Сердце трона - Лилит Бегларян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так, о чем мы говорили? — спрашиваю, неохотно отрываясь, чтобы дать себе передышку.
— О том, что будет завтра.
— Завтра?
— Куда еще ждать? А пока… — Она проводит пальцем по моим еще влажным губам. — Думай только обо мне.
Пережить эту ночь будет непросто, но мы справимся.
***
Третья база примыкает к сети заброшенных каналов с севера, и мы считаем ее продолжением Цейдана. Она находится в нескольких часах пути от окраины населенных земель, и нам очень повезло, что она расположена с противоположной от Адаса стороны, то есть к востоку от центра. Наличие источника на западе обострило бы ситуацию на границах.
К западу от Инэма дорога небезопасна из-за гор, которых нет на востоке. А что может случиться с нами под открытым небом? К счастью, в восточной пустыне песчаные бури редкость, и мы вряд ли собьемся с пути.
Пока Ларрэт готовилась к походу, я собрал отряд из двадцати стражников, а не десяти, как в прошлый раз. Для большей безопасности. Мы так же берем с собой Дэррис, куда ж без лекаря.
Мне кажется, она догадывается о нашей с Ларрэт связи. Когда я лежал в постели, я был слишком откровенен с Дэррис, и, вероятно, она что-то почувствовала. Теперь она постоянно мозолит мне глаза и одним своим существом напоминает о слабости, которую я позволил себе тогда, открывшись незнакомому человеку. Возможно, это основная причина, почему я ее недолюбливаю.
***
Дорога выдалась спокойной. Ларрэт шла не оглядываясь, не вздрагивая от каждого шороха. Она, как и я, не любит показывать свои слабости чужим людям, ведь правитель должен быть сильным на глазах своих подданных, по-другому он не может. Но не мне ли знать, с каким содроганием она вспоминает гибель отряда…
Вот совсем немного осталось до источника, и вдруг мы слышим издалека чью-то ругань. Похоже, кому-то приспичило отчитать рабочих.
— Что это такое?.. — спрашивает Ларрэт недоумевая. — Неужели слов других не знает?
Мы подходим ближе и видим все своими глазами: пятеро добытчиков тащат за собой огромные телеги, загруженные водой. Они в грязной ветхой одежде, с черными лицами и локтями. От них несет запахом земли и пота даже за пару десятков шагов. За ними плетется человек низкого роста в белой рубашке и с чистым лицом. Он вертится вокруг шеренги усталых рабочих и громогласно бранит их за то, что те идут медленнее положенного.
Королева останавливается и внимательно рассматривает людей, которые еще не заметили нашего присутствия.
— Вот бездельник, — шепчет она. — Нет бы помочь им.
— Я могу узнать его имя. Айрон не оставит это без внимания.
Я иду навстречу и думаю о предстоящей беседе. Они остановились, отпустили телеги и набираются сил, по-прежнему не замечают, что они не одни. Глава бригады ругается не самыми лестными словами, которые я и сам часто слышал, будучи прислужником.
Имею ли я право вмешиваться? Зачем заступаться за рабочих, если они сами позволяют начальнику с ними так обращаться? Я вот никогда не мирился с несправедливым отношением к себе и всегда получал по спине в ответ. В одиночку я не мог одержать верх над миром сильных. Я бы давно сгнил в подворотне, если бы судьба не свела меня с наставником. Если подумать, я прожил удивительную жизнь. Я был никем — а стал правой рукой правителя. При этом я слишком отдалился от простого народа, и мне тяжело понять этих людей.
Могу ли я осуждать их за молчание? Они вынуждены подчиняться из-за страха потерять работу. Без нее они не смогут прокормить семью. Не все ведь в двадцать лет подобно мне коротают жизнь в одиночку. Многие рано женятся, обзаводятся детьми. Они не спрашивают себя, любят ли они того человека, с которым собираются делить кров. Взрослая жизнь проглатывает их с головой, как только они достигают совершеннолетия. Далеко не у каждого человека есть выбор.
Рабочие меряют меня взглядами, перешептываются. Догадались ли они, кто я? Почему-то я иногда думаю, что обо наслышан весь мир, и меня действительно порой легко узнают по шраму. Но рабочим, чья жизнь тяжела и беспросветна, должно быть, нет дела до дворцовых интриг.
— Господин Венемерт… — испуганно шепчет человек в белой рубашке. Он заметил на моей груди ранговый значок, который говорит о моей принадлежности к правящим кругам.
— Вы сбились с дороги? — спрашивает более смело самый молодой из пятерых.
— Нет, я только проходил мимо и решил узнать, не сильно ли вас перегружают.
— Бывает иногда, — чуть раздраженно отвечает другой. — Но вода всем нужна. Кто ж, если не мы?
На их одежде — если эти лохмотья можно назвать этим словом — ни единого светлого пятна. Все, в том числе их лица, в обсохшей земле, видно только глаза. Я же одет с иголочки, чист, лицо мое гладко выбрито, а на ногах и руках нет ни единой мозоли. Наверное, я кажусь этим людям далеким и чужим. Возможно, мои родители были такими же, как они, и отдали меня во Дворец лишь в надежде, что я не повторю их тяжелую судьбу. Возможно, они хотели бы увидеть меня таким, каков я есть сейчас. Как бы я ни боялся встречи с ними, я порой хочу преодолеть этот страх.
— Как идет добыча? — спрашиваю. — Все ли так благополучно, как говорит разведка?
— Да вот, рабочих рук не хватает, — отвечает бригадир.
— И телег лишних не нашлось? — спрашиваю. — Их пять, а вас шестеро.
— Я поэтому с пустыми руками! — отвечает бригадир взволнованно. — Вы не подумайте…
— Хорошо, я уточню и приму меры. Представься только.
Он пытается уйти от ответа, но один из рабочих, тот самый молодой, называет его имя.
***
Мы прибыли к месту назначения к раннему вечеру — ко времени, когда еще не стемнело, но уже чувствуется легкий холодок. Цвэна мы пока не видели: он заснул незадолго до нашего прибытия. Лекари суетятся, бегают туда-сюда и не говорят ничего обнадеживающего. Мысль о том, что главе водной добычи остались считанные дни, витает в воздухе, но никто не решается ее озвучить.
Она с Айроном. Совсем недавно она относилась к мужу, как в лишнему грузу, но в трудную минуту оказалась рядом. Зря она упрекает меня в ревности.
