Ричард Длинные Руки — принц короны - Гай Орловский

— Ваше высочество, — сказал он дребезжащим голосом, — это в подвалах…

— Где самое тайное из сокровищницы короля Леопольда, — пояснил Хреймдар.

Старик повел нас, закрывая дорогу широкополой шляпой с высоким колпаком, тоже усеянным золотыми звездами.

Стража попадается все чаще, я велел никого не пускать за нами, так прошли в подвал, сырой и темный. Сразу же вспыхнул факел, озарил недобрым багровым огнем длинное помещение с низким потолком.

Пламя не колыхнулось, когда проходили мимо; я остановился и нарочито махнул рукой прямо перед огнем. Та-а-ак, кто-то затратил немало сил и умений, чтобы создать магический образ факела, хотя проще бы простой светящийся элемент… правда, к тому времени уже могли о них забыть, а факелы стали высшим достижением цивилизации, недавно выбравшейся из пещер.

— И что удалось найти? — спросил я у Хреймдара, пока двигались к дальней стене между ящиками, старинными статуями и всяким древним хламом.

— Зеркало Борменгауса, — ответил он шепотом.

— И тут зеркало, — пробормотал я. — Бедная у нас фантазия… С другой стороны, в отражении всегда смотришься немножко не таким. Там другой мир, согласен.

— Зеркала бывают разные, — пояснил он. — Но это, боюсь, при всей полезности немножко огорчит вас…

Старик оглянулся, сказал скрипучим голосом:

— Не будьте так уверены, юноша.

Хреймдар польщенно хмыкнул. В стене невысокая дверь, без ручки, что значит полностью на заклятиях, но мои маги, как понимаю, раскололи секрет в первый же день.

Комната поменьше предыдущей; старик сразу же провел к овальному зеркалу на высоких ножках, в таких можно рассмотреть себя по грудь, сейчас там лишь серая матовая поверхность.

Я с нетерпением ждал, пока он бормотал и помовал растопыренными ладонями; наконец там начали появляться смутные бесцветные лица, размытые и сильно искаженные.

— Король Леопольд, — сказал старик, — собрал большую коллекцию древностей. К сожалению, все лишено какой-то ценности… я имею в виду практической. А так, конечно, для любителей старины…

Я сказал с нетерпением:

— У меня мало времени.

— Простите, ваше высочество, — ответил он и заговорил уже чуть быстрее: — Но среди различных ненужностей отыскалась настоящая жемчужина. Я сам сперва не признал в нем то самое зеркало, уж простите, хотя всю жизнь искал его и собирал о нем сведения…

— Чем оно знаменито? — спросил я с еще большим нетерпением. — Подробности потом, потом! Я спешу, вам могу признаться, как своим, к эльфам.

Он не удивился, уточнил только:

— К горным, лесным или озерным?

— Горные слишком враждебны, — ответил я, — а вот с лесными лажу. Так что это за зеркало…

Он вздохнул, пробормотал какое-то заклятие, еще подвигал растопыренными ладонями, и в глубине зеркала проступило изображение неких размытых комнат с искривленными очертаниями, длинных коридоров, все это дергается, замыливается, скрывается в раздражающем тумане, но показалось странно знакомым.

Хреймдар сказал с сочувствием:

— Ваше высочество, это зеркало позволяет наблюдать за удаленными вещами. Конечно, для этого надо быть опытным магом, имеющим необходимые знания. Таких я знаю только трех во всех известных мне королевствах, но обязательно надо еще иметь вот это зеркало. Мы его отыскали в сокровищнице короля Леопольда, и ваш чародей Кенисвуд уже неделю следит за событиями в Сен-Мари…

— Ого, — сказал я с невольным интересом. — Что там?

— К сожалению, ваше высочество, должен огорчить вас…

— Что стряслось? — спросил я резко. — Хуже, чем случилось, придумать трудно.

Он покачал головой и произнес с сочувствием:

— Боюсь, это возможно.

— Говорите!

— В Сен-Мари, — сказал он осторожно, — неожиданно грянул мятеж! Хотя, конечно, зрело там уже давно… Однако не против вашего высочества, как вы думаете, вижу по вашему лицу, а против… короля Кейдана.

Я спросил с сильно забившемся в надежде сердцем:

— Кто возглавил? Герцог Ришар?

Он покачал головой, с сочувствием отвел взгляд в сторону.

— Что с герцогом Ришаром, пока неизвестно. Но мятеж возглавил герцог Вирланд Зальский. Говорят, он отказывался, но лорды настояли, что наиболее подходящий, его род древен, а еще у него в родне половина знатнейших лордов королевства! Сам он, как вы знаете, умелый и решительный полководец.

— Чем закончился мятеж? — спросил я.

— Пока ничем. Кейдан успел бежать на корабль Ордоньеса, а тот увел флот в море.

Я охнул.

— Кейдан сбежал к Ордоньесу?

— Да, ваше высочество.

Я помолчал, взглянул на Хреймдара.

— Ты знаешь, насколько это важно! Продолжайте наблюдения, тебя назначаю ответственным. А мне, увы, пора к королеве эльфов…

Хреймдар и чародей спросили одновременно:

— Вас… проводить?

— Пока нет, — ответил я и повернул половинки браслета Гонца.

Голова на этот раз закружилась самую малость, даже не закружилась, а чуть кружанулась, и все, словно колесо, в которое сунули толстый дрын, внезапно остановилось, вызвав некоторую потерю ориентации.

Подошвы, однако, твердо уперлись в пол, меня лишь чуть качнуло. Я посмотрел под ноги — в самом деле пол из плит розового и оранжевого мрамора, а посреди этой площади высится прежний исполинский и заставляющий сердце стучать радостнее замок.

Я нарочито исчез так эффектно на глазах Хреймдара и старого алхимика — среди магов репутацию тоже нужно поддерживать. Оба возрадуются, что служат такому властелину, что как бы из их тайного клана, и другим сообщат тайком и под клятвой. Или не сообщат, но их преданность мне станет крепче…

Замок Синтифаэль прекрасный, как создание лучших и самых умелых ювелиров, с множеством башен и башенок, двойной зубчатой стеной, балконами, карнизами, мостиками и балюстрадами, а особенно заметны огромные окна, там цветная мозаика, как в лучших соборах, только без церковной тематики.

Я двинулся к нему как завороженный, мир в теплых светлых цветах, никакой зимы, воздух чист и прозрачен, деревья зеленые, над цветущими кустарниками порхают просто небывало огромные бабочки невиданных расцветок, проносятся стрекозы, ненадолго зависая в воздухе совершенно неподвижно, только слюдяные крылышки слегка и почти незаметно вибрируют…

Не отзывая зачарованного взора, я медленно двигался через площадь к замку, слишком картинному и прекрасному, чтобы быть настоящим, все-таки замок — это нечто суровое, мрачное и жестокое, для жизни приспособленное очень мало, потому в них живут только очень сильные и выносливые люди, что построили замок для войны и осад…