Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были" - Александр Ройко

Что касается такого «развлечения» как выпивка, то, по крайней мере, сейчас, в первом семестре никто ею не увлекался. Да, отмечали, как водится, ноябрьские праздники или чей–то день рождения с использованием алкогольных напитков, но не более того. К тому же на ноябрьские праздники Самойлов съездил домой. В этом году, хотя 7 и 8 ноября, как назло, и припадали на субботу и воскресенье, но, всё же, было свободным от занятий 2,5 дня.

До этого времени Виктор виделся изредка только с одноклассниками, которые тоже учились в политехническом институте. Они сталкивались иногда на его территории или в столовой, а вот в самом городе он ни с кем не виделся. И вот однажды, прогуливаясь вечером по Крещатику, он встретил Гаркавенка и Молодилина.

— О! Привет, Виктор! — поздоровался первым увидевший его Анатолий. — Как дела?

— Всё нормально. А у вас как?

— Да тоже неплохо. Куда ты направляешься?

— Честно сказать, и сам не знаю. Просто прогуливаюсь и любуюсь вечерним городом. Надоело сидеть в общежитии и играть в карты. Больше ведь заняться нечем. А вы куда идёте.

— Да тоже прогуливались. А сейчас решили заглянуть в бар.

— В какой ещё бар?

— А вот здесь над станцией метро «Крещатик» есть ресторан и бар. В ресторан мы, конечно, с нашими капиталами не ходоки, а вот в бар можно заскочить. Там отличные коктейли, недорогие и вкусные. Может быть, и ты с нами пойдёшь?

— Не хочу. Не нужны мне эти молочные коктейли или с мороженым. Да и не жарко уже сейчас.

— Э, нет, брат. Там коктейли алкогольные, в состав которых входят шампанское и разные там коньяки, ликёры, а также соки — лимонные, апельсиновые.

— О, вот это уже интересно! Нужно будет попробовать.

— Вот и пошли с нами. В баре и попробуешь. Они тебе понравятся.

Коктейли Виктору, и в самом деле, понравились. Приятно было потягивать через соломинку охлаждённый напиток, в котором слегка ощущался алкоголь, и в то же время они были приятными, ароматными, освежающими, со своим непередаваемым вкусом. Коктейли ещё и украшались, как бы для закуски, лимонными или апельсиновыми дольками, вишенкой на шпажке. На подобной шпажке могла даже быть оливка или даже специальная консервированная луковичка. Некоторые коктейльные бокалы украшались спиральками апельсиновой корки. Эти алкогольные коктейли Виктор оценил — гораздо приятней ощущать во рту их вкус, нежели безвкусную (а что касается самогона, то порой и с не очень приятным вкусом), но более крепкую водку. В дальнейшем он иногда наведывался в этот бар, где можно было отведать различные коктейли (каждый раз новый), поговорить одновремённо с друзьями, послушать приятную музыку. Больше других ему запомнились коктейли «Крещатик» и «Динамо». Правда, позже он узнало, что есть и гораздо более интересные классические коктейли, которые в этом баре не готовили. Здесь ещё можно было на заказ получить очень простой коктейль «Кровавая Мэри» (который Виктору абсолютно не понравился — водка и томатный сок со специями) или более сложный слоистый коктейль «Русский флаг».

Но отдых отдыхом, а главное, как бы сказать, предназначение студента — учёба. Приближался уже Новый год, после которого должна была последовать первая для Виктора экзаменационная сессия. И какой то она для него станет? О сессиях в институте ходили самые разнообразные и противоречивые слухи. Вот когда могут сказаться и прогулы, и краткие конспекты, и нежелание в ходе семестра повторять прочитанный на лекциях материал. На лабораторных и практических занятиях у Самойлова дела складывались неплохо. Все лабораторные работы сдавались вовремя, на практических занятиях оценки ниже «четыре» он не получал. Любимым практическим занятием у Виктора была математика, которую он хорошо знал сл школы. Правда, в институте была уже высшая математика с дифференциалами, интегралами и прочими «наворотами», которые в школе упоминались только мельком. Но имея хорошую базу, не сложно было усваивать и новый материал. На практических занятиях по высшей математике у Самойлова были одни «пятёрки», ему очень нравилось решать порой непростые задачки. Преподаватель был им очень доволен. Всё это, естественно, может зачесться ему и на экзамене, но готовиться к нему всё равно нужно основательно.

ГЛАВА 17

Вот и новый календарный год

Но вот уже довольно быстро пролетели новогодние праздники, и пришла пора экзаменационной сессии. Самойлова она, хотя и волновала, как нечто пока неведомое ему, но, в принципе, не очень–то и беспокоила. Он чувствовал, что сдаст её нормально, знания у него были неплохие. К тому же, как он для себя решил, нет смысла «лезть из кожи», чтобы получить одни «пятёрки» — «четвёрки» его тоже устроят, а если будет и пара «троек», то и это не смертельно. Стипендия ему всё рано не светит, поскольку для её получения ему необходимо почти все экзамены сдать на «отлично», разве что получить одну оценку «хорошо». А такое для первого раза, как он полагал, нереально. Разве что сидеть день и ночь и зубрить тот или иной предмет. Но это было не для него, не его это был стиль. И вот этот стиль в итоге его и подвёл.

