Пой, Менестрель! - Максим Огнев

Магистр направляется к самой дальней камере и, не дойдя нескольких шагов, останавливается в изумлении. Узник, лежащий на охапке гнилой соломы, поет. Магистр хмурится, презрительно выпячивает губу.

— Славно поет, — замечает стражник.

— Пусть и дальше тешит ваш слух, — с издевкой отзывается Магистр. Поворачивается и уходит.

Распахиваются двери темницы. Горожане в страхе провожают глазами толпу оборванцев. Матери крепче прижимают к себе детей. Улыбается Магистр. Верные люди найдены. Есть кому стеречь королеву.

Хмурятся дружинники. Что же, им нынче нет веры? Почему люди Магистра в чести? Потому, что усердно ищут оборотня? Оборотня ли?..

Смотрит Артур на освобожденных разбойников и кривится от омерзения. Магистр сияет:

— Не беспокойтесь, ваше величество. Умоются, приоденутся — ничем от людей отличаться не будут.

Артур кивает, но резко оборачивается — кажется, что кто-то из новых слуг Магистра проскользнул за спиной. Нет, это лишь тень. Артуру почему-то вспоминается песня, слышанная недавно на площади. Король встряхивает головой, силясь отогнать навязчивый мотив, но песня упорно продолжает звучать в ушах.

— Круги на стене, налей полней,Налей из того, большого, кувшина,В нем зелье-вино, а в зелье-винеНе страшно топить кручину.Черным-черно это зелье-вино,Сочится из узкого горла кувшина,Да так, что за дверью темным-темно.

— То ночь идет, дурачина,И город по шпили во тьму погружен,Щепотка соли, щепотка перца,И каждый из жителей на балконПроветрить выставил сердце.А в деревнях по-черному пьют,Щепотка соли, щепотка перца,И на ночь сердце в печку суют,Сгорит — не замерзнет сердце.

— Пляши веселей, эй-эй, налей,Налей из того, большого, кувшина!Круги на стене, а что за ней?

— Долина, браток, равнина.Равниною так удобно идти,Налей, налей из большого кувшина.На ней не тревожат тебя в путиНи пропасти, ни вершины.

— А скоро ль окончится эта ночь?Расколот кувшин, и погасли свечи,Ты зельем-вином меня не морочь,Ведь мне расплатиться нечем.

— Я буду стоять за твоей спиной,Расколот кувшин, и погасли свечи,Чтоб ты никогда не простился со мной,Остался бы здесь навечно.

— Круги на стене, эй-эй, полнейНалей из того, другого, кувшина,Чтоб больше мне не тащить на спинеКручину, всему причину.

— Глупцам по вкусу мое вино,Топи кручину, забудь причину,А сладко ль, горько, светло, темно —Не все ль равно, дурачина?..

Прочесывают лес стражники Магистра — ищут оборотня. Не утерпев, выезжает с ними сам король. Мороз невелик, кони по брюхо проваливаются в рыхлый снег. Люди выбиваются из сил. Артур с ненавистью обводит взглядом заснеженные деревья. Будь сейчас лето, а не зима, он приказал бы поджечь лес. В третий раз подходит к нему начальник стражи и просит дать отдых измученным людям.

— Возвращаемся, — бросает Артур сквозь зубы.

В досаде велит сжечь дом Стрелка.

Начинает смеркаться. Низкие тучи нависают над городом. Сыплет снег. Отряд приближается к замку. И вдруг Артур резко натягивает повод. Осаживают коней и его спутники. Смотрят вверх. Призрачная фигура несется по небу. Серебристый олень запрокинул увенчанную тяжелыми рогами голову. Снежинки разлетаются из-под копыт.

Артур встряхивает головой, отгоняя наваждение. Глаза обманули его. Он ясно видит белую башню замка. Под окном королевы на флагштоке укреплено огромное полотнище. По дымчатой ткани серебряной нитью вышит олень. Артур скрипит зубами. Ему понятно, кому подан этот знак.

Люди Магистра срывают полотнище, но уже поутру расползаются по городу странные слухи. Множество горожан видели в облаках оленя, парившего над королевским замком.

