Единственная женщина на свете - Татьяна Полякова

– И он предложил тебе денег?

– Не сразу. Еще немного дурака повалял, потом откровенно спросил: сколько хочешь? Ну, я решил, раз такое дело… мелочиться не стоит. Думаю, поторговаться всегда можно, а он согласился. Обещал деньги сегодня отдать и не обманул.

– Выходит, девку он придушил?

– Не знаю, но ведь машину зачем-то брал. Иначе с какой стати ему мне деньги платить? Хотя, может, просто с ментами связываться не хочет, а деньги у него должны быть, адвокат все-таки.

– На богатого парня он не похож, если ездит на дерьмовой тачке.

– Может, просто жадный или хитрый.

– Держи, – усмехнулся Димка, протягивая толстяку деньги.

Не хотелось мне вмешиваться, но пришлось. Я выбралась из машины и подошла ближе.

– Вот что. Вы сейчас отправитесь к следователю, тому самому, который вам вопросы задавал, и все расскажете. А чтобы вы по дороге не передумали, ребята вас проводят.

– Так у меня же деньги отберут, – обиделся толстяк.

– Зато совесть ваша будет чиста.

– Девушка дело говорит, – усмехнулся Димка. – О чистой совести она все знает.

– Но вы же обещали! – возмутился толстяк. Чистая совесть его беспокоила мало, а вот деньги было жаль.

– Выполняй свой гражданский долг, – посоветовал Димка и кивнул охране. Те молча сопроводили толстяка к джипу.

– Ну вот, видишь, как все просто, – сказал мне Димка. – И за что только ментам деньги платят?

– Пока мы здесь болтали, Карташов мог из города сбежать.

– За ним Володя приглядывает, так что если надумает сбежать, мы об этом узнаем. Вовка пока не отзвонился, выходит, адвокат ведет себя смирно.

Только тут я обратила внимание, что один из Димкиных охранников отсутствует.

– Теперь у нас есть повод кое-что обсудить.

«Фолькваген» так и стоял на обочине. С понурым видом толстяк в него загрузился и в сопровождении джипа отправился к Витьке, а мы поехали к Карташову. Признаться, смысла я в этом не видела. Не будь рядом Ломакина, я бы позвонила Витьке, предупредила о новых весьма интересных подробностях, а дальше пусть сам разбирается. Как несостоявшийся юрист я знала: показания, полученные под давлением, ни один суд в расчет не примет, и тут Витьке от нас вреда куда больше, чем пользы. Но Димка имел на все свое мнение, а на мое ему плевать.

В общем, вскоре мы вновь оказались возле офиса Карташова, где пасся один из Димкиных головорезов. Тот подошел к нам и коротко сообщил, что Карташов из конторы носа не показывал, у него были какие-то люди, уехали минут десять назад. Димка, кивнув ему, направился в контору, я пошла за ним. Возражений не последовало, хотя Ломакин намеревался поговорить с Карташовым с глазу на глаз. Меня гнало в офис не столько желание во всем наконец разобраться – хотя, конечно, это сыграло не последнюю роль, – а скорее беспокойство. Димка дров наломает, от такого, как он, трудно ждать разумного поведения.

С Карташовым мы едва не столкнулись в дверях.

– Извините… – начал он, но тут заметил меня, перевел взгляд на Димку и нахмурился. В глазах мелькнуло беспокойство, однако Карташов поспешил взять себя в руки, и это ему почти удалось. – Что-нибудь случилось? – спросил он, обращаясь ко мне и игнорируя Димку.

– Случилось, – кивнул Ломакин и сделал пару шагов вперед, Карташову пришлось отступить.

– У меня сейчас нет времени…

– Придется найти.

– Что происходит? – адвокат вновь обращался ко мне. – Кто этот человек?

– Я – твоя большая головная боль, – ответил Димка. И тут не смог обойтись без выпендрежа. – Рассчитывал, что я тебя не найду?

– Ничего не понимаю, – буркнул Карташов, устраиваясь за столом. Для человека, который ничего не понимает, он был слишком напуган.

– Это тот самый знакомый Ольги, о котором она вам рассказывала, – решила я внести ясность. – Они знакомы с тех пор, когда Ольга работала официанткой в клубе «Бордо». О ребенке вы от нее узнали? Или провели собственное расследование?

– О ребенке?

– О том, что Светлана не ее дочь?

– Ничего подобного я не знал.

– Тогда с какой стати заплатил своему приятелю из автосервиса? – насмешливо спросил Димка. Глаза Карташова нервно забегали. – Видишь, как оно бывает: сначала ты кого-то шантажируешь, потом шантажируют тебя.

