Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

Поезд задрожал и остановился на следующей станции. Снова пошел снег – мимо окна проносились хлопья невероятного размера. Фрида прищурилась: неужели это цапля – там, на берегу, в зарослях ежевики, такая высокая, неподвижная, изящная? Она уставилась на телефон, приказывая ему зазвонить, но телефон молчал. И тогда она позвонила сама, услышала уже знакомый голос, еще раз спросила Карлссона и получила тот же самый ответ, произнесенный с ледяной вежливостью, – что Карлссон все еще не может ответить на ее звонок.

– Кто она такая?

Его голос был спокоен, но она все равно сжалась от страха.

– Я не знаю. Она просто позвонила в дверь.

Дин мягко взял ее за подбородок и приподнял так, что теперь она глядела прямо ему в глаза.

– Что ей было нужно?

– Я просто открыла дверь, а она буквально ворвалась в дом. Я не знала, как ее остановить. Она назвалась врачом.

– Она сказала, как ее зовут?

– Нет. Да. Странное такое имя. – Она провела языком по фиолетовым губам. – Фрида, а потом короткая фамилия. Я не знаю…

– Ты должна сказать мне.

– Кляйн. Точно. Фрида Кляйн.

Он отпустил ее подбородок.

– Доктор Фрида Кляйн. И она назвала меня Аланом… – Он улыбнулся жене и легонько похлопал ее по плечу. – Жди меня здесь. Никуда не уходи.

Поезд неожиданно рванулся вперед, затем снова остановился, да так резко, что тормоза зашипели. Фрида смотрела, как девочка отпила еще сидра. Один из мальчишек положил руку ей на бедро, и она хихикнула. Глаза у нее остекленели. Поезд дернулся и поехал. Фрида вытащила из сумки маленькую записную книжку и стала листать ее, пока не наткнулась на нужное имя. Она хотела снова попросить у молодой женщины телефон, но решила обойтись и так. Наконец поезд заскрипел и, разорвав пелену медленно падающего снега, въехал на станцию. Фрида вышла и сразу же направилась к телефонной будке на входе. Монеты телефон не принимал, поэтому, прежде чем набрать номер, ей пришлось сунуть в аппарат кредитную карточку.

– Дик? – спросила она. – Это я, Фрида. Фрида Кляйн.

Диком был Ричард Кейри, профессор невралгии в Бирмингемском университете. Четыре года назад они познакомились на конференции – оказались в одной секции. Он пригласил ее на свидание, но она под благовидным предлогом отказалась, однако они поддерживали отношения, хотя и весьма нерегулярно. Он именно тот человек, который ей нужен. С хорошими связями, всех знает.

– Фрида? – переспросил он. – Куда вы подевались?

– Мне нужно имя, – заявила она.

Глава 28

Всех пациентов, записанных на то утро, Фрида отменила заранее, но вернулась как раз вовремя, чтобы успеть на сеансы во второй половине дня, включая встречу с Аланом. Войдя в свой офис, она почувствовала, что запахи дома Дина Рива все еще цепляются за нее: запах сигаретного дыма и кошачьего дерьма. Уже темнело. Было только три часа самого короткого дня в году. Утренний пушистый снег превратился в мокрый, таявший сразу, как только попадал на дорогу, и все вокруг было покрыто потоками грязной воды. Ноги у нее промокли, несмотря на хорошую обувь, а кожа покрылась пленкой влаги. Ей не терпелось вернуться домой, в свое кресло у камина.

Алан был последним пациентом на сегодня. Она боялась увидеть его: при мысли о нем ее охватывало странное чувство, очень похожее на физическое отвращение, поэтому ей пришлось приложить определенные усилия, чтобы взять себя в руки, когда он наконец переступил порог: лицо у него раскраснелось от холода, а шерстяное пальто с капюшоном блестело от капелек воды. Она сжала кулаки, спрятав руки под длинными рукавами свитера, и заставила себя спокойно поздороваться с ним и сесть напротив. Его лицо совершенно не изменилось с их последней встречи и абсолютно ничем не отличалось от лица мужчины, которого она видела несколько часов назад. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать ошарашенно разглядывать его. Должна ли она рассказать о том, что ей стало известно? Но как? Что она скажет? «Я тут изучала вашу жизнь, не сообщив вам об этом и не спросив разрешения, проверяя, правда ли то, что вы поведали мне по секрету в этих четырех стенах, и выяснила, что у вас есть брат-близнец». Или он уже знает? Может, он просто скрывает брата и от нее, и от жены? Может, она невольно влезла в какой-то странный заговор?

– Что мне делать, если я не справлюсь до Рождества?

