У радости тысяча имен - Байрон Кейти

Готовя завтрак для себя и Стивена, я наблюдаю за добротой в действии. Я наблюдаю за своим приближением к холодильнику, за тем, как рука, которую я называю своей, открывает дверцу. И хотя я не верю в это, песня ума — отличное музыкальное сопровождение, которое мне нравится. За чем же потянется рука? Она вытаскивает упаковку с яйцами и хлеб. Я отмечаю, что свет из открытого холодильника отражается от белых поверхностей кухонной мебели. Рука берет четыре яйца, тело движется к столу, рука кладет два куска хлеба в тостер, затем досгает вилку, чашку, разбивает яйца, взбалтывает их, добавляет соль и перец. Рука тянется к плите, кладет кусок масла на сковороду, ждет, пока оно расплавится, выливает взбитые яйца. А пока яичница жарится, перед моим мысленным взором проплывают картины: цыплята, гуляющие потраве, потом такие же цыплята, но в клетках, поставленных одна на другую, где их усиленно кормят, и я спрашиваю себя, а не в клетке ли жила я сама, и жду в тишине.

Я вижу те давно минувшие времена и себя — в клетке. Тогда мне казалось, что мрачный период жизни никогда не кончится, я верила в то, что моя боль бесконечна — в этой темной запертой клетке. А потом я увидела ключ и открыла дверь. После этого решение любой проблемы, возникающей в моем новом мире, стало для меня детской игрой — как будто я искусный маг, чародей, который может заставить любую мысль исчезнуть одним лишь движением волшебной палочки.

Все это приходит мне на ум, пока жарятся яйца. На мой взгляд, в них — сила. Они умерли, чтобы я могла жить. Я выкладываю яичницу на две сияющие белые тарелки рядом с поджаренным в тостере хлебом и направляюсь к обеденному столу, где меня уже ждет чай, разлитый по чашкам. Какое прекрасное слово «завтрак»! Как прекрасен мир!

Все, что разум может увидеть, выйдя за пределы самого себя, всегда добрее того, что он видит, когда он ограничен, — такова привилегия открытого разума. Добро резонирует с тем, что есть. Добро — просто пить маленькими глотками чай, даже не думая об этом. Это подобно тому, как растение, получая влагу, совершенно не задумывается о том, нуждается ли оно в ней. Добро — это когда дождь барабанит по стеклу, потому что звук дождя для моих ушей — дар жизни, который я ничем не заслужила. Добро подготавливает для меня пищу, которую я буду есть в следующем сезоне. Оно даже оставляет для меня радугу после дождя. Добро бесконечно. Оно — и волосы, которые защищают мою голову от солнца, и земля, поддерживающая пол. Нет ничего, в чем не было бы добра. Оно присутствует и в смерти, дающей нам возможность пережить то, что не может быть пережито в обычной жизни: опыт ни с чем не отождествляющей себя бестелесной сущности, абсолютно свободного разума.

Когда вы осознаете, откуда вы пришли, никакое воображение не в силах заставить вас поверить в свою обособленность. Все видится таким, какое оно есть, и вы понимаете, что не можете потерять ничего, кроме самого отождествления. Из всего, что вам казалось реальным, остается только добро — и это всегда хорошая новость. Здесь нечему учиться. Это переживание, это внутренняя радость. Когда я даю вам что-то просто так — я радуюсь. Я поступаю так, потому что люблю себя в те мгновения, когда проявляется моя доброта. Эта доброта может быть обращена только ко мне. Она не распространяется на кого-то еще, даже на того, кому кажется, что он получает от меня добро. Я и дающий, и получающий. И это все, что имеет значение.

Мне принадлежит весь мир, потому что я живу в последней истории, в последнем сне: женщина, сидящая в кресле с чашкой чая. Я смотрю в окно, и все, что я вижу, является моим миром. За пределами этого мира нет ничего, ни одной мысли. Мне хватает моего мира. Его безграничное пространство включает в себя все, что я когда-либо хотела сделать, и все, чем я когда-либо хотела быть. Этого достаточно для достижения моей цели, а моя цель — сидеть сейчас здесь и пить чай.

Я могу вообразить мир, лежащий за пределами того, который я вижу, и когда это случается, я все-таки отдаю предпочтение своему миру. Мне всегда лучше там, где я нахожусь сейчас, чем в любой истории о прошлом или будущем. Только здесь и сейчас имеет для меня значение. Это то, из чего проистекает моя жизнь. Больше ничего не требуется.

Лучший лидер — тот, который следует воле людей.

Я следую пути того, что есть, который всегда открывается передо мной в настоящем. Такова воля Бога, это ясно как день. Когда у вас больше нет вашей собственной воли, времени и пространства тоже не существует. Все становится единым потоком. Вы ничего не решаете, а просто перетекаете от одного события к другому — все решается за вас.

