Колумб - Яков Свет

Мартину Алонсо Пинсону верили, к его словам прислушивались. Вскоре в палосскую гавань потянулись добровольцы, желающие принять участие в плавании к берегам неведомой земли. Надо полагать, что не только чистое любопытство влекло их на корабли таинственной флотилии. Мартин Алонсо Пинсон недаром сулил большие барыши участникам плавания. Он отлично знал, что «сдвинуть с места» можно без труда, если «к тому имеется выгода и польза».

Судя по показаниям свидетелей, от желающих участвовать в экспедиции не было отбоя, и только больные или обремененные семейными делами люди не явились на призыв Мартина Алонсо Пинсона.

Между тем в начале июля прибыл посланец королевской четы с новыми распоряжениями палосским властям. Королева и король снова посулили всем участникам плавания различные льготы и вознаграждения, что, несомненно, еще больше подогрело интерес местных жителей к экспедиции Колумба.

К концу июля подготовка к великому плаванию была закончена, экипажи полностью укомплектованы, и ничто больше не задерживало выход флотилии в море.

В пятницу, 3 августа 1492 года, в восемь часов утра, якоря были выбраны, и от отмели Сальтес, лежащей у слияния Одьеля и Рио-Тинто, корабли направились в открытое море.

ТРИ КОРАБЛЯ И ДЕВЯНОСТО ЧЕЛОВЕК

КОРАБЛИ

Человечество свято чтит имена кораблей-героев. Это Магелланова «Виктория», «Святой Петр» и «Святой Павел» Беринга и Чирикова, «Резолюшн» капитана Кука, «Восток» и «Мирный» Беллинсгаузена и Лазарева, нансеновский «Фрам», легендарный ледокол «Сибиряков». Список таких кораблей велик, и он неизменно содержит три заветных имени: «Санта-Мария», «Нинья» и «Пинта».

Флагман флотилии Адмирала Моря-Океана «Санта-Мария» принадлежал к классу кораблей, которые в Испании назывались «нао», в Португалии «нау», в Генуе «наве». «Нинья» и «Пинта» были каравеллами.

Нао и каравеллы — суда эпохи великих открытий. И хотя еще в середине XIII века оба эти типа кораблей упоминались в кастильских и португальских источниках, но конструктивной зрелости они достигли в XV столетии.

Средиземноморские народы — венецианцы, генуэзцы, пизанцы, каталонцы, византийцы, арабы и турки, наследники мореходных традиций античной древности, создали немало самых разнообразных типов парусных кораблей, которые бороздили воды Средиземного моря задолго до того, как португальцы начали прокладывать новые пути в Атлантике. Но все эти суда, как парусные, так и гребные, рассчитаны были на плавание у «домашних» берегов Средиземного моря.

Чем крупнее они были, тем медленнее ходили по морю и тем хуже совершали всевозможные маневры. Поэтому и в бою, и в торговых рейсах предпочтение отдавалось гребным судам — галерам. Галеры были покорны воле гребцов и плавали по морю вне зависимости от направления ветра. Средиземноморских моряков вполне удовлетворяли гребные суда, вооруженные парусами. Подобная комбинация весел и парусов позволяла совершать переходы значительной дальности при противных ветрах в любом заданном направлении.

Но в XIV и особенно в XV веке европейские мореходы столкнулись с большими трудностями. Все чаще и чаще корабли стали выходить в открытый океан, а капитанам принца Энрике Мореплавателя приходилось совершать многомесячные походы вдоль пустынных и неведомых берегов, а для этого они вынуждены были запасаться впрок провиантом и пресной водой. О галерах в таких походах и думать не приходилось — слишком много пищи и воды требовалось для многочисленных гребных команд.

Явилась настоятельная нужда в новом типе парусного корабля, быстроходном, маневренном, остойчивом и емком, способном принять в свои трюмы многомесячные запасы провианта и на обратном пути вместить в себя партии черных рабов.

Именно такими кораблями и были каравеллы. Недаром венецианец Кадамосто, участник португальских плаваний в Африку, писал в 1456 году: «Каравелла — лучший корабль из всех, когда-либо ходивших по морю».

Мореходные качества каравелл были и в самом деле необычайно высокими. Они могли проходить 10, 12 и даже 15 итальянских миль в час, а 15 миль — это 22 километра. Каравелла, на которой ходил Кадамосто, при ветре с юго-запада следовала западно-северо-западным курсом, то есть держалась всего лишь в шести румбах от ветра.

По свидетельству одного моряка XV века, «каравеллы отлично лавировали, поворачиваясь к ветру то одним, то другим бортом, как будто у них были весла». Всем этим качествам мог позавидовать любой парусник тяжелого типа XX века. Легкие и маневренные каравеллы были чудесно приспособлены для плаваний в неизведанных водах открытых морей.

На этих судах, обычно трехмачтовых, латинские треугольные паруса растягивались на слегка выгнутых гафелях. Гафели крепились к мачтам под углом, наподобие перекладины колодца — «журавля». Таким образом, эти каравеллы имели косые паруса (то есть паруса, расположенные, когда корабль находится в покое, не поперек судна, а в его диаметральной плоскости), Паруса такого типа известны были уже в глубокой древности. Но на каравеллах коренным образом изменилась система оснастки. Если прежде корабли несли паруса на двух мачтах и не знали бушприта, то каравеллы получили при равной, а порой и меньшей длине корпуса три мачты (фок-, грот- и бизань-мачты) и бушприт, к которому крепился небольшой треугольный парус — блинд.

Площадь парусов возросла почти вдвое, и благодаря строго продуманной системе управления это приращение было умело использовано.

Изменилась в сравнении с судами старых типов и конструкция корпуса. За счет более выгодного соотношения его длины и ширины каравеллы приобрели большую остойчивость — качество очень важное, если учесть, что им приходилось выдерживать суровые атлантические штормы.

Эти «классические» каравеллы вышли в море в конце XIV века. Строили их в приморских городах Португалии, бискайского побережья Кастилии и в гаванях Андалузии. Однако ко времени Бартоломео Диаша и Колумба в конструкцию и оснастку «классических» каравелл удалось внести много всевозможных изменений. Появились «большие братья» каравелл — корабли типа «нао редондо». Это были суда гораздо большей грузоподъемности, с прямыми парусами, которые растягивались не на кривых гафелях, а на поперечных бревнах — реях. Эти паруса позволяли держать круче к ветру и обладали поэтому одним неоценимым качеством: на них куда легче было ходить при противных ветрах. Прямые паруса известны были издревле, но только в XV веке их стали применять в дальних океанских плаваниях.

Но при этом возрос вес парусов, и, чтобы избежать вредных последствий этого, строители изменили конструкцию мачт. Грот-мачта, которая теперь несла, помимо нижнего паруса, еще и марсель, стала составной: к очень толстому и прочному основанию прикрепляли съемную стеньгу и на нее подвешивали марсель.