Он говорил с ней. Она напрягалась, пытаясь разобрать слова и дать внятный ответ. Сквозь его тонкий голос до ее слуха донесся голос Дина Рива – более сильный, почти насмешливый. Когда она познакомилась с Дином, то увидела Алана; а теперь, беседуя с Аланом, она видела Дина. Наконец он собрался уходить: встал и принялся неуклюже кутаться в шерстяное пальто, тщательно застегивая непослушные пуговицы. Поблагодарил ее. Заметил, что не знает, как бы справлялся с ситуацией без нее. Она сдержанно пожала ему руку. Он ушел, а Фрида откинулась на спинку кресла и сидела так, прижав кончики пальцев к вискам.

Дин стоял на противоположной стороне улицы и курил очередную сигарету. Он провел там уже почти час, но она все не появлялась. Когда она выйдет, он последует за ней и посмотрит, куда это приведет, но свет в ее комнате никак не гас, и время от времени в окне появлялись силуэты людей. Он внимательно рассматривал каждого человека, который входил в здание или выходил оттуда. Некоторые натягивали капюшоны от дождя, и он не мог разобрать их лиц. Погода была холодная и мерзкая, но его это не особенно раздражало. Он не принадлежал к нытикам, которые падали в обморок, если чуть промочат ноги, или открывали зонтики при первых подозрениях на дождь, или стояли в дверях магазинов и офисов, дожидаясь, пока дождь закончится.

На другой стороне улицы снова открылась дверь, и оттуда вышел человек. Из дома вышел он сам! Человек немного постоял, оглядываясь, так что лицо было прекрасно видно. Никакой ошибки. Дин замер, боясь пошевелиться, и стоял так до тех пор, пока незнакомец практически не исчез из его поля зрения. Его лицо расплылось в улыбке, и он протянул руку к человеку, который был им, словно так мог притянуть его к себе.

Ну-ну-ну… Мама, ах ты хитрая старая лиса!

Фрида десять минут сидела неподвижно, закрыв глаза и пытаясь отбросить вялые, тянущие на дно мысли. Затем она резко встала, надела пальто, выключила свет, заперла дверь на двойной поворот ключа и ушла.

Она направилась прямо к дому Рубена. Она не сомневалась, что он там. Они с Джозефом, похоже, втянулись в своеобразный ритуал: целый день пили пиво и водку и смотрели викторины по телевизору. Рубен выкрикивал ответы, и если угадывал, то Джозеф высказывал ему свое восхищение и поздравлял, опрокидывая рюмку.

Как ни странно, Рубен был один и готовил омлет, а следов присутствия Джозефа нигде не было видно, хотя его древний белый фургон стоял снаружи, передним колесом на тротуаре.

– Он наверху, – сообщил Рубен.

– Он там один?

Рубен нахально улыбнулся, словно подталкивая Фриду высказать свое неодобрение. Она же просто молча посмотрела на фотографию жены и сыновей Джозефа, все еще прижатую магнитом к дверце холодильника. Статичные позы, старомодная одежда, темные глаза – они принадлежали другому миру.

– Я хотела поговорить с вами. Мне нужен ваш совет.

– Странно, что он понадобился вам именно сейчас, когда я не в самом лучшем состоянии, чтобы дать его.

– У меня кое-что случилось.

Рубен ел омлет прямо со сковороды, а Фрида говорила. Время от времени он вытряхивал на омлет немного соуса табаско или брал стакан с водой и делал глоток. Однако примерно на середине рассказа Рубен перестал есть, положил вилку и спокойно отодвинул сковороду. Он слушал ее в абсолютной тишине, хотя, когда Фрида ненадолго замолкала, ей казалось, что она слышит, как наверху скрипит кровать.

– Вот, – закончив, сказала она. – Что вы по этому поводу думаете?

Рубен встал. Подошел к недавно установленным окнам до пола и уставился на промокший, заброшенный сад. Было темно; разглядеть можно было только смутные очертания склонившихся к земле голых веток деревьев и кустарников, а еще – освещенные окна чьей-то кухни. Скрип, похоже, затих. Он обернулся.

– Вы перешли черту, – усмехаясь, заявил он.

Фриде показалось, что он совершенно некстати развеселился.

– Несколько.

– Думаю, вам следует: первое – пойти в полицию и не принимать от них отказа. – Он стал загибать пальцы. – Второе – рассказать Алану все, что вы о нем узнали. Третье – повидаться с этим экспертом из Кембриджа. Порядок действий не принципиален, но все это нужно сделать как можно скорее.

– Хорошо.

– А-а, есть и пункт номер четыре: встретиться со своим наставником. Он ведь у вас еще есть?