До февраля 1986 года я в течение десяти лет страдала от депрессии, а последние два года чувствовала себя настолько подавленной, что даже не желала покидать свою комнату. Я хотела только одного — умереть. Я неделями не чистила зубы. Каждый раз, когдя я собиралась сделать это, появлялась мысль: «Какой от этого толк? Это ничего не даст». Я чувствовала себя мертвой, а зачем мертвецу беспокоиться о чистке зубов? Но теперь, когда мой разум стал ясным, я следую голосу, который нашептывает мне поутру: «Встань и почисти зубы», и ничто не может остановить меня.

Я поднимусь с кровати, а если не смогу подняться, то скачусь с нее и поползу на животе в ванную комнату, выдавлю зубную пасту на щетку и почищу свои чертовы зубы. Я не беспокоюсь о кариесе, меня заботит только одно: почтение к истине, живущей внутри меня. Вы хотите пережить прозрение? Хотите, чтобы Бог явился вам в виде горящего куста? Мой горящий куст: «Почисти зубы».

Почитать то, что есть, — значит придерживаться самого простого пути. Если у вас возникло желание помыть посуду, сделайте это. И вы окажетесь в раю. Когда появляется вопрос «Зачем?» — это ад. Ад начинается тогда, когда возникают мысли, подобные следующим: «Я сделаю это позже», «Я не обязан мыть посуду», «Сегодня не моя очередь», «Это несправедливо», «Пусть это сделает кто-нибудь другой» — и так далее, и тому подобное, десять тысяч мыслей в минуту.

Если внутренний голос говорит вам, что вы должны что-то сделать, просто сделайте это. Сомневаясь в необходимости совершить то или иное действие, вы тем самым причиняете себе боль. Выполняя же работу без мысленных препирательств, вы проявляете преданность Богу. Как прекрасно просто слушать свой внутренний голос и подчиняться ему, слушать и делать. И если вы следуете голосу, то в конце концов осознаете, что на самом деле никакого голоса нет. Нет никакого голоса, есть только процесс движения; вы являетесь этим движением, и вы же наблюдаете за тем, как движение совершается. Каким будет следующее движение — не ваше дело. Вы просто движетесь, подвергая исследованию любое суждение, возникающее у вас об этом. Разберитесь с ним, если оно причиняет вам боль.

Апрель. Я, находясь в очередном турне, оказалась в Вашингтоне. За месяц до этого мой доктор сообщил, что у меня остеопороз и поэтому я должна больше ходить пешком. Больше физических упражнений, больше кальция, еженедельный прием пилюль — иначе мои кости разрушатся. Мне нравится совет моего врача. Он меня забавляет, и я с радостью следую ему.

Когда Стивен, я и наш общий друг Адам приехали в отель, нам сообщили, что наши комнаты будут готовы только к трем часам дня. На часах — полдень, значит, нужно как-то скоротать три часа. Очевидно, настало время для прогулки. А что, если поехать к мемориалу Джсфферсона? Такси привозит нас на место, и мы видим вишневые деревья в цвету. Потрясающее зрелище! Нам объясняют, что сейчас самый разгар цветения вишневых деревьев. Тысячи людей планируют свой отпуск таким образом, чтобы оказаться здесь именно в это время. Мы же ничего об этом не знали, пока не приехали туда и не увидели цветущие деревья во всей их красоте. Очевидно, Господь запланировал для нас это зрелище, мой доктор запланировал эту прогулку, а администрация отеля — задержку в предоставлении нам комнат.

Но мы могли пережить тот же опыт через призму историй о том, как мы устали после пяти недель бесконечных поездок, как нам необходим отдых, какие нерасторопные люди работают в отеле, как плохо было спланировано турне и так далее. Однако, будь наши комнаты в отеле готовы в срок, мы не увидели бы цветущих вишневых деревьев.

Путь ясен только тогда, когда ясен разум.

Теперь перенесемся в сентябрь. Пес моего сына Росса, Оукли, прыгнул в канал перед моим домом. Дверь была открыта, и этот огромный, простодушный золотистый ретривер стрелой пронесся через нее, перепрыгнул через изгородь и плюхнулся в воду, сгорая от желания добыть утку. Утки, плававшие в канале, казалось, не были слишком обеспокоены этим; они посмотрели по сторонам, чтобы увидеть, кто наделал столько шума, затем с громким кряканьем поплыли прочь. Они плавали гораздо быстрее собаки.

На следующий день я обнаружила следы грязных лап Оукли на чистом полу во всем доме, и почувствовала, как тает мое сердце. Пока я мыла полы, меня переполняла любовь к этому животному. Я знаю, зачем были нужны эти грязные следы Они связывают меня с моим сыном Россом, с милым псом Оукли, с простодушием и непосредственностью животных, и мне это нравится.