Королева придурочная - Галина Врублевская

– Не говори так, Виктор. Мы же с тобой уже несколько лет знакомы. Ты всегда был мне симпатичен.

– Но когда-то, когда я был на коне, да и моложе, ты отклонила мои ухаживания.

– Ты был женат. Я же выросла в патриархальной семье, у нас был строгий уклад. Устои закладываются в детстве.

– Ты мне не казалась монашенкой. Сдается мне, что с массажистом вас связывала отнюдь не пионерская дружба.

Мария недоуменно передернула плечами, колыхнула своим главным женским богатством. Опустила глаза:

– Виктор Эдуардович, неужели ты не понимаешь, что я могла бы стать тебе надежной спутницей и опорой на долгие годы?

Марии уже было тридцать восемь лет, шансов устроить свою жизнь, встретить холостого и обеспеченного мужчину у нее было немного. Жарковский хоть и проиграл битву за санаторий, был отнюдь не беден. За время хозяйствования в подведомственном ему учреждении он успел обрасти жирком в прямом и переносном смысле. Одна квартира в Петербурге, другая где-то в курортном районе, машина, пакеты акций, счета в банке. Мария прикинула: даже овдовев, она не останется нищей – Жарковский был значительно старше ее. Мария просчитала положение на много лет вперед.

Впервые за этот трудный день в глазах Жарковского промелькнула искорка жизни. В нем проснулся мужчина и борец. Он посмотрел на Марию. Да, чуть-чуть не в его вкусе. Слишком ярка и напориста. Хотя, когда-то он не брезговал брюнетками и даже приударял за Марией, но после знакомства с Ксенией пристрастия его радикально поменялись. Все же пышные формы Марии вдохновили Жарковского. Он полушутя ответил:

– Если милая Маша избавится от этого ужасного сооружения на своей голове, сделает короткую стрижку, а заодно и цвет волос поменяет на что-нибудь рыженькое, то у нее появятся шансы стать моей супругой. Ты готова, Мария, следовать моим указаниям?

Мария придерживалась консервативных взглядов относительно своего внешнего вида и подсознательно чувствовала, что длинные волосы, сложенные в своеобразную чалму, придают ей уверенности в себе, как борода сказочному волшебнику. Но, чтобы стать женой этого человека, она была готова поступиться принципами. Жарковский уже загорелся новой игрой. Она сейчас отвлекала его от тяжких мыслей о поражении. Как некоторые женщины успокаивают свои нервы шопингом, Жарковский надеялся забыться, ваяя свою Галатею. И еще, конечно, существовал традиционный для мужчин способ разрядки.

Жарковский пригласил Марию в другую комнату. Тут стояла широкая тахта, накрытая светлым покрывалом, и ничто не напоминало о покойной жене хозяина дома. Радушным жестом Жарковский предложил гостье сесть, затем привлек к себе и приласкал. Мария податливо повернулась ему навстречу. Но опытный соблазнитель вдруг понял, что не испытывает привычного подъема. Неужели его мужской век на исходе?

Мария уловила его затруднения, постаралась помочь партнеру, прибегнув к особому массажу, но вскоре отказалась от бесплодных попыток: плоть любовника спала. Оба откинулись навзничь и уставились в потолок.

– Ты все еще хочешь стать моей супругой, милая ласточка? – Жарковский старался иронией скрыть свое смущение. – Лучше давай займемся арифметикой. Пятьдесят шесть моих лет минус твои тридцать восемь. Сколько получается? Вроде бы немного, да? Но, если принять, что я нуль, нуль без палочки, – он скабрезно усмехнулся. – Так вот, без палочки, меня можно считать столетним стариком. Нужен тебе, женщине в полном соку, такой муж?

– Ну, какое значение имеет случайная неудача, Виктор! В наше время медицина решает эти проблемы одним махом: и виагра, и разные игрушки.

– Так, так. Я буду игрушками тебя услаждать, а ты мне с очередным массажистом рога наставлять? Я хоть и старый, но не дурак. Я понимаю, что без санатория я – никто и ничто.

Но Мария не желала отступаться от этой обессиленной, но вполне еще мясистой рыбины. Она стала осыпать поцелуями свою добычу, целовать плечи и оплывшую жирком грудь Жарковского.

– Я люблю тебя, Витя. Люблю как человека, а не сексуальное орудие, – проникновенно лгала Мария и сама почти верила в эту ложь.

Жарковский, полностью обнаженный, отдавался скромному наслаждению. Его обрюзгшее тело ощущало тихую радость от нежных, умелых поглаживаний, от мягких рук Марии.

После окончания эротического массажа Жарковский и Мария оделись, сели. Хозяин включил музыку, но сам был тих и задумчив, а вскоре с деланной бодростью произнес:

– А не хлопнуть ли нам с тобой, Машка, еще по рюмашке?

Когда бутылка наполовину опустела, Жарковский навинтил на нее пробку и встал:

– А теперь едем, Машера!

– Куда, Витюша?

– В салон красоты, срежем твою чалму, осветлим волосы. Затем запишем тебя в фитнес-клуб. Надо, девочка, избавляться от целлюлита. Потом – бутик. Поменяем тебе гардероб, ну и прочее… Запомни только одно: со мной шалить не надо, я баловства не потерплю. Но, если будешь хорошей девочкой, будут тебе и деньги, и моя забота. У меня кое-что припрятано на черный день: есть активы за границей.

Жарковский снова был решителен и активен. Пока его голова работает, он сумеет вить из этой женщины веревки, но когда одряхлеет… Да, что загадывать…

4

После того, как Ксения прогнала его, Стрельцову стало все равно, что будет с ним дальше. За себя он больше не боялся, болезнь его не пугала, даже наихудший ее исход. Было горько, что пострадала Ксения, но в его извинениях и покаяниях она не нуждалась, иначе не дала бы ему от ворот поворот. Он опять с головой ушел в работу: будь что будет. По выходным бессмысленно валялся на диване, пил пиво или блуждал по интернету.

Родители нагрянули неожиданно. Они не смогли дозвониться сыну – он как раз выходил в магазин, а потому взяли на вокзале такси и добрались самостоятельно. В первый момент, когда Родион услышал звонок в дверь, он подумал о Ксении, но тут же понял, что ошибся.

Мама, Галина Николаевна, и отец, Алексей Иванович – оба постаревшие и располневшие, – уже стояли на пороге. У их ног громоздились сумки и картонные коробки с яблоками. Родион обнялся с мамой и отцом, быстро втащил вещи родителей в квартиру, незаметно подобрал разбросанную одежду и носки. Отец, такой же высокий как и сын, кинул быстрый взгляд на новые обои и пожал Родиону руку:

– Молодец. С ремонтом хорошо управился.

Мама уже разгружала на кухне привезенные сумки с провизией: маринованные огурчики, связки сушеных грибов, банки с вареньем.

– А что ж холодильник у тебя не включен, сынок?

– Он, кажется, сдох, все недосуг вызвать мастера. Да он мне и не нужен, я дома почти не бываю.