Другие правила - Валерий Большаков

Он двинулся по стекломассовой дорожке, жалея, что нет с ним Сегундо — подсветил бы хоть… А то напорешься в темноте… Ах ты, черт! Ничего себе шипы! Шилья это, а не шипы! Вот, зараза…

Отпустив «черта», Жилин вызвал к жизни какой-то механизм в синих кустиках. Там вдруг вспыхнули слепящие лучи фар, послышалось металлическое стрекотание и пощелкивание, и на тропинку, стуча по стекломассе голенастыми лапами, выбрался кибердворник типа «Сервус».

— Выполняю задание. Нет ли новых указаний?

— Есть новые указания, — улыбнулся Жилин. Робот истово зашевелил раковинками «ушей». — Проводишь меня до туристического комплекса, будешь освещать дорогу. Выполняй.

— Выполняю.

Заботливо поводя одной фарой по веткам-штыкам, кибер пошел впереди Жилина.

— Осторожно, ямка! — предупреждал ковылявший «Вергилий». — Пожалуйста, наклоните голову! Вам хорошо видно?

— Хорошо, хорошо… — проворчал Жилин.

— Вас не слепит? Не убавить ли яркость?

— Да все нормально! Ты топай, топай…

Дорожка свернула к стенке купола. Три слоя — какой-нибудь метр — отделяли город от ночного Марса. Снаружи крепчал морозец. Тощим инеем намерзала влага. Стояла темень, и очертания соседних куполов, башенок лифтов над шахтами, террасы разрезов дорисовывались воображением — по памяти. И лишь далеко-далеко, не то на космодроме, не то у биостанции (Жилин пока плохо ориентировался) горел голубой огонек. Словно на позабытом-позаброшенном полустанке в степи. Смотришь на такой из окна суперэкспресса «Владивосток — Москва» и думаешь: как только тут люди живут? В отрыве от многолюдных улиц, от театров, от новой книжки, начатой в метро и дочитанной дома — на 222-м горизонте жилкомплекса «Кунцево»… Одни, посреди бескрайней равнины, где лишь небо над головой и ветер в лицо…

— Не промочите ноги! — обеспокоился кибер.

Жилин остановился. Перед ним блестело треугольное озерцо. То самое, расхваленное прессой. Коцит-1. И, судя по всему, перехваленное. Их тут, на Сырте, целая куча — Коцит-2 есть, Коцит-3 и так далее, вплоть до Коцита-8, что плещется у самой Изиды. Плещется глубоко под грунтом, укрытое толстым слоем льда. Озера тянулись неровной цепочкой, по дуге, соединяясь узкими протоками — похоже, когда-то они текли одной рекой, а теперь вот лишь это треугольное отражает марсианское небо. Бульки пускает, и тянет от него болотом. Метаном, надо полагать.

Кибердворник обошел озеро подальше от берега, высоко задирая ноги, чтоб не запутаться в густой синей траве, прочной, словно из сыромятной кожи сделанной, и упругой — идешь как по пружинам. Не парк, а сплошные скобяные изделия…

За озером начинались теплицы и оранжереи. Одинаковые стеклопластовые цилиндры-польдеры выстроились строго в ряд, как на параде. В стороне уступами поднимались цистерночки с хлореллой. Сквозь их выпуклые, запотевшие стенки просвечивали яркие огни и красиво преломлялись вспышки: красная-синяя-зеленая… Музыка звучала все громче, все настырнее. Она мешала думать. Может, потому ее и включали так громко? А чтобы еще надежнее предохраниться от думанья, собирались в компании… Н-да.

Первый турист, встреченный Жилиным — расхристанный и густобородатый малый, — спал прямо на траве, подложив руки под голову, и мощно храпел. Над ним витал дух синтетического виски. Глеб небрежно переступил через носителя разума и пошагал дальше.

