Правду знают ангелы - Ольга Баскова

— Как и в том, что сижу сейчас рядом с вами. Ее папа — крупный предприниматель. Его часто показывают по телевизору, вместе с его семьей. Так что Ксюша тоже мелькала на экране.

Катя затаила дыхание:

— Когда ты ее видела?

Студентка наморщила гладкий лобик:

— А когда она пропала?

— Десятого августа.

— Значит, примерно тогда я ее и видела.

— Девушка была одна?

Галя равнодушно махнула рукой:

— С какой-то женщиной. Поэтому я и не рассказала об этом Пете.

Зорина побелела и схватилась за сердце. Костя, встревоженный, обнял ее за спину:

— Что с тобой?

— Боже, какие же мы ослы! — журналистка резко стукнула кулаком по скатерти, не заметив, что опрокинула стакан. — Какие же мы дебилы!

Киселев понял ее с полуслова:

— Ты хочешь сказать: это была женщина?!

— А почему бы и нет? — Катя налила себе воды и залпом выпила. — Разве это не ответ на все наши вопросы?

Петя отнюдь не обрадовался такому выводу жены своего коллеги и, похоже, просто не поверил Кате.

— Женщин — серийных убийц не бывает, — наивно заметил он.

Катя бросила на него недобрый взгляд:

— Бывают, и ты прекрасно знаешь об этом!

— Только в Америке, — буркнул Петр.

Зорина презрительно фыркнула:

— Отдельно взятая страна не может быть фабрикой по изготовлению отдельных индивидуумов! — Она повернулась к коллегам: — А вы так и будете молчать?

Скворцов и Киселев, ошарашенные этим неожиданным открытием, не знали, что и сказать.

— Ты намекаешь, что наш серийный убийца — это некая дама, работающая в университете?! — наконец, выдавил Павел.

— Докажи обратное! — заявила журналистка. — Кстати, преступница может и не являться серийной убийцей. Мы не знаем, почему она это делала.

Лариса подняла тонкие брови:

— Месть?

— Возможно.

— Считаешь, что она действовала… избирательно? — предположил Константин. — Но мы опрашивали родителей этих девочек. Они никогда друг о друге не слышали…

— Вы не устраивали им очную ставку, — возразила девушка. — Они могли встречаться!

Павел уже сидел как на иголках. Реплика Кати стала последней каплей.

— Сворачиваемся, — деловито скомандовал он, не глядя друзьям в глаза.

Но никто не стал ему перечить. Ароматный шашлык, в конце концов, мог подождать до другого раза.

Глава 49

— Ты совсем не запомнила, как она выглядела? — сидя у себя в кабинете и ожидая сообщения Пети Прохорова, поехавшего за родственниками пропавших девушек, пытал Галю Павел.

— Говорю же, нет! — на глазах у девушки выступили слезы. — Все мое внимание захватила Ксения. Впрочем, — она задумчиво поглядела на свои руки. — Если бы я ее увидела еще раз… Но я не обещаю.

Киселев развел руками:

— Хотя бы кое-что.

Зорина молчала и рассматривала фотографии пропавших студенток.

— Лариса права, — сказала она. — Она — не серийный убийца. Между этими девушками нет ничего общего — ни в их внешности, ни в манере одеваться. Такой «отбор» не характерен для настоящего маньяка. Это месть. Ей нужны были конкретные девушки — именно эти. Она наверняка долгое время следила за ними, поджидая своего часа. В конце концов ей повезло. Все четверо пришли поступать в один и тот же вуз.

Константин согласно кивнул:

— Вероятно, Приреченский университет оказался самым безопасным местом для расправы с ними.

— Они ей доверяли, — вставила Катя. — Ни одна не пошла бы с незнакомой женщиной бог ведает куда.

— Итак, она работает там. Скорее всего, преподает, — констатировала Лариса.

— Наверняка она имеет доступ к документам абитуриенток, — вставил Киселев.

Зорина оживилась:

— Приемная комиссия? Они там все сидели в одном кабинете, и у нашей преступницы был шанс увидеть всех четверых!

Глаза у Константина заблестели:

— Я — в университет! — Он схватил борсетку. — Через полчаса привезу сюда всех дам, принимавших заявления от абитуриенток. На наше счастье, их всего несколько человек.

— Еще раз внимательно посмотрите друг на друга, — Павел прохаживался между растерянными родителями. — Ваша задача — вспомнить, где и когда вы могли встречаться или видеться?

— Вот с этим господином мы порой сталкиваемся, — показал на Козлова Геннадий Павлович Соболев. — Однако какое это имеет отношение к нашим детям? Они даже не знали друг друга. И, хочу добавить, — спохватился он, поймав недовольный взгляд предпринимателя, — никаких разногласий по бизнесу у нас с ним нет.

