Господин Целитель - Виталий Башун

   Горзиона, конечно, удивила и на мгновение обескуражила моя прыть. Главное, он явно не мог понять, почему его узор заготовленный и направленный просто на всякий случай, вдруг развеялся. Догадаться-то он смог бы, но поверить - никогда. Чтобы мальчишка. Вчерашний студент. Вдруг оказался полным целителем, которых после войны никто никогда не видел? Даже не смешно. А кто кроме них мог использовать невидимый для обычных целителей нить-луч, чтобы вот так деструктурировать чужие узоры?

   Несмотря ни на что, какие-то старые навыки за века спокойной жизни у Горзиона еще не совсем заплыли жиром. Мне приходилось очень трудно - я едва успевал парировать его удары, словно фехтовальщик, отбивающийся от двух мастеров, опытом превосходящих его намного. Редкие мои попытки контратаковать он игнорировал, принимая на свой многослойный целительский доспех с длинными шипами. Я работал на пределе в ускоренном режиме и за счет этого еще держался, однако долго это продлиться не могло. Умений и знаний у Горзиона многократно больше, а сил и скорости больше у меня. Что или кто победит в данный момент сказать трудно.

   Чашу весов в нашу пользу помогли склонить невидимки. Словно настоящие призраки они появились сзади Горзиона, будто из ниоткуда и атаковали последовательно тремя тройками, стремясь, как когда-то лоперцы со мной, хоть на секунду деактивировать доспех Горзиона и провести физическую атаку: проткнуть кинжалом или шпагой.

   Им не удалось выполнить задуманное. Но они очень мне помогли. Горзион на пару секунд отвлекся, направив часть атакующих узоров против них. Одна тройка под хруст костей и страшные крики боли окровавленными куклами рухнула на пол, воины другой одновременно схватились за горло, посинели и забились в конвульсиях, а третью - просто и без затей с огромной силой разметало, вмазав в стенку туннеля.

   Гнев и отчаяние, переплавились в холодную ярость и ненависть, я слился с магией настолько глубоко, как никогда ранее. Я жил, я дышал ею. Я пульсировал и прообразовывался вместе с ее сгустками, тек потоком и возносился фонтаном. Словно в мощную подзорную трубу я увидел каждую черточку лица, каждую царапину на любовно вычищенном жетоне, каждую складочку мантии этого...этой су...твари и мне страстно, как объятий любимой, захотелось оказаться рядом с ним. На расстоянии удара. Пространство на малую долю секунды исказилось и немыслимым образом изогнулось. Один миг - много меньше удара сердца - и я стою рядом с тварью, где и хотел, а тело, не дожидаясь приказа сознания, уже действует, как учил Финь Ю.

   Моя оболочка, настроенная на защиту тела от проникновения физических предметов и магических потенциально опасных структур, как никчемный мусор разметала шипы на доспехе Горзиона, ладонь правой руки в стиле "жало шмеля", пройдя сквозь многослойную защиту доспеха, пробила крепкую мантию, кожу, прошла меж ребер и достала до сердца. Ладонь левой ударом снизу вверх незатейливо вбила хрящи носа прямо в мозг бывшего целителя и убийцы.

   Так он и осел на пол с навечно застывшим изумлением в глазах. Но перед этим, умирая, успел сделать последнюю гадость, активировав очередную свою заготовку, которую опасался применять ранее, дробящий узор.

   Я едва успел выпрыгнуть в туннель, когда свод прохода в пещеру обрушился, завалив его намертво большими камнями. Меня смело к противоположной стенке, оболочка не допустила удара, но я как бесчувственное тело сполз вниз и уселся прямо там, куда прилетел. Голову заполнила звенящая пустота, ярость ушла и осталась со мной верная подруга - отчаяние. В глазах все плыло и щипало, по щекам текла влага, а я все повторял и повторял, вслух или про себя: "Свенточка моя! Солнышко! Как же так? Как же? Свенточка моя! Любимая! Как же я теперь". Кроме жены, перед глазами вставали образы: счастливых студентов, которым никогда не стать целителями; гвардейцев и егерей, чьих-то братьев, сыновей и отцов; невидимок - кого успел увидеть в момент самоубийственной атаки. Все они выполняли свой долг и выполнили его до конца. Никто не смеет их упрекнуть в том, что они потерпели поражение там, где и более сильные не могли бы справиться.