Туристический комплекс был типовым — от большого серебристого купола «звездой» ответвлялись переходники к пяти куполам поменьше. Тамбуры, круглые иллюминаторы… Дух фронтира! На туриста действует. Покатают его тут на настоящем краулере, снимут на память в настоящем скафандре, с этими куполками на заднике, и готово. Прославился на весь Простоквашинск.

Жилин остановился и поморщился. Вот она где, дрянь эта… Перед вспомогательным куполом равномерно вспыхивали и гасли три здоровенных плафона: красный, синий и зеленый. Грезогенератор «Сома». Под плафонами стояли и дурели несколько человек. Семь мужиков и одна девушка. Замерли и не шевелятся. Как столбы. Неподвижные запрокинутые лица, раззявленные рты, пуговичные глаза. Только цвет менялся у семи застывших морд и одной мордашки: красный-синий-зеленый, красный-синий-зеленый… Жилин почувствовал, как приятно закружилась голова.

Справясь с собой, Глеб нашел круглый пульт на стене и, прицелившись, нажал красную треугольную кнопку. Синий-зеленый, синий-зеленый, синий-зеленый… Ткнул пальцем в синюю. Зеленый, зеленый, зеленый… Вдавил зеленую. Морок пропал, и оцепеневшие люди стали подавать признаки жизни. Твердые, закостеневшие руки утирали вялые рты. Потекли слезы из немигавших глаз. Девушка с распустившейся косичкой обалдело таращилась на Жилина, на мужиков и вопрошала: «А почему вы такие рыжие?.. Почему вы такие рыжие?..»

Позорище, подумал Жилин угрюмо. И стоило за этим аж на Марс переться? Какой, вообще, дурак придумал устраивать туры по Системе? Это ж бешеных денег стоит! А жрунов за бесплатно катают, правда, по конкурсу. Метод воспитания такой? Идиотство…

Он прошел через тамбур в малый купол и аккуратно задвинул за собой дверь шлюза. Будучи человеком сильного характера, Глеб успокаивался быстро. В куполе было тихо. На дверях номеров, выходивших в круглый холл, сонно тлели сигналы акустической защиты — двойной и даже тройной. Можно было спорить на что угодно — здесь поселили старперов. Эти бодренькие старцы и старицы, зубастые и черноволосые, волновой психотехники чурались, предпочитая проверенную веками методу — они напивались. Вдрызг, до бесчувствия. А может, и зря он так… Ну, выпили, да и выпили. За мечту детства почему бы и не остограммиться? И в космосе побывали, и на пыльных тропинках наследили. Вот и спрыснули радость. А закусили тушеной капусткой — нежнейшими волокнистыми ломтиками, светло-светло лиловыми, очень сочными, разваренными, политыми сверху пахучей подливкой из тертого древолиста, а на десерт… «Господи, как же я хочу есть!»

Овальный в сечении туннель-переходник Глеб одолел почти бегом и вышел в главный модуль. Здесь было светлее, чем днем. Сияли лампы, светились синхролайтинги, цветами спектра полыхали сервисные блоки. В модуле было сизо от табачного дыма. Туристы гуляли. Методически заталкивали в буфеты-автоматы жетон за жетоном и накачивались пивом — обязательно из пластмассовых «груш» с магнитным ободком вокруг дна (такие посудины, вообще-то говоря, были нарочно придуманы для Фобоса и годились для астероидов с их мини-гравитацией. Но из чего ж еще прикажете дуть пиво в «космическом салуне»? Душок фронтира!). Резались в баккара, а позолоченный робот-банкомет, имевший сходство с Си-3-Пи-О, сдавал карты. Потели вокруг эрулы — электронной рулетки, — делали ставки или просто «болели». Женщины визжали весьма натурально. На большом эйдетическом экране шел фильм «про любовь»; группка людей в огромных, массивных креслах смотрела на экран, придерживая подле уха блестящие коробочки фонодемонстраторов. Некоторые плакали.