Киселев махнул рукой:

— Нас это и не интересует. Значит, никто никого раньше не видел?

Присутствующие отрицательно покачали головами. Оперативник взял зазвонивший мобильный:

— Ты уже тут, Костя? Давай их сюда. — Он повернулся к родителям. — Ставлю перед вами вторую задачу. Сейчас сюда приведут женщин. Может быть, из них вам кто-то покажется знакомым?

Стукнув пару раз в дверь, Петя вошел в кабинет в сопровождении шести хорошо одетых дам. Глаза присутствующих устремились на одну из них — средних лет, полноватую, в черном костюме и черной косынке на белых волосах. Первым нарушил молчание Козлов.

— Эту женщину я знаю, — удивленно заметил он. — Вас зовут Виталия Степановна Стеценко, я прав?

Соболева не дала той ответить.

— Это она, — подтвердила Вероника Петровна слова предпринимателя.

Мазуровы тоже выдвинулись вперед:

— Это она!

Одна лишь Сафонова, отвернувшись, тихо заплакала.

Оперативник удовлетворенно кивнул:

— Все свободны, кроме Виталии Степановны.

Но никто и не думал уходить.

В кабинете Киселева, куда примчался на всех парусах доблестный представитель прокуратуры в лице Юрки Мамонтова, Стеценко, ни на кого не глядя, спокойно села на предложенный ей стул.

— Виталия Степановна, — обратился к ней Павел, — расскажите, откуда вы знаете всех этих людей.

Женщина капризно скривила губы.

— Вот пусть они вам и расскажут, — ответила она неожиданно хриплым голосом. — Думаю, у них это получится лучше!

Козлов медленно встал со стула. Его лицо покрылось свекольно-багровыми пятнами.

— Так это сделала… ты?! — сжав кулаки, он упругой кошачьей походкой направился к Стеценко. — Я убью тебя!

Стоявший поблизости Петя перехватил его занесенную для удара руку.

— Сначала объясните нам, в чем дело, — посоветовал ему Константин.

Родители студенток разом возмущенно заговорили, перебивая друг друга.

Губы Виталии Степановны задрожали.

— Заткнитесь! — гневно закричала она. — Я расскажу все сама! Можно мне воды?

В голосе этой женщины была какая-то властная сила. Все сразу замолчали, а Прохоров, выбрав из всех имевшихся стаканов самый, как ему показалось, чистый, наполнил его не мутной водой из графина, а минеральной, принесенной из холодильника. Поблагодарив его кивком головы, Стеценко откашлялась и начала:

— У меня была дочь — Виктория. Я растила ее одна. Муж развелся со мной и, быстро заведя новую семью, не считал нужным помогать нам. В этой девочке была вся моя жизнь, — крупные слезы покатились из ее глаз, но она даже не попыталась вытереть их. — Вика росла умной и красивой девочкой. Лишь одно омрачало нашу жизнь: моя дочь страдала эпилепсией. Я пристально следила за ее здоровьем, и припадки мучили ее все реже и реже, однако избавить ее от них окончательно ни я, ни врачи не могли. В прошлом году Вика поступила в наш университет, на экономический факультет. На следующий день она пошла к подруге, отметить это событие. Я запрещала своей дочурке употреблять даже каплю спиртного, и она меня слушалась. Но этот вечер… — Она запнулась, громко всхлипнув. — Этот вечер был особенным! Она позволила себе бокал вина… Никто не проводил ее до дома, как прежде обещал, — женщина тяжело вздохнула. — Возле магазина «Дели» ей стало плохо. Вика упала и начала биться головой о тротуар, изо рта у нее пошла пена. Припадки эпилепсии опасны именно из-за тех повреждений, которые больной может сам себе нанести. Вот почему ему необходимо сразу же оказать помощь. Моя дочь стала захлебываться собственной слюной и в беспамятстве поползла куда-то по тротуару. В вечернее время в этом районе, на ее несчастье, на улицах находилось очень мало людей. А из тех, кто там все же был, — Стеценко смерила грозным взглядом оцепеневших родителей пропавших девушек, — ни один не помог — не подошел к моей Вике и не вызвал для нее «Скорую»! Ее нашли только утром, — Виталия Степановна развела руками. — Ей уже ничем нельзя было помочь… Первые месяцы после ее смерти я не находила себе места, жизнь потеряла для меня всякий смысл. А потом мне стало интересно, — женщина судорожно глотнула воды, — почему те немногие люди, бывшие тогда на улице, не помогли моей девочке? Может быть, они ее просто не заметили? Я дала объявление в газету, пообещав вознаграждение очевидцам этого происшествия, если они расскажут мне об этом. Представьте себе, эти негодяи откликнулись! — И она торжествующе рассмеялась.