– Не знаю, что он выдумал…

– Да бросьте вы, ничего он не выдумал, – вздохнула я, устраиваясь на шатком стуле. – Вы рассчитывали, что безнаказанно сможете вымогать деньги у настоящей матери, и вдруг позвонила Ольга, насмерть перепуганная. Объявился давний знакомый, и привело его к ней желание разобраться в одном малоприятном деле. Человеком она его считала опасным и имела к тому основания. Вы попытались ее успокоить, заверили, что к шантажу не причастны, и она вам, возможно, поверила. Но сомнения у нее остались, и утром она вновь позвонила вам, а потом приехала сюда с намерением с вами встретиться. Вы убили Ольгу, убедившись, что ваши доводы на нее впечатления не произвели. Судя по тому, как ловко вы позаимствовали машину из автосервиса, к убийству готовились, все тщательно продумав. То, что вы шантажировали мать девочки за ее спиной, Ольгу возмутило, и чем больше вы оправдывались, тем меньше она вам верила. Вот вы и решили ее убить. Из-за денег. Боялись, что Ольга сообщит ваше имя. Разумеется, не милицию боялись, а вот этого молодого человека, потому что Ольга смогла вас убедить: он вполне способен избавиться от источника неприятностей раз и навсегда. Кстати, угроза еще не миновала, так что вам стоит подумать: чистосердечно во всем признаться или…

– Или оказаться на кладбище, – подсказал Димка.

– Не смейте мне угрожать, – запальчиво крикнул Карташов, но это была последняя попытка все отрицать. Он бессильно откинулся на спинку стула, плечи опущены, взгляд отсутствующий. Он словно разваливался на глазах, как механизм, лишенный важной, все скрепляющей детали. Зрелище было неприятным, и я поспешно отвела взгляд. – Она сама мне рассказала, – произнес Карташов. – Сама. А потом испугалась и просила обо всем забыть. Я и забыл… на время. А потом… безденежье осточертело, – хмыкнул он. – Бьешься, бьешься как рыба об лед… у других богатые папочки, а у таких, как я… так и сдохнешь в этой дыре. Вот я и подумал… я просто хотел купить приличную машину, понимаете?

– Чего ж не купил? – хмыкнул Димка. – Аппетиты возросли?

– У них денег до черта, не обеднели бы, – зло сказал Карташов. – В милицию они бы не побежали.

– Но обязательно поговорили бы с Ольгой. Это вы должны были понимать, – заметила я.

– Ну, поговорили бы, и что? Мне рассказала, могла еще кому-то рассказать. Я был уверен: если правильно ее настроить, она сама мне поможет. Влюбленные бабы дуры. А когда она позвонила… у нее язык заплетался от страха. Сказала, что этот тип бандит и он ей угрожал. В конце концов она бы проболталась обо мне. Я не хотел ее убивать, нет… собирался поговорить, успокоить. А когда в автосервис приехал, сам собой возник план.

– И от Ольги избавиться, и впредь доить настоящую мамашу? – хмыкнул Димка.

– Ольга ждала, когда закончится ваша встреча с клиентами, – подсказала я.

– Да. Ждала. Я забежал домой, оставил свет включенным, какое-никакое, а алиби. До автосервиса от моего дома по прямой всего пятнадцать минут пешком, сторожа на месте не было, убрел куда-то, и офис открыт. Все как нарочно… Я подумал, это судьба. Взял машину. Когда Ольге звонил в последний раз, сказал, что буду ждать ее возле церкви за торговым центром, там по вечерам ни души. Объяснил, что машину взял у приятеля, потому что своя в ремонте. И повез ее в поселок. Поговорить можно и по дороге.

Он рассказывал, постепенно успокаиваясь, подробно и даже охотно, словно речь шла не об убийстве женщины, которая была его любовницей, а о том, как он провел вечер с друзьями. Закончив свой рассказ, вздохнул, вроде бы с облегчением, и перевел взгляд на меня.

– Ольгина сестра знала о шантаже? – задала я вопрос.

Карташов вроде бы удивился.

– Сестра? – Тут он, должно быть, вспомнил, что случилось с Милкой, и возмутился: – Да вы что, спятили? Я к ее смерти никакого отношения не имею. Откуда ей было знать? Да если бы вдруг узнала, ее-то мне с какой стати бояться? Сами подумайте?

Выходит, Ольга погибла потому, что считала Димку опасным и смогла убедить в этом Карташова. «Ломакин может гордиться своей репутацией», – с невеселой усмешкой подумала я. Он и гордился.

– Вот видишь, покаялся, и самому легче стало, – сказал Димка и потянул меня за руку. – Пошли.

– Куда вы? – растерянно пробормотал Карташов.

– За кудыкину гору. А ты подумай, что дальше делать, хорошо подумай.

Тут я здраво рассудила, что наш недолгий союз с Димкой подошел к концу. Вряд ли Ломакин захочет, чтобы Карташов отправился к следователю каяться в содеянном. Он заинтересован в том, чтобы вся эта история не выплыла наружу, разумеется, если намеревался помочь Марине. Надумай адвокат сбежать, Димке это только на руку.