Ода абсолютной жестокости - Тим Скоренко

В центре города возвышается шпиль.

– Что это?

– Башня Императора. Он живёт не там, но, кажется, иногда поднимается, чтобы посмотреть на свой город.

Мы движемся дальше.

На одной из крыш Стервятник останавливается.

– Пришли.

– Где?

– Вот тот дом. Придётся спуститься с крыши. Видишь возвышение?

На указанной крыше – нечто вроде сторожевой будочки.

– Да.

– Там часовые. Убить-то ты их убьёшь, но они поднимут тревогу, и Карлиф успеет уйти через подземелье.

Мы на высоте четвёртого этажа. Я подхожу к стене, смотрю вниз и ныряю. Сзади – приглушённый вскрик Стервятника.

Внизу – тент. Хорошо, что крепкий. Отталкиваюсь от него и вторым прыжком приземляюсь на ноги. Стервятник смотрит на меня, потом и сам прыгает. Приземляется он неуклюже, съезжает и плюхается на мостовую. Встаёт с трудом.

– Ничего не сломал?

– Нет.

Раздаётся цокот копыт.

– Стража! – шепчет Стервятник. – Сюда.

Он ныряет под тент за пустой прилавок. Днём здесь торгуют фруктами.

Прячусь рядом. По улице гарцует ночной патруль. Их шестеро. Они проезжают мимо нас. Стервятник задерживает дыхание. Когда стражники скрываются за поворотом, Стервятник снова выходит на свет.

– В общем, вот он, твой дом. Карлиф живёт в покоях на первом этаже. Но сейчас он вряд ли спит. Он вернулся домой где-то на полчаса раньше нас, если вообще вернулся. Всё-таки через трущобы одному пришлось идти.

Конечно, Карлиф не спит. Окна горят почти во всём доме. Это может означать, что хозяин вернулся домой. Но это может означать и то, что слуги просто ждут его.

Ну что же. На свой страх и риск. Огнестрелом лучше не пользоваться: слишком много шума. Достаю оба меча.

– Ты собираешься идти на приступ?

– Да.

Я иду через дорогу к дому. Массивная деревянная дверь. Не выбить.

Наружные окна первого этажа плотно забраны деревянными ставнями. Наверняка за мной уже следят два десятка глаз из разных щелей и смотровых окошечек.

Нельзя без шума – будем шуметь.

Три выстрела из огнестрела в район дверного замка пробивают на его месте сквозную дыру. Дверь распахивается после удара ногой. Первый же бросившийся на меня охранник получает пулю в лоб, второй остаётся без головы. Я иду через комнаты особняка – от более скромных к богаче обставленным, на второй этаж. На меня нападают. Справа и слева, один за другим. Их мечи ломаются о мой. Обливаясь кровью, они падают на пол, один за другим. Кому-то я вспарываю живот, кому-то отсекаю конечности, в кого-то всаживаю очередной заряд. За мной остаётся кровавая дорожка.

Передо мной возникает человек с огнестрелом. Я быстрее. Пуля разбивает лампу прямо около моей головы. Стреляю в прыжке с разворотом. Сношу нападавшему голову.

И тут я понимаю, что это не просто охрана здания. Вернувшись домой, Карлиф спешно организовал мне засаду. Охота на Риггера. Такая охота обычно обращается против охотника.

Они появляются из дверных проёмов, из каких-то щелей, они бегут по лестнице вверх и стреляют снизу. Я с кувырком перелетаю через перила, приземляюсь кому-то на голову. Отчётливый хруст позвонков.

И снова становлюсь вихрем. Выстрел, удар, выстрел, удар. Патроны вот-вот кончатся. Последний выстрел подбивает бегущего ко мне и отбрасывает его назад. Огнестрел отправляется в кобуру. Теперь в моих руках два меча. Они становятся серебряными колёсами, гребными винтами с острыми раскалёнными кромками. Кровь течёт направо и налево, брызжет струйками.

На улице светает. Бьют часы.

Окровавленный человек за моей спиной поднимается и хмуро оглядывается, пытаясь вспомнить, что с ним произошло. То же самое происходит со всеми убитыми. Главное – не давать им опомниться.

Крови становится больше. Мне кажется, я нахожусь в центре красного источника. Голова летит за головой, рука за рукой. Оживающие хватают оружие, бросаются на меня и снова засыпают – до следующих суток. Голова одного из охранников разрывается от выстрела; я отсекаю стрелявшему руку вместе с оружием, роняю меч, перехватываю огнестрел и всаживаю второй заряд в чью-то грудь. Огнестрел слабый, двухзарядный. В кувырке подхватываю меч.

Битва продолжается. Я становлюсь механизмом. Я могу думать сейчас о чём угодно. О Бельве. О негодяе Кассе. О бывшем берсерке Файланте. О моей цели. Мои руки работают независимо от меня. По трупам уже тяжело идти, я взбегаю по лестнице, по пути прорубаясь сквозь толпу бегущих ко мне.

