«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине - Арнольд Гессен

На одной из страниц подчеркнуты чернилами и карандашом слова, что Пугачев «велел бить монету с именем Императора Петра III, рассылал повсюду Манифесты». Пушкин перечеркнул пером это сообщение и написал: «Вздор. Пуг. не имел времени чеканить деньги, и вымышлять затейливые надписи».

В библиотеке сохранились книги собственных произведений Пушкина. В ней «Сказка о рыбаке и рыбке» с редакторскими правками самого поэта. В строке «Пришел невод с золотой рыбкою» Пушкин зачеркивает слово «золотой» и на полях пишет: «одной». На другой странице в строке: «Жемчуга окружили шею» слово «окружили» заменено другим – «огрузили». Так Пушкин постоянно совершенствовал свои произведения.

Ни одна книга пушкинской библиотеки не попадала в нее случайно. Поэт приобретал лишь то, что его особенно интересовало и необходимо было для творчества.

Книжные лавки помещались в пушкинскую пору недалеко друг от друга, на Невском и Литейном проспектах. Пушкин часто посещал их и ему не трудно было обойти все в один день. Здесь поэт встречался с такими же книголюбами, как и сам он.

В Москве книжные лавки находились в центре города и примыкали к нынешней Новой площади. Пушкин охотно посещал и книжные ларьки. Их было в Москве великое множество. Люди старшего поколения хорошо помнят эти ларьки и книжный «развал», где среди всякого книжного и журнального хлама можно было неожиданно отыскать и купить за гроши драгоценную книжную жемчужину или гравюру…

Для приобретения книг Пушкин не жалел денег. Находясь в 1836 году в очень тяжелом материальном положении, он израсходовал тогда в июне на книги 750 рублей 50 копеек. И в том же месяце на ежедневные личные расходы всего 39 рублей 30 копеек…

Пушкин имел обыкновение читать книгу с пером или карандашом в руке, и многие из них испещрены его собственноручными пометками. На отдельные листки он часто заносил имена авторов и названия заинтересовавших его книг. В окружении книг он всегда жил и работал.

Над «Евгением Онегиным» Пушкин начал работать в 1823 году в Кишиневе и закончил в свою удивительную Болдинскую осень 1830 года. Этот роман в стихах дает возможность проследить, какую роль в его создании сыграли книги.

Каждая глава романа сопровождается эпиграфом-цитатой из книг того или иного поэта, писателя.

Глава первая, например, открывается цитатой из В. Вяземского: «И жить торопится и чувствовать спешит».

Внимание привлекает большой свод примечаний к «Евгению Онегину» – Пушкин, очевидно, вел его на протяжении работы над своим романом. В примечаниях этих поэт дает читателю справку о любой упомянутой в романе книге мировой литературы.

Таков Пушкин в этих примечаниях – большая культура, удивительная память и уважение к своему читателю.

В XXIII строфе седьмой главы «Евгения Онегина» мы читаем:

Хранили многие страницыОтметку резкую ногтей;Глаза внимательной девицыУстремлены на них живей.Татьяна видит с трепетаньем,Какою мыслью, замечаньемБывал Онегин поражен,В чем молча соглашался он.На их полях она встречаетЧерты его карандаша.Везде Онегина душаСебя невольно выражаетТо кратким словом, то крестом,То вопросительным крючком.

Не о герое своего романа Евгении Онегине писал, конечно, Пушкин эту строфу, а о себе самом, о собственном своем отношении к чтению, книге.

В своих критических и публицистических статьях Пушкин был принципиален. Поэт К. Н. Батюшков был его учителем, перед ним он преклонялся. Знакомясь с его книгой «Опыты в стихах и прозе», Пушкин дал на полях любопытные оценки отдельных ее страниц.

«Прелесть» – такую оценку дает Пушкин на многих страницах к стихам Батюшкова. И рядом с этим: «Неудачный оборот и дурные стихи».

Против стихов, посвященных любви, поэт замечает: «И у Парни это место дурно, у Батюшкова хуже. Любовь не изъясняется пошлыми и растянутыми сравнениями».

«Звуки итальянские! Что за чудотворец этот Батюшков». И рядом с такой похвалой: «Детские стихи… дурно… дурно…» На следующей странице – еще более сурово: «Какая дрянь».

Перечеркивая отдельные стихи Батюшкова, сурово критикуя некоторые страницы его книги, Пушкин дает ему чаще всего высокую оценку: «Прекрасно, достойно блестящих и небрежных шалостей французского остроумия, – и везде язык поэзии».

Осенью 1836 года Пушкин переезжал с женою и тремя детьми с Набережной Невы в свою последнюю квартиру на Набережную Мойки, 12. Поэт перетаскивал пожитки свои, и чуть не большую часть их составляли книги. За десять лет, протекших после лицея, библиотека Пушкина разрослась, и двенадцати подвод для перевозки их уже было мало.

Пушкин вышел посмотреть, как укладывались его книги.

– Что дети мои и книги мои? – задал он однажды Наталье Николаевне вопрос, когда ей пришлось «перетаскивать пожитки» в отсутствие мужа…

Кабинет и библиотека Пушкина на Набережной Мойки выглядят сегодня так, какой вид они имели в последние дни его жизни.

На письменном столе Пушкина лежит полученная им в последнее утро перед дуэлью книга молодой писательницы А. О. Ишимовой – «История России в рассказах для детей».

Зачитавшись тогда книгой, поэт очень высоко оценил ее:

– Вот как надобно писать!..

Около трех суток прожил Пушкин после дуэли. Все эти дни его окружали близкие и друзья. Он умирал тяжело и мучительно. Утром, умирая, попрощался с детьми.

На вопрос одного из врачей, кого из друзей ему хотелось бы видеть, Пушкин тихо промолвил, обернувшись к книгам своей библиотеки:

– Прощайте, друзья!

Няня Пушкина[41]

Арина Родионовна… Это имя простой русской женщины так же широко известно всей России, как и имя ее гениального питомца.

Нянины сказки и присказки, «преданья старины глубокой» и песни Пушкин слушал не раз – и навсегда запомнил. Отбывая Михайловскую ссылку, он снова, как в детские годы, просит няню:

Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.

Арина Родионовна пела и снова рассказывала, уже знаменитому двадцатипятилетнему поэту, были и небылицы про избушку на курьих ножках, про тридцать витязей прекрасных. А Пушкин внимательно слушал, записывал их в большую тетрадь и превращал в замечательные сказки, поэмы и песни, которыми все мы, и дети и взрослые, зачитываемся.

В Пушкинском доме Академии наук СССР бережно хранятся записи, сделанные рукою Пушкина со слов няни. Сохранились автографы посвященных няне стихотворений и дружеская переписка поэта, где упоминается имя Арины Родионовны.