У Великой реки. Битва - Андрей Круз

Я обратил внимание на упомянутых двоих. Они выглядели тоже весьма примечательно. Рыбак был мощным здоровяком с наголо бритым загорелым затылком, с которого свисала недлинная, перевитая золотой нитью с жемчужинами, косица. Другой растительности на лице и голове у него не было. Даже могучие ручищи, лежащие на столе и баюкающие гигантскую оловянную кружку, были совсем безволосыми, как у циркового атлета. Сидящий напротив Мертвяк никаких вопросов не вызывал по поводу того, как прилипло к нему такое прозвище. Тощий, с редкими прилипшими к костлявому потному черепу волосами, с лицом, обтянутым кожей так сильно, что даже зубы выделялись, он не вызывал никаких других ассоциаций, кроме как с мумией. Особенно похожим на хорошо выделанного и выдержанного мертвеца делал его бурый загар. Он пил не пиво, а вино, с брезгливым видом цедя его из высокого бокала, сделанного из толстого неровного стекла.

– У Рыбака с Мертвяком ватага человек двадцать, но сейчас никого здесь не вижу. Но вообще, к нам все больше командиры ходят, ватаги в других местах веселятся, – пояснила подавальщица.

– Это почему? – переспросил я.

– Так у нас тут вроде биржи, – слегка удивилась моему вопросу подавальщица. – Скучно здесь ватагам. Ни девок, ни плясок, ни игры.

Я кивнул: понял, мол, – а девица продолжила:

– Компания за самым дальним столом – капитан Ворг со своими ближними. Их отряд человек тридцать, конные стрелки. Нанимались куда-то на юг, вернулись только три дня назад, теперь отдыхают, до следующей недели ни одного заказа не возьмут, – просветила меня подавальщица по поводу троих крепких мужичков в исцарапанных кольчугами кожаных камзолах и крепких высоких ботинках на шнуровке до самых колен, переходящих в наколенные щитки.

На боку у каждого висело по могучему «молоту Тора»[59] с длинным стволом и по кавалерийской шашке, которые попали в этот мир с пришлыми и которые очень удачно заменили мечи, после того как тяжелые доспехи отступили на второй план. На всех галифе с кожаными вставками, высокие шнурованные ботинки, переходящие в наколенники из толстой, негнущейся кожи. Сразу видно, что кавалерия. Лица загорелые, спокойные, все в возрасте под сорок примерно. В общем, вызывают невольное уважение. Связываться с такими не станешь за просто так – без башки в момент окажешься. По виду похоже, что все они или из Вираца, или из Марианского герцогства, или из Билара. Соседи, по большому счету.

– А больше никого интересного и нет, господин хороший, – закончила разговор подавальщица. – Так, всякая шелупонь ошивается. Разве что…

– Что?

– Маленького такого мужичка видите? Озерника. В черном сюртуке.

Я обратил внимание на невысокого худого мужичка с жидкой бородкой, жадно сосавшего пиво из кружки. Судя по чертам лица, явно из Озерного края приехал.

– Вижу.

– Это Угорь. Скользкий, как та самая рыба, такой же вертлявый, но знает почти все в городе и почти всех. Может о многом рассказать за денежку. Только ему никакой информации о себе не доверяйте.

– А то ее кому-то другому расскажет за денежку?

– Именно так, господин хороший, – улыбнулась она.

– А такое имя, как Велер Алан, говорит тебе о чем-нибудь?

– Говорит, – кивнула девица. – Заходит сюда такой господин. Из тех, с которыми мало кто связаться решится.

– А почему?

– Да всякое о нем говорят, не буду повторять, – пожала она могучими плечами. – Серьезный господин, короче.

– А попробуй повторить все же, – сказал я и щелчком толкнул по столу к ней еще одну монету.

Она так же щелчком оттолкнула ее обратно и сказала:

– Не знаю, что там правда, а врать не хочу. Серьезный человек – и все тут.

– Часто бывает?

– Часто. Не каждый день, но раза два-три в неделю заходит, если в городе.

– Один?

– Считайте, что один. С ним помощник ходит. Пало, из островитян, что с Южного океана. Вроде охраны, но он скорее для мебели, если вы поговорить хотите. Слова от него не слышали.

– Сегодня не было его?

– Нет. Да и рано еще для господина Велера. Он через часок зайдет, не раньше. А может, и не зайдет.

– Ну спасибо, просветила, – сказал я, одобрительно похлопав ее по крепкой руке. – Там мой друг тебе что-то сказать хочет.

Я кивнул на продолжавшего пребывать в ступоре Орри.

– Этот-то? – слегка насмешливо спросила девица.

– А что? – неожиданно обиделся гном, которого насмешка вывела из ступора. – Чем плох?

Он даже подбоченился, хоть у гномов в силу комплекции это плохо получается.

– Да ничем! Просто есть у меня уже один такой, за стенкой ружьями торгует, – захохотала она.

Орри сник и замолчал, уткнувшись в кружку. Обломался наш шкипер по самое не могу. А девица направилась к кухне, и я не отказал себе в удовольствии треснуть ее по могучему заду – в аборигенских кабаках из правил хорошего тона это не выбивается. Если кто не хочет, чтобы его любезную по заду шлепали все, кому не лень, не пускает ее кружки с пивом в трактирах разносить. А раз можно, то пожалуйста. Правда, ощущение было такое, словно по скале ударил. Девица даже не среагировала, а ладонь заныла.

Я налил себе пива, глотнул как следует. Отлично! Настоящее царицынское даже с тверским не спутаешь. Если боги в своих чертогах вообще пьют пиво, то берут его в Царицыне. Иначе и быть не может.

– Как пиво? – поинтересовался я у Орри, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей. Пиво гномы любят чуть ли не больше, чем люди.

– Хорошее, – кивнул он и вылил куда-то себе в бороду не меньше половины кружки.

Громкий глоток возвестил, что гном мимо рта не промахнулся. А то у них на первый взгляд и не поймешь.

– Хорошее, – еще раз сказал он. – То что надо после таких приключений. Что дальше делать будем?

– Попробую поговорить с народом. Может, и узнаю, что здесь за дела творятся. К охотникам подойду, и с тем склизким, который Угорь, пообщаюсь.

– И я пообщаюсь! – неожиданно вскинулся Орри, глядя куда-то мне через плечо. – Про свой задаток еще раз спрошу и вообще познакомлюсь.

Я оглянулся и увидел рыжего оружейника, заходящего в трактир. Видать, закрыл свою лавочку и тоже на пивко потянулся. Ну и славно – глядишь, гномы найдут общий язык, если из-за девки-подавальщицы не передерутся. Хотя гномы друг с другом дерутся из-за дел серьезных, если, например, один подвергнет сомнению мастерство другого или в чем другом столь же серьезном не сойдутся. А из-за девки, да еще и не гномы, – ни в жизнь. Поэтому я спокойно оставил Орри за столом, а сам встал и направился к продолжающему неряшливо лакать пиво Угрю.