Поражающий агент - Фридрих Незнанский

В 21.22 приехала бригада экспертов-криминалистов. Свое заключение эксперты смогли бы дать в лучшем случае через несколько часов, но подъехавший по такому случаю Турецкий позволил им не торопиться и отдохнуть перед завтрашней работой. На самом деле у него уже не было сомнений в том, что при помощи именно этой машины произошло убийство Виталия Иосифовича Абашидзе.

– С меня орден, – сказал Турецкий своему раскрасневшемуся помощнику.

– Я не гордый, – в полном соответствии с классикой был дан ответ, – я согласен на медаль.

На самом деле Турецкому было не до шуток. Он не сказал Мише, что Грязнов взял-таки след. И след этот очень дурно пах. Подполковник Кузнецов еще неделю назад попытался предусмотреть все и сымитировать все законные действия. Он пригласил репортера из «Московского комсомольца», который сделал фотографии трупов двух бомжей уже на Люблинской улице – в здании судмедэкспертизы бюро Комитета здравоохранения Москвы, в морг которой их перевезли.

И вот теперь Турецкий рассматривал эти жуткие фотографии в газете пятидневной давности, присланной Грязновым. Даже если бы Турецкий знал Баткина много лет, он бы не смог с уверенностью об этом сейчас заявить. Немудрено, что Баткина не опознал по темному снимку никто из его многочисленных знакомых и коллег. То, что было изображено в человеколюбивой газете «МК», на человека походило мало. И еще «объясняющая» надпись: «Мужчина, 65 – 70 лет, славянской наружности, волосы седые, рост 178 – 182 см, упал в обморок на станции метро „Бабушкинская“. Через несколько часов скончался от обширного инфаркта миокарда». Диагноз у второго бомжа (кстати, возрастом менее 40 лет): роковой спазм сосудов головного мозга – инсульт. Слава Грязнов высказался проще:

– Забили до смерти.

Грязнов не сомневался в том, что это Баткин: у одного из сотрудников доблестного Бабушкинского РОВД, сержанта Ландышева, дома были найдены часы «роллекс». Утром их можно будет показать дочери Баткина. Формально, конечно, этого недостаточно, тем более что нет прямых доказательств, что часы были сняты с бомжа.

Или есть еще другие фотографии трупа?

Хотя Славка прав, какие могут быть сомнения, если тела уже успели оперативно похоронить на Митинском кладбище. Спасибо, хоть не в крематорий отправили…

Итак, версия о похищении Баткина отпала, но добавить «слава богу» у Турецкого язык не поворачивался, теперь только, положа руку на сердце, он признавался сам себе, что не слишком-то в нее, эту версию, и верил.

Все равно придется требовать эксгумацию и делать повторную судмедэкспертизу, хотя бы чтобы разобраться с уродами из бабушкинской ментовки. Хорошо, хоть времени прошло не так много… Турецкий повернулся в постели, нажал подсветку часов. 02.19. Взял из ящика с моющими средствами заначенную для таких случаев пачку сигарет… Хорошо-о…

Утром, перед тем как позвонить криминалистам, Турецкий заглянул в почтовый ящик – посмотреть свежий автомобильный гороскоп.

«Сегодня ситуации на дорогах могут оказаться для вас довольно напряженными. Так что проявите бдительность и не забудьте соскрести со стекол грязь – хорошая видимость будет очень кстати. Избегайте тормозить с нажатой педалью сцепления. Это вредно для здоровья».

– Очень конкретно, – пробурчал Турецкий, внутренне вполне удовлетворенный отсутствием конкретных угроз.

Едва Турецкий зашел в свой кабинет, за его спиной появился Меркулов.

– Ты это видел? – спросил Меркулов, хлопнув о стол «Коммерсантом». Такой резкий жест был для него совсем не свойственен. – Или ты газеты теперь только в Интернете читаешь? Нет, ты видел, а?!

«Главный санитарный врач Москвы Олег Линников напомнил, что решением Всемирной организации здравоохранения в 1980 году оспа считается полностью побежденной, и с тех пор вакцинация не проводится. Некоторые страны прекратили делать прививки даже раньше. Согласно международным договоренностям, к 2003 году должны быть уничтожены коллекции вирусов оспы и применявшихся вакцин, которыми сегодня располагают только Россия и США. Правда, Линников уверен, что в некоторых странах мира есть нелегальные коллекции оспы…»

– Но если это так, – заметил Турецкий, – то уничтожение легальных штаммов оспы не имеет никакого смысла!

– Это ты так считаешь, – зло сказал Меркулов. – Сказал "а", говори "б". А ты уверен, что это тот случай? А, все равно не нам с тобой решать. Дочитывай, чего уж там.