Сдал он сессию вполне нормально — «пятёрки» вперемешку с «четвёрками». Но на одном экзамене он получил «удовлетворительно». В этом не было бы никакой неожиданности (в принципе он готов был к такому раскладу), если бы этим экзаменом не оказалась «Высшая математика». Такого не ожидал ни сам Виктор, ни его одногруппники, ни преподаватель, который вёл у них практические занятия по этой дисциплине. Лишь спустя какое–то время Самойлов осознал, что, положа руку на сердце, следовало признать — результат этот всё же следовало признать вполне закономерным. Да, Виктор на практических занятиях «щёлкал» задачки как семечки. Но на экзамене решение задачи было всего лишь третьим вопросом, и составляло, таким образом, лишь треть оценки. Первые же два вопроса билета составляют вопросы по теории. А вот её Самойлов знал не очень то, точнее, он её просто недоучил, не повторил как следует, наивно предполагая, что если знаешь как применить эту теорию к решению задачи, то в совершенстве знаешь и её саму. А до совершенства было ой как далеко. Теория высшей математики была довольно сложна, и каким–то кавалерийским наскоком выучить её было нереально. Ещё на консультации перед экзаменом лектор говорил, что решение задачи на экзамене гарантирует тройку. Вот её то Виктор и получил.

На одной из первых во втором семестре лекции преподаватель в процессе изложения, видя, что студенты немного устали, сделал небольшой перерыв и посвятил десяток минут итогам сдачи экзамена. При этом он заметил:

— Перед экзаменом я выписал у преподавателей, ведущих практические занятия, ваши итоговые оценки. Мне они также немного охарактеризовали ваши знания по данному предмету. Их мнения в целом подтвердились и на экзамене. Но было на экзамене и несколько странностей.

— И что это за странности? — спросил кто–то из студентов, сидящих в передних рядах.

— Странностями были несовпадения оценок на практических занятиях и на экзамене. Если итоговая оценка на практическом занятии была, к примеру, «тройка», а студент на экзамене получил «четвёрку» или «пятёрку», то в этом странности, в общем–то, нет — хорошо подготовился к экзамену или билет попался не такой уж сложный. А вот если наоборот, то это как раз странно. И один из таких студентов меня поразил.

— И что это за студент?

— Я сейчас не помню его фамилию. Кажется, его фамилия начиналась на букву «С». Но это не так важно, важно другое.

— И что именно?

— На практических занятиях, этот студент получал одни пятёрки, причём, отвечая почти на каждом занятии. На экзамене же он с большим трудом получил «тройку».

— Почему?

— Ну, как почему? Потому что не мог внятно ответить ни на один из поставленных в билете вопросов.

— Так он что, и задачу не решил?

— Задачу он как раз решил, это и спасло его от «неуда», но вот теории совершенно не знал. Я даже усомнился в его результатах на практических занятиях, но Анатолий Петрович, — преподаватель в группе Самойлова, — меня, всё же, заверил, что все оценки этого студента на практических абсолютно справедливы.

— А, может быть, ему на экзамене билет попался сложный? Такое ведь тоже может быть.

— Может. Но я, видя, что он «плавает» по теме билета, задавал ему и другие вопросы. Но и на них он отвечал не очень хорошо. Да, он кое–что знал, но очень уж поверхностно.

— И как же это может быть — задачи решает, а теорию не знает? Как же он, не зная теории, может их решать? — удивлялись студенты.

— Мне сначала и самому было невдомёк, — ответил преподаватель и разразился довольно пространным пояснением и наставлением. — Потом я понял, что просто человек хорошо запомнил формулы и понял как применять их на практике. А вот на саму теорию он внимания не обращал. — Преподаватель сделал передышку, о чём–то раздумывая, а потом продолжил. — Нет, я не прав. Прошу простить меня. Нельзя сказать, что этот студент совсем не обращал внимания на теорию, он её всё же немного знал, но он просто считал не важными истоки той или иной формулы. Но, если только применять формулы в готовом виде, не вникая в суть теории, не понимая, как эти формулы выводятся, то хорошо предмет ты знать не будешь. И это когда–нибудь скажется на практике. Я имею в виду не практические занятия, а вашу будущую инженерную практику. Формулы можно забыть, а, не зная их истоков, сложно порой определить верный подход к решению той или иной инженерной задачи. Учить предмет подобным образом недопустимо. Я прошу вас обратить внимание на мои замечания.