   Хлесткие удары по щекам вернули меня к реальности. Надо мной склонился командир невидимок с занесенной для удара рукой в готовности повторить терапию.

   - Очнись парень! Хватить рыдать! Надо разгребать завал. Нам вдвоем не справиться.

   - Зачем разгребать, - горько прошептал я. - Пусть завал будет памятником погибшим.

   - А ты проверил? Может там есть живые?

   - Там никто не мог выжить. Я знаю.

   - А я не знаю. Нет. Я знаю, что бывает всякое. И чудеса в том числе. А ну живо за работу! Мальчишка! Сопли он распустил!

   Окрик помог мне придти в себя и подумать здраво. Действительно. Почему бы не проверить пещеру? Я сосредоточился, вытянул нить-луч на длину заведомо большую, чем размер пещеры, и добавив, детектор живых магических структур, медленно провел им сквозь скалы справа налево, как дворник метлой. Учитель, показывая мне детектор, рекомендовал двигать его по кругу. Так получалось гораздо удобнее и экономнее, чем моим прежним способом. Во всяком случае внимания он отвлекал самый минимум, а уж заметив, что то настораживающее, можно было и часть сознания направить в подозрительное место. Структуры детекторов Финь Ю показал мне на любой вкус и для отслеживания самых разнообразных целей. Кроме того, научил их делать самостоятельно. Вдруг, например, понадобится найти в пустыне воду или определенный металл в горах? Причем не просто воду или металл, а, например, объемом не меньше (или, наоборот, не больше) заданной величины.

   Результат обследования заставил меня подпрыгнуть под потолок. Детектор обозначил на мысленной карте пещеры одиннадцать засечек живых тел. Три возле самого выхода и восемь - в углу, где стояли студенты. Что характерно, восемь человек были под куполом.

   Ничего не сказав невидимкам - "во многая знания много печали" - я сформировал огромный горноспасательный проникающий огнешар и стал пробиваться в пещеру. Через две минуты бывший проход очистился от завала и приобрел идеально круглую форму. В самой пещере неподалеку от того места, где я стоял, отбивая атаки целителя-убийцы. Над телами образовался небольшой холмик из упавших сверху камней потолка. Студенты были живы и на вид здоровы. До последнего момента их прикрывал купол, вокруг которого образовался небольшой вал из камней потолка.

   Надо бы выразить глубокую благодарность... господину Горзиону за то, что, поселившись в пещере, качественно укрепил потолки. И не только в пещере, но и, заботясь о собственной безопасности, в туннеле тоже. Поэтому завалы оказались не столь уж большими, как ожидалось. Правда, я был уверен, что ковер всех уничтожил и без помощи завалов, но тут хорошую сообразительность проявила Свента - я ее обожаю - и как только она свернет купол, я непременно ее расцелую. И не только. На руках носить буду. Я догадался, что в момент атаки Горзиона воины и Свента, не в пример мне, не стали рассусоливать, а моментально отреагировали на угрозу включением куполов. Видимо, опасность здорово подстегнула их соображение, поскольку гвардейцы накрыли своим куполом весь отряд, а Свента не имея возможности поставить второй для всех, перестраховалась и накрыла только студентов. В результате огненный ковер уничтожил первый купол и сжег почти целиком нашу охрану, а на второй купол энергии соответствующего участка ковра уже не хватило. Потому, кстати, и жар от шара получился довольно слабеньким.