"…Линников также заявил, что оспой болеют некоторые виды животных. В частности, по мнению главного санитарного врача, оспа, которой болеют обезьяны, является «двоюродным братом человеческой». Он считает, что возможен прорыв «видового барьера» и распространение этой разновидности оспы на человека. Линников рассказал, что распространение оспы проходит гораздо активнее, чем заражение сибирской язвой – «достаточно заболевшему человеку оказаться в метро или другом месте скопления народа».

Главный санврач считает, что необходимо уничтожать имеющиеся коллекции. Он не считает, что имеющиеся образцы дадут возможность справиться со вспышкой заболевания, если она случится".

– Иными словами, – сказал Турецкий, – этот Линников считает, что уничтожить коллекцию штаммов надо, потому что инфекция оспы может быть использована террористами.

– Вот именно, – сухо согласился Меркулов. – И по-моему, он прав.

– Костя! На сегодняшний день шестьдесят процентов населения России не имеют прививки от оспы.

– Ну и что?

– А то, что, значит, и иммунитета к этой болезни у них нет.

Меркулов ничего не ответил и ушел в свой кабинет.

Неужели Костя прав, подумал Турецкий.

– Ничего уже не понимаю, – сознался он сам себе вслух. – Совсем я запутался с этим вирусами. А не позвонить ли Реддвею? Или, может, сперва посоветоваться с Меркуловым на предмет «не позвонить ли Реддвею», чтобы уж совсем себя дураком перед Европой не выставлять?

Питер Реддвей – американский криминолог и практик, бывший заместитель директора ЦРУ США, а ныне – руководитель международной антитеррористической организации «Пятый уровень», штаб-квартира которой расположена в Гармиш-Партенкирхене, в Германии. В создании «Пятого уровня» на правах вице-директора принимал участие и Турецкий. С Меркуловым, однако, посоветоваться не удалось, ушел к Генеральному.

Тогда с Грязновым? Нет, с Грязновым – перед Реддвеем – точно не стоило.

«Саня, извини меня, но ты дурак, – обычно с чувством говорил ревнивый Грязнов. – Что ты хочешь от него услышать, от фээсбэшника американского?!»

«Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя, – как-то раз ответил Турецкий. – Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что вы можете стать великим».

«Это еще что такое?»

«Марк Твен, американский писатель».

«Я знаю, кто такой Марк Твен», – злился Грязнов.

«А знаешь, так помолчи, и дай мне поговорить с другом».

«А я кто?!» – немедленно обижался Грязнов.

«Грязнов мне друг, но истина дороже».

Реддвей, как всегда, был на связи.

– Александр! Рад слышать тебя чр-ррезвычайно! – пророкотал он по-русски и осведомился: – Я правильно сказал?

– Безукоризненно. Пит, дорогой, что ты думаешь об оспе?

– Об оспе? – озадаченно переспросил Реддвей.

– Ну да знаешь, такая обильная сыпь на голове и конечностях – сначала имеет вид пятен розового цвета, которые быстро превращаются в пузырьки, наполненные прозрачной жидкостью, а затем гноем. Пузырьки вскрываются и, подсыхая, покрываются корочкой…

– Это отвр-рр-ратительно! – снова нашел Питер подходящее слово. – Замолчи, пожалуйста!

– Мне нужно знать, что думают американские спецслужбы о вопросе уничтожения коллекции штаммов. Их всего две. У нас и у вас.

– Александр, – тут Турецкий буквально увидел, как Реддвей задумчиво пожевал губами. – Это новое слово в моем словаре. Будь любезен, просвети. – Пока что, с дружеской подачи Турецкого, в словаре Реддвея значительное место занимали великосветские обороты. Иной раз он, рассердившись на своего сотрудника, рычал ему по-русски: «Милостивый государь! Извольте выйти вон!» и дюжие американские, английские и прочие спецагенты, не овладевшие, в отличие от своего шефа, Великим и Могучим, буквально тряслись от его вельможного гнева и вполне серьезно считали эти слова каким-то чудовищным славянским ругательством.

– Ну это образец, Пит. Образец вируса оспы.

– Александр, мне нужно некоторое время.

Некоторое время в понимании Турецкого означало в такой ситуации сутки, а то и двое – отправить запрос в какую-нибудь справочную инстанцию и тупо ждать ответ. Но некоторое время в понимании Реддвея означало несколько часов, и Турецкий хорошо это знал. Действительно, через час с четвертью по электронной почте пришло сообщение:

«С древнейших времен натуральная оспа была бедствием человечества. Ее подробные описания обнаружены в древнейших памятниках письменности Индии и Китая. Опустошительные эпидемии оспы неоднократно прокатывались по всему миру. В 18 веке особенно пострадали от натуральной оспы Англия и ее колонии в Северной Америке. В том же веке вакцинации против оспы стали широко использовать во всем мире. Вспышки натуральной оспы регистрировались все реже, а заболевание протекало в более легкой форме. И все же очаги инфекции сохранялись во многих регионах мира: в Южной Америке, Юго-Восточной Азии, в Африке…»