Смертники - Евгений Прошкин

— Чего ты хочешь? — спросил Михаил.

— Поговорить.

— А нельзя было по-человечески? Думаешь, под дулом пистолета я стану разговорчивей?

— Я не буду в тебя стрелять. Мне очень хочется, но в этом нет смысла. Через двенадцать минут начнется выброс.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — просто ответил Олег. — У тебя есть выбор. Ответить на мои вопросы и легко умереть от пули или встретить выброс на улице и остаток жизни искать дорогу домой.

— Совсем охамел, — прокомментировал Столяров и, выставив перед собой сжатые кулаки, спросил: — Угадай, в какой руке?

— В левой, — машинально откликнулся Гарин.

— Выиграл. — Михаил разжал левый кулак и показал Олегу кольцо от гранаты.

— В третий раз фокус не впечатляет, — сказал Гарин.

— Мне плевать, что там тебя впечатляет, — закипая, начал Столяров. — Пусть я не переживу выброс, но и ты до него не дотянешь.

— Вот как? — Олег улыбнулся, но уголки губ дернулись вниз, словно он собирался заплакать. — У тебя поднимется рука убить меня во второй раз?

— Что ты сказал? — опешил Михаил.

— То, что ты слышал… Палач.

Даже если бы Гарин отвесил собеседнику пощечину, ему вряд ли удалось бы добиться лучшего эффекта. Голова Столярова дернулась назад, во взгляде мелькнула беспомощность.

— Вот оно что… — Он опустил глаза. — Кто ты сейчас, Олег или Дизель?

— Я… — Гарин открыл рот, но понял, что вопрос ставит его в тупик. Наконец он ответил: — Я тот, из кого ты по капле высосал жизнь, а потом убил.

Михаил закусил губу.

— Мы не пытали Дизеля, — сказал он.

Олега передернуло. По его перекошенному лицу было непонятно, хочет ли он ударить Столярова, плюнуть в него или пристрелить.

— Мы не пытали Дизеля, — тихо повторил Михаил. — Это парапроптизол, прививка страха. Одна инъекция, и арестованный сам придумывает себе такие ужасы, что никакие пытки не нужны.

— Чушь! — заявил Олег, но в голове, сминая уверенность, пронесся полный отчаяния стон: «Только не глаза… Пожалуйста… Вы уже делали это…» Разве не чушь? — Чушь! — повторил он. — И комнату с гвоздями выдумал Дизель?

— Комнату с гвоздями? — вскинул брови Столяров. — Ах, вот почему он так дергался. Я думал, его бьет током. Ну да. Комната с гвоздями… Не было там никаких гвоздей, только гладкие стены и пол. У Дизеля было чересчур богатое воображение. Он запугал себя до смерти.

— Неправда. Это вы его убили. Даже ты. Конкретно ты, Палач. Или как там тебя зовут на самом деле?

— Михаил Столяров, могу слово дать.

— Слово вора? — скривился Олег.

— Пойми, — вкрадчиво произнес Михаил. — Нам нужно было выяснить, как работает «венец». Это очень серьезное оружие. Знаешь, сколько бойцов положил Дизель, когда его попытались остановить на Кордоне? Хотя кому я говорю. Ты-то как раз знаешь.

— Нет. Этого я пока не вспомнил, — признался Гарин. — И что? Узнали вы, как работает «венец»?

Столяров покачал головой.

— Мы надеялись, что с твоей помощью…

— С тобой понятно, — перебил его Олег. — Ты руководил дознанием, ты загубил Дизеля, тебя и послали расхлебывать эту кашу. Но почему я? — в лоб спросил он. — Что такого случилось в Институте, когда я в первый раз надел «венец»?

— Да примерно то же, что и сейчас, — вздохнул Михаил. — Только тогда ты не пытался выяснить отношения, а сразу вцепился мне в горло. Я долго потом не мог поверить, что ты все забыл. Думал, притворяешься.

— Поэтому и проверял меня?

— Да. И каждый раз, когда ты использовал «венец», я гадал, кто вернется на этот раз, ты или Дизель. «Венец» был на нем в момент гибели. Каким-то образом в «венце» запечатлелась личность сталкера, его… Не знаю, как сказать…

— Дамп памяти, — задумчиво произнес Гарин.

— Как?

— Не важно.

Во внутреннем кармане Столярова тревожно запищал КПК. Как будильник, который невозможно выключить.

— Осталось четыре минуты. — Олег с необъяснимым спокойствием смотрел, как раскрашенное полярным сиянием небо все чаще перечеркивают зигзаги беззвучных молний. Грома пока не было. Южный ветер, крепчая с каждой минутой, гнал по улицам листву вперемешку с бумажным мусором.

— Я достаточно рассказал? Заработал пулю? — спросил Михаил. — Как я понимаю, выхода отсюда не предусмотрено? — Он взглянул себе под ноги, на едва заметное жирное пятно, бывшее когда-то «ломтем мяса».

