Странник - Александр Фомич Вельтман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
CCCIV
Не сердитесь же, что в этой главе не слышен вам скрып моего пера. Это пауза. Здесь мысль моя выражена молчанием.
CCCV
После трехдневного жития в крепости Гирсове, по причине невозможности переправиться чрез бурный Дунай, наконец на четвертый день поутру солнце стало проглядывать сквозь остальные облака, и я двинулся с места.
Не буду описывать, как прибыл я в г. Галац, где первоначально предполагалось зимованье Главной квартиры действующей армии.
Галац из повести одной,
Мне кажется, уж вам известен[489];
Вы помните: ее герой,
Хотя был молод, добр и честен,
Но, убоясь гнилой тюрьмы,
Сибирской жизни и зимы,
Бежал. В невольники попался,
Гречанку спас и от чумы
В ее объятиях скончался.
И потому я не буду также описывать и картины Галаца. Это небольшой городок на скате Дунайского берега, сжатый реками Серетом и Прутом. В небольшую пристань стекаются в известное время несколько десятков, купеческих кораблей и меняют архипелагское вино, турецкий табак, маслины, апельсины, лимоны и масло на жирную пшеницу Молдавии и — отправляются куда следует.
CCCVI
Надежда моя оставаться в Галацо и расположиться на покойной квартире обманулась, но приятным образом.
Едва только въехал я в двор одного жителя города, как мне принесли от коменданта предписание из Главной квартиры на мое имя о назначении зимовать ей в г. Яссах.
В Яссы!..
День XLIV
Vulcain (a part).
Ah, nature nature! vas, je l'abandonne, a qui vondra te prendre!
Pandore. St. Foix[490]
CCCVII
Человек счастливее, спокойнее, довольнее жизнию, когда он имеет дело с самой природой, а не с людьми.
С какою благодарностию и щедротой сравнится благодарность и щедрость природы? Кто лучше вознаградит труд?
Надежный взаимодавец! верный должник наш!
Свободен, здоров духом и телом тот, кто обручился с тобою духом и телом!
CCCVIII
Испытали ли вы, друзья мои, те минуты, в которые окружало вас земное бедствие со всеми своими видимыми и незримыми свойствами и принадлежностями; но сердце ваше было неприступно для него, как небо, и вы улыбались, как ангелы, присутствию терпения и надежды?
Это лучшие минуты жизни. В эти мгновения
Я не земной, я чем-то полон,
Для мысли места нет во мне!
И рад я, мирен! ибо мысль
Есть тайный в нас зародыш горя.
Вздох о потерянном блаженстве
Беспамятен в душе моей,
И будущность... но что мне счастье?..
По образу своих желаний
Создам и возгнушаюсь им!
CCCIX
Mes regards voulent penetrer dans la profondeur du passe; mais je n'y vois qu'une lucur incertaine, semblable a celle des rayons de la lune reflechis par la surface d'un lac eloigne. La brillent les flambeaux de la guerre; ici je vois une generation faible et vile, passer dans le silence, sans marquer les annees d'aucune action eclatante.
Cathloda. Chant. III[491][492]
Теперь я, милые мои, на почте Борда, ожидаю с нетерпением, покуда мне запрягут четырех тощих кай[493]. Но я вижу уже речку Бахлуй и г. Яссы с его протяжной улицей-маре, с его княжеским сгоревшим дворцом, с его церквами и монастырями, которые, как отдельные древние замки, возвышаются на холмах, одетых виноградником; — вижу за городом пространный зеленый ковер...
Копо, Копо, зеленое Копо!
Где бог любви явился Мититикой!
Где кобзы зык и звуки песни дикой
И поо-поо-померани-по![494]
О сила воображения! Представьте себе, мне кажется, что я уже в толпе красавиц Молдавии, иду по полю, очарованному их прелестью! Вот та, которая всех лучше, отдалилась от общества, я преследую ее, она останавливается, я тоже, она оглядывает окрестную природу Ясс, и я также...
Я
Как мир величествен, чудесен!
Взгляните вдаль!
Чу, в роще звук веселых песен,
(показывая на сердце),
А здесь... печаль!
Надежду на удел счастливый
Пришлось забыть!
(после молчания)
Вы что-то слишком молчаливы?
Она
Что ж говорить?
Я
Что говорить? а! это ново!
Но я пойму,
Что сказано на место слова:
Конец всему!
Она
Не знаю, чем вы недовольны?
Я
Ничем и всем!
Для вас... мои слова не больны,
Язык мой нем;
И потому... Но вы ласкали,
С ума свели!
Чего во мне вы так искали
И не нашли?
Быть может, чем-нибудь наружным
Не нравлюсь я?..
Иль не сходна с климатом южным
Любовь моя?
Или... пресытясь спозаранка...
Но вас мне жаль!
Понятно все: вы молдаванка,
А я москаль!
Прощайте!
CCCX
Все это было не что иное, как мечта на пути к Яссам; но мысленное равнодушие красавицы так на меня подействовало, что я велел остановить лошадей, выскочил из каруцы и пошел в сторону, в лес — воображая, что удаляюсь от жестокой молдаванки.
— Как! — вскричал я, остановясь пред глубоким оврагом.
«Как!» — отозвалось в лесу.
Я оглянул все кругом себя.
«Где же она?» — Нет ее и не было, — сказало мне сердце, пришедшее в память.
— Как! — повторил я, — неужели горе, тоска, грусть, исступление могут родиться одинаково от причин истинных и от причин воображаемых?
«Да, — сказал мне Математик, — потому, что а2 происходит одинаково от (+а)×(+а) и от (-а)×(-а)».
— Понимаю.
Убежденный таким ясным доводом, я возвратился к моей почтовой каруце, сел в нее, суруджи хлопнул по лошадям бичом своим, они замялись, дернули врозь, второй удар согласил их — и я понесся.
CCCXI
В надежде, что капли мудрости, падающие с неба,
