Тень одиночества - Светлана Беллас

Она, же провожает ее испепеляющим, суровым взглядом. Ей он кажется похожим на далеко – не профессионала, в нем явно на лицо – отсутствие хватки и вкуса.

В который раз, она, Людмила, сидит в полном одиночестве со своими мыслями, кроме нее в редакции, как ей кажется, так никто и не радеет за репутацию журнала.

А она так радовалась появлению в коллективе Генриха, возлагая на него большие виды…

Да, с его появлением наступила новая жизнь, начался новый ритм, даже между ними начал прорисовываться служебный роман.

Как ей казалось: быть – может, он даже влюблен в нее…

Казалось…

Почему-то, он в чем-то ей, завидуя и негодуя, ревнует ее к той, же работе. В последнее время, стал удаляться от нее, избегать встреч, пить наедине. Но глядя на все это со своей колокольни, внутренний голос кричит, что ее это уже не волнует, она ищет рынок – поле активации своему детищу, журналу, а на остальное ей наплевать с той, же большой колокольни.

Да, ей это трудно удается. Нет идей не в слове, не в дизайне. Вот, она и ходит понуро, впадает в панику, депрессию, срывается то на Лену, то на того, же Генриха.

Уже, и ей кажется, что выпуск номера трещит по швам, если вот – так, из – за не профессионализма задерживается. И ей, Людмиле, стыдно перед коллективом, ведь сотрудники верили в ее мечту – идею фикс.

И до сих пор…

Они, как могут, пробуют внедрять новые взгляды, только никак не нащупают ту тонкую нить – беспроигрышного успеха.

Кажется, все для этого сделано, столько обговаривалось, столько вносилось перспективных предложений.

Наконец, и Генрих, словно очнувшись, вышел из застоя, по его словам, он находит то, что может поднять рейтинг журнала. При содействии дизайнера, объединившись с ним, они проявляют свои способности, как могут. Но выход номера на плаву: Быть или не быть?! Но так хочется бороздить океан – информационного пространства…

Столько дней, как она, Людмила замкнута в себе.

Генрих, казалось бы, видя удрученное состояние своей вдохновительницы, своего босса, сознавая, что деньги и ее в том числе, вот-вот пойдут коту под хвост, все, ж старается ее приободрить. Но это, как-то с его стороны отчужденно, нет той вспышки, что-то в нем погасло, даже в отношениях с ней. А так хочется той заботы с его стороны, что она ощутила, буквально, двумя неделями раньше…

Он у нее на квартире, сидя на диване, искоса наблюдая за ней, пишет, рисует наброски макета журнала. Предлагает взглянуть.

Но Людмиле не до него, как ему всегда казалось, она вечно чем-то не довольна.

Это ей кажется не тем, это не то, что ей хотелось бы открыть глазам читателю. Она отмахивается, сидя за компьютером, в укор, бросая:

– Не мешай, я занята!

Он настаивает на своем, чтобы она посмотрела, то, что он набросал. В порыве Людмила все, ж берет в руки рукописи и эскизы. Они ее поражают смелостью слова и дизайном. Людмила сразу, же преображается на глазах, кружится на кресле, смеется, радуется. Это, то, что нужно для номера. Она кричит:

– Здорово! Люкс! Срывается с кресла, подбегает к нему, целует, шепчет: – Гений! Утром следующего дня отдает весь материал на доработку.

Она вздыхает, думая: «Как тяжело вести детище от «а» до «я»!»

И как ей кажется, что вся тяжесть на ее плечах.

Ей становится тошно и одиноко. Она, включает компьютер, входит на свою страницу на сайте «Одиночества нет», смотрит – писем нет.

Стук в дверь. Людмилу возвращается из лабиринта мыслей в сегодняшний день. В кабинет входит Генрих. Она ему говорит, что все идет по плану. Завтра на совете – директоров, надо предоставить готовый материал. Спрашивает:

– Надеюсь, ты все подготовил?!

Выходит со своей странички. Он кивает.

Видя включенный компьютер, подходит, вызывает свою страницу. В закладках под фото Ирины, показано, что она на сайте. Он выходит со своей страницы. Не прощаясь с Людмилой, пулей вылетает из кабинета.

Та ничего не понимая, смотрит с обидой ему в след. Подумав про себя, что наверное, пошел в кафе за допингом, понимая, что с ним, определенно, что-то происходит, может – быть боится ей вслух сказать, что она ему, как женщина не нужна…

…А так хотелось тепла, но его нет, так как по коже пробежали мурашки, что только подтвердили, что она – одинока, никому не нужна…

Она испугалась своей промелькнувшей мысли: Быть – может, она фригидна?! И не знает, как надо любить?

Людмиле стало страшно. Она вновь вышла на сайт, на свою страничку, стала смотреть мелькающие лица, многие из них – счастливые. Это вселяло веру, что и она станет счастливой – не сегодня, так завтра…

– Обязательно стану счастливой! Я так хочу! Прошептали вслух ее губы…

Генрих, вылетев из кабинета Обуховой, промчавшись по лабиринтам здания, уже на выходе, на парковке, для себя решил, что он сейчас должен уединиться с интернетом, однако, домой ему ехать не хотелось. Его начала подавлять своей мощью пустота.

В нем происходили перемены, он их ощущал, это как радовало, так и чуточку напрягало, что-то новое зарождалось именно в эти минуты свободы.

Генрих открылся себе самому, что до безумия скучает по Ирине. И так хочется встретиться с ней, хотя бы в сети. Он сел в машину.

Был вечер, поэтому город в блеске иллюминаций был сказочным. В воздухе ощущался запах романтики.

Ирина, как не странно, тоже ждала его появления на сайте «ОДИНОЧЕСТВА НЕТ».

Ею был сделан шаг навстречу судьбе, теперь она в муках: правильно, ли она сделала, что написала?! Невольно или сознательно?! И то и другое вместе! Ей в тот момент хотелось крикнуть в пустоту, и она не нашла лучшего, как просто выйти в интернет и оставить крик в сети: Я ВЕРНУЛАСЬ!

Влетев интернет-кафе, Генрих нашел тихое местечко, для того, чтобы уединиться за компьютером. Хотя в нем сложно найти тихое местечко, так как по вечерам всегда в таких заведениях шумно, они полны звуков.

Сев на кресло перед монитором, он начал нетерпеливо водить мышкой, стучать клавиатурой. Наконец вошел на свою страницу. Чтение было скрупулёзным, хотя и двух слов. В ушах звенело, он отчетливо стал слышать мелодию, а это говорит о том, что его душа от счастья напевает. Он прочитал: – Я ВЕРНУЛАСЬ!

Переведя дыхание, вновь прочел, чтобы как-то сосредоточиться, понять сущность двух слов, написанных Ириной.

Скатившаяся по щеке скупая слеза, дала понять, как она ему дорога.

Мозг стучал, переходя на крик – она была рядом! Образ Ирины вмиг заполнил пустоты в его мире.

Генрих, почесывая затылок, шептал: – Подожди! Подожди! Не исчезай! Он был пьян от нахлынувших эмоций! Она рядом, вернулась! Облизав сухие губы, ощутил привкус виски. В голове кружилось. Генрих, стал торопливо набирать письмо: «Не исчезай! Назначаю встречу! Где, когда?!»