— Ну почему же. Разожми правый кулак и сосчитай до пяти. Если повезет и тебе оторвет только ноги, ты, возможно, успеешь доползти до укрытия.

— Издеваешься?

— Я слышал, что кому-то удавалось выбраться из «жадинки», отрезав себе ноги, — равнодушно сказал Гарин. — У тебя ведь наверняка остался нож.

— Сука ты, студент! — Столяров резко взмахнул правой рукой и разжал кулак.

Олег зажмурился и присел. Страха не было, но от летящего в голову предмета инстинктивно хочется уклониться.

Взрыв прогремел метрах в двадцати за спиной, один из осколков ударил в асфальт рядом с Гариным, на расстоянии вытянутой руки.

Олег обернулся — у входа в общежитие лежали в несовместимых с жизнью позах два снорка.

— Зря, — прокомментировал Олег. — Они бы не тронули. Им просто нужно было где-то переждать выброс.

— Две минуты. Что, правда никакого выхода? — спросил Михаил.

Гарин издал звук, похожий на смесь стона и рычания, и почти бегом покинул баскетбольную площадку.

— Эй! Ты куда? — крикнул ему в спину Столяров, однако ответа не дождался.

Олег скрылся из вида, и Михаил остался один. Он стоял лицом на север и не мог видеть зарева, но все равно каждой клеткой кожи, каждой наэлектризованной щетинкой на шее чувствовал, как позади аккумулируется энергия, чтобы пройти всесокрушающей волной от центра Зоны к окраинам, меняя расположение аномалий, разбрасывая артефакты и медленно отбирая жизнь у тех, кто не спрятался.

Гарин вернулся через минуту, одновременно с первыми каплями дождя. Он тяжело ковылял со стороны заброшенной стройки, волоча за собой здоровенный рассохшийся брус.

— Ты этим решил перебить мне ноги? — спросил Столяров.

— Стоило бы, — с натугой проговорил Олег и сбросил груз в «жадинку». — Выходи. Это называется «подмена».

— Как я могу?.. — начал Михаил, но, еще не договорив, понял, что может. Ноги его слушались, правда, времени уже почти не оставалось. — Бегом! — крикнул он.

Гарин не нуждался в инструкциях. Рифленые подошвы его «дизелей» мелькали в десятке метров впереди.

Уже у двери, ведущей в подвал пятиэтажки, Михаил тронул Олега за локоть и сказал:

— Спасибо.

— Если бы ты знал, как мне хочется тебя убить, — прошипел тот.

— Могу себе представить, — вздохнул Столяров и громко крикнул: — Все здесь? Дверь запирать?

— Здесь, здесь, — донесся из темноты голос Пороха. — А вы где были? Мы вас искали.

— Да так, в баскетбол решили перекинуться, — ответил Михаил.

Подвал был оборудован капитально. Его построили как бомбоубежище, а потом, не дождавшись мирового термоядерного конфликта, слегка переделали под хозяйственные нужды. С уходом людей из города нужды жильцов также отпали, в итоге бомбоубежище превратилось в сырую бетонную коробку, поделенную на несколько секций. Вентиляция не работала, средства обеспечения жизнедеятельности отсутствовали, а хранившийся там скарб и продуктовые запасы разложились до такой степени, что не интересовали даже тушканов. Осталась лишь мощная дверь со штурвалом и несколько вваренных в пол металлических скамеек. Для того чтобы пересидеть выброс, такого набора удобств было достаточно. На этом основании дом и выбрали под новую базу.

Панельная пятиэтажка оказалась не совсем пустой, в ней уже обитали двое сталкеров: добродушный мужик с открытым лицом по кличке Сахалин и Зеро — худой, чернявый парень чуть помоложе, с крючковатым носом и огромным кадыком, который активно двигался во время еды, а иногда и сам по себе, словно жил какой-то собственной жизнью. Зеро с Сахалином обитали в соседнем подъезде, но, услышав с балкона разговор, тут же наведались в гости и с радостью остались в типовой трехкомнатной квартире, которую Порох подобрал под жилье. Места хватило всем, правда, познакомиться толком не удалось. После бойни в книжном магазине и плутания по дворам четверка во главе со Столяровым едва добралась до кроватей.

— А что с ногой-то? — спросил Зеро у Михаила.

Тот рефлекторно поджал расшнурованные ботинки под лавку.

— Я не укушу, — улыбнулся Зеро. — Тебя и так уже покусали. Давай забинтуем, у меня аптечка с собой. — Он закатал Столярову порванную штанину и, со знанием дела осмотрев голень, поцокал языком. — Крупный песик…

— Пси-песик, — уточнил Гарин.

— А, ну это лучше. Так… Рана небольшая и чистая, все будет нормально.

— Прививок от бешенства не потребуется? — осведомился Столяров.