Женщины, изменившие мир - Дарина Григорова

Однако она не собиралась полностью уйти на покой. Ее друг Бенджамин Джоуэтт советовал ей сосредоточить свои усилия на литературном поприще. Следуя его совету, она написала три работы по теологии. Две из них были опубликованы в журнале и произвели сильное впечатление на читателей. Найтингейл принимала участие в редактировании книги Джоуэтта «Платон», а также помогала ему в подготовке книги «Библия для детей и школьников».

В начале 1874 года Найтингейл потеряла своего отца, которому было тогда 80 лет. Он умер внезапно, упав прямо на лестнице в своем доме. Через несколько недель Найтингейл получила еще одну печальную весть — умерла миссис Брейсбридж, подруга ее юности, на полтора года пережившая своего мужа. Найтингейл писала: «Мистер и миссис Брейсбридж были людьми, которые сформировали мою жизнь». После смерти отца возник ряд проблем с его завещанием, но усилиями дочери мать смогла остаться в поместье Ли Херст.

Последующие шесть лет Флоренс ухаживала за своей ослепшей матерью. В эти годы она чувствовала себя очень одинокой и записала в дневнике: «Самым трудным в моей жизни были не годы Крымской войны и не период, когда я работала по 22 часа в сутки, а эти 5 лет и 8 месяцев после смерти отца». В 1880 году, когда Найтингейл исполнилось 60 лет, умерла ее мать, через 10 лет — сестра.

В 1890 году к Найтингейл явились сотрудники компании Эдисона и сделали граммофонную запись ее голоса. «Новые люди» помнили о ней и хотели сохранить ее образ для потомков более емким и живым.

С 1896 года Найтингейл больше не вставала с постели, проведя в лежачем состоянии целых четырнадцать лет. В 70 лет Флоренс начала терять зрение и к 80 годам ослепла полностью. Однако она продолжала работать с помощью секретаря, который читал ей книги и документы вслух, и принимала приходивших к ней за советом посетителей. Постепенно ей стала изменять память, и в 86 лет она окончательно прекратила какую-либо деятельность.

В 1907 году английская подвижница была награждена орденом «За заслуги», который вручил ей король Эдуард VII. Она стала первой женщиной, удостоенной этой награды. Впрочем, Флоренс находилась уже в таком состоянии, что ей было не до запоздалых наград.

13 августа 1910 года 90-летняя Флоренс Найтингейл умерла во сне в своей комнате. Предложение правительства об организации официальных похорон в Вестминстерском аббатстве было отклонено: в соответствии с последней волей Найтингейл, ее похоронили в ограде церкви святой Маргариты в Ист-Уиллоу, рядом с родителями и старшей сестрой. На похороны пришло множество людей с цветами, а на могильном камне, по желанию самой Найтингейл, была выбита короткая надпись: «Ф. Н. Родилась в 1820, умерла в 1910». Флоренс Найтингейл считала, что дела гораздо важнее любых титулов и слов.

Молодая знатная леди, ухаживающая за простыми солдатами! В XIX веке это казалось неслыханным вызовом устоям викторианского общества. Флоренс Найтингейл пришлось преодолеть недовольство родственников и враждебное отношение со стороны многих мужчин — медиков и военных. Однако эта удивительная женщина, проявив упорство, совершила настоящую революцию в медицинской службе. Пусть ее имя в основном на слуху у профессионалов, но ее усилия не только сохранили жизнь тысячам людей, но и изменили саму систему ухода за больными и ранеными, само понятие лечения и выхаживания пациентов. А самое главное — усилиями Найтингейл была создана новая благородная профессия. И с тех пор день рождения Флоренс — 12 мая — стал днем всех медицинских сестер планеты Земля.

Елена Блаватская — сфинкс XIX века

Люди и любили ее, и ненавидели, кто-то восхищался ею, кто-то поливал грязью. «Пожалуй, никому в XIX веке не удалось столь изрядно пощипать перья религиозных предрассудков, спиритического шарлатанства и интеллектуального снобизма, как ей. Стоит ли удивляться, что клеветники обвиняли ее именно в том, против чего она сражалась почти в одиночку с силой, меткостью и дерзким юмором Гаргантюа» — так писал о ней доктор П. Вайнцвайг. Она известна как создатель Теософского общества и великая ясновидица. Она познала секреты тибетских монахов и щедро делилась ими со своими сподвижниками, объехав для этого весь мир. Она — это Елена Петровна Блаватская, наша с вами землячка.

Родилась Елена в ночь на 31 июля (по новому стилю 12 августа) 1831 года в Екатеринославе (с 1926 года — Днепропетровск) в семье известной писательницы-романистки того времени Елены Андреевны и полковника артиллерии Петра Алексеевича Ган.

Из-за служебного положения отца приходилось часто менять место жительства. Так, через год после рождения Елены семья переехала в Романково (в настоящее время входит в состав Днепродзержинска), а в 1835 году — в Одессу, где у Елены появилась сестра Вера — будущая писательница Желиховская. Дальше их ждала сплошная круговерть переездов: Тула, Курск, Петербург.

Из Петербурга шестилетняя Елена с сестрой, матерью и дедом — Андреем Михайловичем Фадеевым, переехали в Астрахань, где тот был главным попечителем над калмыцким народом и немцами-колонистами. Уже через год мать с маленькими девочками уехала в Полтаву, где Елена стала брать уроки танцев и игры на пианино.

По одобрению Николая I деда Елены назначили губернатором в Саратов, поэтому семью ждал новый переезд. Надежда Фадеева, тетка Е. П. Блаватской, так отзывалась о племяннице в то время: «В детстве все симпатии и интерес[2] сосредоточивались на людях низших сословий. Она предпочитала играть с детьми прислуги, а не с ровней, и… за ней всегда приходилось присматривать, чтобы она не сбегала из дома и не заводила знакомство с уличными оборванцами. Да и в зрелые годы она безудержно тянулась к тем, чье положение в жизни было ниже ее собственного, и выказывала подчеркнутое безразличие к „благородным“, к которым принадлежала по рождению».

В 10 лет Елена приступила к изучению немецкого языка. Прогресс был настолько заметен, что отец вовсю хвалил ее и в шутку назвал достойной наследницей своих славных предков, германских рыцарей, не знавших никогда другого языка, кроме немецкого. А происхождения девочка была, что ни на есть рафинированного. По материнской линии Елена Петровна принадлежала к одному из самых древних родов, восходивших к Рюрику, основателю династии русских царей. По отцу, полковнику Петру Алексеевичу фон Гану, Елена принадлежала к роду немецких графов фон Ган. Это от немецкой бабушки она унаследовала «курчавые белые волосы и живой, добродушный, веселый нрав».

Девочка подрастала и быстро развивалась, и близких часто поражал ее непростой характер и способности, не свойственные детям ее возраста. Трудно сказать, что больше изумляло родных и какая сторона ее натуры преподносила им больше «сюрпризов» — в ней даже в детстве словно уживались две личности. Одна — своенравная, независимая, упрямая и порой неуправляемая, настоящее «стихийное бедствие» для нянек, воспитательниц и домашних слуг. Другая — добрая, щедрая, тонко чувствующая, с необыкновенно развитыми интуицией, воображением и даже ясновидением.