Если надвинется ночь — да храни тебя луч,Если тяжелый удар — сохрани тебя дар.Как бы ни был замок скрипуч — повернется мой ключ,Как бы топор ни остер — отведу я удар.

Если ты тьмой ослеплен — мой светильник зажжен,Тьма не поглотит весь свет и наступит рассвет.Синей весной принесен будет сладок твой сон,Будешь дыханьем согрет — невозможного нет.

Если я в полночь проснусь — не сомкну больше глаз,В сердце рождается стук — отзывается звук.Если твой голос угас — он окрепнет тотчас,Да сохранит тебя круг неразомкнутых рук.

Если надвинется ночь — не затупится меч,Даже в далеком краю, даже в смертном бою.Луч твой и свет твой и речь — я смогу уберечь.Знаю, что нежность мою никогда не убьют.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Он вернулся. Старела луна,Ее серп был уже неширок,Да и свет ее выдать не могБеглеца. У реки тишинаПрерывалась дыханьем воды,Плеском рыб и русалочьих рук.Затихая, непрошеный звукНе рождал в нем предчувствья беды.Лес застыл. И, боясь шевельнутьДаже веткой, бродягу укрылОт недоброго глаза. И былМягок мох. И хотелось уснуть,Позабыть, что настанет рассветИ опять его будут искать,И помчится погоня опять,И собаки возьмут его след.Он вернулся, он дома, он смог…Что за грех оставаться живым?Он вздохнул. Повторяя за нимЭтот вздох, налетел ветерок,Нежно-нежно коснулся волос.

«Спи! Еще далеко до утра,Еще рано тебе умирать,Спи! Еще не сбылось, не сбылось.Спи! Ты дома, здесь тишь и покой,Лес не выдаст своих сыновей,Спи под крышей из темных ветвей,К корню дуба прижавшись щекой.

Здесь никто не отыщет следов,Здесь никто не отыщет пути.

(Шелохнулся еще и затих,Уходя в дивный мир странных снов.)

Спи, мой мальчик! Мой чудный герой,Мой малыш! Ты прекрасен во сне.

(Он тянулся навстречу луне,Одеваясь прохладной корой.)

Успокойся! Ведь в этой глушиДаже псы тебя сыщут едва.

(Он кудрями тряхнул, и листваЗадрожала без ветра в тиши.)

Все забудь, не грусти ни о ком,Верь лишь мне… Наконец-то уснул!»

(Словно руку, он ветку тянулС пятипалым кленовым листком.)

…Он очнулся. Был пасмурным день,Ветер слабо листву шевелил,Лес спокоен и сумрачен был.Отряхнувши с локтей и коленВлажный сор, он продолжил свой путь.Ничего о погоне не знал,Только в спину никто не дышал,Только стрелы не целили в грудь,Только псы, от хозяев сбежав,Рядом шли. И виляли хвосты.А внизу, среди листьев и трав,Попадались то плащ, то сапог.И деревья стояли вокруг,Словно люди. Внезапный испугИх заставил застыть. Он не могВспомнить сон… Ветер что-то шептал,Или лес говорил с беглецом,Или Кто-то, Чей голос знаком,Только Имени он не узнал?

…Так он шел. И в руке уносилЯрко-алый кленовый листок.А зачем? Объяснить бы не смог,Но расстаться с ним не было сил.

Красив старинный город Арч. Красивы двенадцать его разноцветных башен, вздымающихся над белыми стенами, красив герб его: белоснежный лебедь, несущий в клюве золотой ключ. Любят жители Арча свой город. Любят его славную историю, яркие праздники… Любят большую осеннюю ярмарку. Ах, арчинские ярмарки — чуть свет, а уж на поле у самых городских стен пестрят разноцветные шатры, торговцы созывают покупателей. Чего только не увидишь на ярмарке. Тут и мед, и пшеница, и длинные золотистые косы лука, лотки с пряниками и пирогами, в корзинах квохчут куры и гогочут гуси, у коновязей бьют копытами дивные скакуны и смирнехонько стоят усердные крестьянские лошадки. Тут овцы, козы, коровы… Ржание, блеяние, мекание, мычание… Всякий найдет на ярмарке товары по вкусу… Тут и серьги, и бусы — девушки примеряют, достают зеркальца, любуются. На кавалерах поскрипывают новенькие башмаки…