Кремлевский волк - Стюарт Каган

Лазарь изучил проблему. Первое в мире метро было построено в Лондоне в 1863 году и применяло паровозы. Затем были построены метро в Бостоне (1898), в Париже (1900), в Берлине (1902), в Нью-Йорке (1904), в Мадриде (1919), Токио (1927). Однако в то время, как нью-йоркское метро было больше похоже на канализационные трубы, московское метро должно было стать грандиозным достижением советской власти, привлечь поток западных журналистов и туристов, продемонстрировать превосходство социалистической системы народного хозяйства и главное, отвлечь внимание от деструктивной деятельности Лазаря. Несмотря на отсутствие образования, практически, Лазарь был гораздо умнее своих учёных сподвижников типа «ведущего теоретика партии» Бухарина, который погорел одним из первых.

Архитектурное оформление станций метро должно было стать монументальным и отражать, по словам Лазаря, «величие социалистического строительства». Конечно, у Лазаря не было опыта для осуществления такой колоссальной задачи. Он сам знал это, понимал это и Сталин, но Каганович обладал способностью и умением решать проблемы с дотошным вниканием в мельчайшие детали. Сталин поручил ему возглавить строительство московского метрополитена, и Лазарь с головой окунулся в работу, чтобы завершить эту грандиозную стройку в самый короткий рекордный срок. Он создал беспрецедентный график работы: бесперебойно, в три смены на строительстве трудилось 70 тысяч рабочих. Он проявлял изощрённость и неограниченную грубость, если возникали проблемы, которые не решались обычными способами. Он никому не давал пощады. Он пренебрегал предостережениями по технике безопасности, высказанными специалистами, и издавал приказы, от которых бы обязательно воздержались бы профессионалы. Результаты такого самоволия обернулись травматизмом и гибелью многих рабочих. Утверждённый Лазарем график работы, по словам самих рабочих, «держал их за глотку». Рабочие ненавидели Кагановича. В канун нового 1933 года он выступил перед строителями метрополитена:

– Надо со всей ответственностью признать, что при ныне существующих темпах работы, невозможно завершить строительство метро к 7 ноября 1934 года. Главная задача дня – ускорить строительство. В самый короткий промежуток времени мы обязаны в пять раз увеличить скорость подачи грунта на поверхность и в восемь-девять раз ускорить прокладывание туннелей.

Решение не обсуждалось. Это был приказ, и он должен быть выполнен. Скорость, скорость, скорость. Поднимался ропот недовольства.

– Да он ни черта не знает!

– Чихать я на него хотел!

Но всплеск недовольства прекратился так же быстро, как и возник. Широкая сеть информаторов быстро собрала и донесла имена возмущённых и «несознательных». Многие из них были признаны виновными и расстреляны.

Лазарь назначил Хрущёва фактическим начальником этой ударной стройки. Он был обязан претворять в жизнь приказы Кагановича. Булганин стал ответственным за снабжение строительства. Одновременно Лазарь контролировал Хрущёва. Эти трое фактически превратили Москву в военный лагерь, чтобы закончить строительство к майским праздникам 1935 года. Лазарь не оставил камня на камне. Он заставил включиться в строительство людей разного возраста. Иногда он беседовал с группами рабочих, отмечая важность их труда, а на самом деле, давая им понять, что за всеми ними установлено тщательное наблюдение. Однажды он проводил беседу с молодыми рабочими – землекопами. Некоторым было не больше одиннадцати лет. Один из мальчиков спросил, почему у них такая маленькая зарплата. Он объяснил, что его отец обратил на это внимание и требовал «объяснить». Лазарь ответил:

– Ну, хорошо. Вероятно, уровень зарплаты действительно маленький. Но ты должен знать, что зарплата начисляется с учётом скорости работы.

Идея была ясна: чтобы заработать на кусок хлеба, надо вкалывать так, как приказывал Лазарь. Юный рабочий усвоил этот урок, а его отец – нет. Парнишка продолжал копать землю ударными темпами, а его отца сослали в Сибирь.

Тем не менее, в мае 1935 года открыли московское метро. Его отличали элегантность, красота и удобство. Это стало настоящим достижением, и Лазарь знал это. Он позаботился о том, чтобы другие тоже осознали этот факт и оценили прямое участие самого Кагановича. На Красной площади был устроен парад в честь строителей метро. Лазарь в своём выступлении сказал, что «русские рабочие строят для народа, а в других странах – только для богатых». Эти слова встретили громкими аплодисментами. Хлопали даже рабочие, но, конечно, не Кагановичу. Затем Лазарь вместе с Майей, Марией, Булганиным и Хрущёвым совершил поездку в вагоне нового метро. Остальные члены Политбюро были вынуждены покорно последовать его примеру. Сталин работал в Кремле, он увидится с Лазарем позже. Лазаря распирала гордость, особенно после того, как Сталин сообщил, что метро будет носить его, Кагановича, имя, и оно станет красоваться, высеченным в камне, над входом в каждую станцию. Он даже почувствовал, как повлажнели его глаза. Такого с ним давно не случалось. Последний раз он поддался эмоциям, когда Роза рассказала ему о смерти родителей. На митинге, происходившем перед входом на станцию «Площадь Революции» Сталин приколол к новому костюму Лазаря орден Ленина. Лазарь взглянул на голубое московское небо. Душа его ликовала: «Где вы теперь? Где вы, папа, мама, дядя Лёвик, Моррис? Где вы?». Это был самый знаменательный день в его жизни, и ему хотелось его повторения в будущем. На торжественном обеде, данном Моссоветом в честь французских и английских инженеров, помогавших лично Кагановичу со строительством, Лазарь закончил своё выступление словами:

– Открытие метро значит больше чем открытие фабрики или завода. Это символ улучшения жизни москвичей, которые доверили нам заботу об их светлом будущем. В Западных странах достижения ориентируются на обеспеченный класс капиталистов. Там делают шикарные автомобили для имущего класса, но не заботятся об улучшении транспортных средств для простого народа. Мы же, наоборот, думаем о комфорте для трудящихся. Мы построили московское метро не для прибыли, а для удобства москвичей.

Однако не все из присутствующих хлопали. Сам Лазарь считал, что метро спасло ему жизнь.

Дело не ограничилось только высечением его именем над входами московского метрополитена. Теперь его именем стали называть города. Названия девяти населённых пунктов, включая Кабаны, были переименованы в «Каганович». Лазарю хотелось бы, чтобы Кабаны получили его имя раньше, когда там жили ещё те, кто могли помнить его мальчишкой. К этому времени городок населяли пришлые люди, которым было всё равно, жили ли они в Кабанах или Кагановиче.