты так смотришь, Улнар? - выпитое вино кружило ей голову. Враги и страх остались позади, и Элане стало так хорошо, как не было никогда в жизни. Улнар нравился ей. Нравился необычностью, непохожестью на эмонов и круг вельмож, что был знаком и понятен. Эмоны хорошо и дорого одевались, хвастались богатством эмонгиров и воинским искусством, но девушка знала: никто из них не сможет одолеть Улнара в поединке! Она видела, как он бился, и здесь, в диком лесу, чувствовала себя, как в неприступной крепости! Телохранители, которых убили наемники Роттера, не стоили пальца на руке воина!

Голова кружилась, и лезли глупые мысли. Элана вспомнила, что рассказывали служанки о жарких ночах с телохранителями отца. Она вспоминала все сказанное тогда, и завидовала им, познавшим любовь. Во дворце сотни глаз следят за каждым ее шагом. Все думают: нет девушки свободней дочери одана, но это не так!

- Почему ты смотришь на меня, Улнар? - вновь спросила она, не гневаясь, что пришлось повторять вопрос.

- Ты красива, - искренне сказал воин.

- Я нравлюсь тебе?

- Да, Элана.

Воин не заметил, как назвал наследницу трона по имени, что для того, кто не имеет на это право, равносильно оскорблению. Называть оданессу по имени мог только отец, мать и законный супруг. Для прочих, включая благородных эмонов, она оданесса и госпожа, хотя имя ее, конечно же, знают все.