Я вламываюсь в первую же комнату по коридору и закрываю за собой дверь. Створки тут же начинают содрогаться от тяжёлых ударов. В комнате – красная кушетка и несколько курительниц, и всё.

Я выглядываю в окно. Оно ведёт во внутренний дворик. Маленький, квадратный, мощёный. Во дворике – суета. Всё новые и новые солдаты бегут в дом. Карлиф хорошо поработал.

Почему-то мне кажется, что в замке Касса будет проще.

В курительницах дымится какой-то фимиам. Опрокидываю и одну, и вторую. Толстый ворсистый ковёр воспламеняется почти сразу. Третья курительница в дальнем углу – масляная. Аккуратно поливаю маслом мечи. Мечи вспыхивают от первой же искры. Над дверью – ряд колечек для занавеси. Самой занавеси нет. Бегу вертикально по стене, хватаюсь руками за колечки, в другие – упираюсь ногами.

Аккуратно перебираю по стене руками, руки утыкаются в потолок. Теперь я вишу над дверью, пусть и в довольно неуклюжей позе. Мечи кое-как зажаты большими пальцами: в ножны не спрячешь.

Ковёр горит всё сильнее. Наконец, дверь не выдерживает. Первый же влетевший в комнату попадает в самое пекло, прямо на горящий ковёр. Дым ест мне глаза, но придётся терпеть. Они влетают в комнату, пританцовывают на огне и бегут к окну. Когда в комнате уже полтора десятка человек, я рывком перебрасываю тело и оказываюсь вне комнаты. Пылающие мечи рубят и кромсают.

Врубаюсь в другую комнату. Это спальня, наверное, гостевая. Большая кровать с балдахином, трюмо, туалетные столики. Захлопываю дверь. В дверь ломятся.

Путь из комнаты в комнату – пять секунд.

Горящим мечом поджигаю кровать. Окон тут нет. Есть небольшая дверца в правой стене. Она ведёт в туалетную комнату. Тут окошко. Маленькое, но я протиснусь. Окошко глядит на улицу. Горящие мечи в ножны не положишь. Выбрасываю их в окно, затем выбираюсь сам. Мечи лежат на мостовой. К ним уже бегут солдаты, появившиеся невесть откуда.

Мне представляется Карлиф, который управляет этой маленькой армией, который кричит: «Ну же! Солдаты! Взять его!».

Мне представляется, как он бесится.

Поток воинов нескончаем. На открытой местности драться не проще и не сложнее, чем в доме. Зато здесь больше пространства для маневра. Я сею смерть. Мечи уже почти погасли.

И тут воины неожиданно расступаются. Прямо тут, на улице, перегородив дорогу, стоит ряд арбалетчиков. Десять человек. За ними – ещё ряд. За ними – ещё.

Кто же такой этот Карлиф? Для простого торговца незаконными товарами, пусть и очень богатого, он слишком хорошо вооружён. И чересчур нагл.

От меня до стрелков – метров десять. Бросаюсь вправо и бегу по стене здания вверх. Слышу свист стрел: все летят мимо. Бегу по стене к стрелкам. Первый ряд судорожно перезаряжает арбалеты. Второй даёт залп. Один из болтов отскакивает от стены в сантиметре от моего лица.

Ноги попадают в окно. Я проскальзываю в комнату второго этажа. Это не дом Карлифа.

Нужно, чтобы Лиук уводил караван. Я переоценил свои силы.

Комнатка маленькая и тёмная. Пустая односпальная кровать. Столик.

Высовываюсь из окна. Успеваю спрятаться обратно: болты свистят над головой. Достаю огнестрел. Спокойно перезаряжаю. Слышу, как в дом ломятся снизу.

Нужно носить с собой гранаты. Тяжёлые, неудобные, но такие полезные иногда штуки.

Кто-то читает мои мысли. Раздаётся взрыв, за ним ещё один. В комнату попадает всполох огня и дым. Взрывная волна шатает мебель. Я осторожно выглядываю. На месте, где только что был взвод арбалетчиков, – гора кровавого мяса.

Высовываюсь из окна и выстрелом снимаю оглушённого стражника, бегущего по улице прочь.

Дыма не так и много, его быстро разносит ветром. И я узнаю человека, который идёт по трупам стрелков. Это Виркас. За ним – Микта. И ещё несколько деревенских с оружием в руках. Виркас поигрывает чем-то круглым, похожим на мяч. Граната.

Я выпрыгиваю из окна, приземляюсь на ноги, как кошка.

– Кажется, мы вовремя, – усмехается кузнец.

– Да, – говорю я.

– Ты почти всех перебил, кстати. Остальные разбежались, – говорит Виркас. – Тут и помогать-то нечего.

– Надо взять Карлифа.

– Взяли. Мы пошли за тобой почти сразу. Минут через пять. Я не думал, что ты сразу ринешься в бой. Карлиф уходил с чёрного хода как раз когда ты покидал его дом через окно. Мы его там и взяли. Правда, мне это не в радость. Карлиф – человек влиятельный. Он так этого не оставит.

Я улыбаюсь. На забрызганном кровью лице улыбка выглядит страшновато.

– Где он? Жив?