Пророк - Фрэнк Перетти

– Да.

– Ладно, мы все равно снимем отпечатки пальцев, но вряд ли найдем что-нибудь. Если бы тогда мы знали то, что знаем сейчас...

– А как насчет заключения медицинского эксперта? – спросил Джон. – Разве он не обнаружил телесные повреждения, которые не вполне отвечали версии о несчастном случае?

– Мы проверим заключение еще раз. Но, помнится, медэксперт не пришел к определенному выводу. Ваш отец... извините, мне тяжело спрашивать об этом. Что-нибудь пропало из магазина после несчастного случая? Я хочу найти возможный мотив.

Чак отрицательно покачал головой:

– Мы не заметили никаких следов вторжения, и мы ведем строгий учет всех товаров.

– Никаких наличных денег не пропало?

– Сейф был в целости и сохранности.

– Так... а враги? Помогите мне. Кто мог желать смерти милому старому торговцу слесарно-водопроводным инструментарием – и почему?

– Ну... – сказал Джон. – Он был не просто торговцем. Он был также и бескомпромиссным... э-э... религиозным человеком.

– Какую религию он исповедовал?

– Христианин... фундаменталист. Он был активистом движения против абортов и, возможно, завел себе врагов в противном лагере.

О, черт. Это прозвучало страшно глупо, о чем свидетельствовало и выражение лица Хендерсона.

– Это что, настолько необычно?

– Ну... – В конце концов Джон потряс головой. – Да, в самом деле, это неубедительно.

– Да, неубедительно. – Хендерсон взглянул на часы. – Ладно... Я снова открою дело. Но проделайте для меня небольшую домашнюю работу, идет? Подумайте, поройтесь в памяти, поспрашивайте вокруг, найдите человека, который знает что-нибудь, способное пролить свет на эту историю. Сейчас у нас нет подозреваемого, нет даже предположений относительно возможной личности подозреваемого, нет мотива, практически нет ничего. Покажите мне, в каком направлении двигаться. Дайте мне точку опоры. Неважно какую. А сейчас мне пора идти.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Не трогайте автокар. Я пришлю сюда кого-нибудь.

С этими словами он удалился, и Джон почему-то почувствовал себя обойденным вниманием, незамеченным...

...Забытый... брошенный. Уже днем, сидя за компьютером и редактируя сценарий пятичасового выпуска, Джон все еще продолжал размышлять обо всем этом, снова и снова прокручивая в уме одни и те же неотвязные мысли. Интересно, так ли чувствует себя официантка Рэйчел Франклин?

– Джон?

Ну надо же, чтобы в этот момент подошла именно Тина Лыоис.

– Да, Тина. В чем дело?

Тина решительно пододвинула кресло и устроилась на нем в элегантной позе.

– Джон, сюжет о твоем отце обсуждался на утренней летучке, и я считаю нужным поговорить с тобой.

«Уж кто-кто, а ты-то...» – ощетинился Джон внутренне.

– И что с моим отцом?

Сейчас Тина держалась довольно мягко. Это было абсолютно на нее не похоже.

– Все мы знаем, тебе пришлось трудно, и, конечно, решение, принятое нами в работе над сюжетом о митинге губернатора, было... В общем, это было неудачное решение. Я признаю это. Извини.

Джон сохранил дружелюбный вид, но не поверил ни единому ее слову, и его мало волновало все это.

– 0'кей.

– Так вот, сегодня обсуждался возможный сюжет о смерти твоего отца и вопрос о том, стоит ли нам заниматься им. Если мы дадим сообщение, то несколько запоздало, и фактически нам нечего показать. У нас нет видеозаписи самого несчастного случая, нет кадров с места происшествия с полицией, «скорой помощью» и пожарными – ничего для телезрителя.

– Да, вы правы.

– Но я веду вот к чему: мы действительно сошлись во мнении, что нам следовало принять во внимание твои чувства. Мы не хотим, чтобы ты думал, будто смерть твоего отца не имеет для нас никакого значения, будто мы просто проигнорировали ее. Но в то же время мы усомнились в необходимости снова копаться в делах, которые лучше оставить в покое и которые могут тебя расстроить.

– Я ценю вашу заботу, – солгал Джон.

– Но позволь мне задать один вопрос...Ага. Джон почувствовал, что Тина подходит к истинной цели разговора.

– Появились ли в деле о смерти твоего отца какие-нибудь новые обстоятельства? Проводилось ли полицейское расследование... что-нибудь, что сделало бы сюжет интересным для зрителя? Потому что, если для тебя это важно, мы готовы дать сообщение в выпуске.

«Не говори ей! – громко и отчетливо прозвучало у Джона в уме. – Не говори ей ничего!

– М-м-м... знаете, Тина... – Джон перевел взгляд с Тины на монитор компьютера – просто для того, чтобы собраться с мыслями, – а потом снова повернулся к ней. – Нет, я не могу припомнить ничего особенного, это точно. Папа умер, и, думаю, интерес к этой истории в основном уже угас.

– Угу. – Она кивнула и изобразила на лице участие и понимание. – Что ж, если всплывут какие-то новые факты и ты захочешь сообщить мне о них, пожалуйста, не стесняйся.

Боль. Коварство. Одновременно, в одном человеке. Тина походила на раненого, загнанного в угол зверя.

– Спасибо, – только и сумел сказать Джон, стараясь не смотреть на нее слишком пристально.

Она поднялась на ноги, передвинула кресло на место и поплыла к своему кабинету. Джон смотрел в пол, пытаясь разобраться, что же сейчас произошло, что он внезапно узнал о Тине Льюис. Что делают с раненым, загнанным в угол зверем? Пытаются помочь ему или бегут от него как от опасности?

Джон снова уставился на монитор, но на этом все его попытки заняться сценарием, отредактировать текст закончились.

Что-нибудь интересное для зрителя, сказала она. Мой отец погиб – внезапно, трагически, – а она хочет знать, появились ли какие-нибудь интересные обстоятельства. Он попытался выбросить эти мысли из головы. Сценарий сам себя редактировать не будет.

Интересное для зрителя. Если говорить об интересном для зрителя, то в сценарии вечернего выпуска содержится множество важных и достойных освещения новостей – во-первых, продолжающаяся предвыборная кампания кандидатов па пост губернатора, потом изменение маршрута основных транспортных потоков на мосту 1-40. Так, а вот этот сюжет, о чем он, собственно говоря? А вот этот?

Джон оглянулся через плечо. Раш сидел за своим столом, тоже работая над сценарием.

– Раш...

– М-м? – откликнулся он, не поднимая глаз. Джон старался говорить по возможности мягче. Он не хотел еще одного столкновения. – Я могу задать тебе пару вопросов по поводу нескольких сюжетов?

Раш наконец поднял глаза.

– Конечно.

Джон вывел на монитор первый интересующий его сюжет.

– Вот этот, номер 230, о леди, умершей в зоопарке. Раш не стал смотреть, слишком занятый чем-то другим.

– И что с ним?

Насколько я понял, зоопарк не имеет никакого отношения к ее смерти. Я имею в виду, это не был несчастный случай, происшедший по чьей-то небрежности, ее не растерзал лев, не растоптал слон, ничего такого.