Дети Сиспилы - Александр Абердин

Резине оставалось только удивляться тому, что сначала его директор умчался в какую-то командировку вместе с шефом службы безопасности, а затем, через пару часов, умчалась из дома ещё и мать. Когда Генка Резина всю ночь напролет выступал в клубе, ему было и невдомёк, что его родители в этот момент предаются самому разнузданному сексу, да, ещё не просто так, а втроем. Лулу вовсе не считала себя в этот момент лишней и пожалуй, трое суток спустя её новая подруга Медико прощалась с ней куда нежнее, чем со своим бывшим мужем, которого она считала всего лишь передаточным звеном, поскольку главной в постели была Лулуаной Торол.

Не стоило даже и говорить, что Медея вернулась домой помолодевшей лет на пятнадцать, не менее. Её сын этого даже не заметил, зато будущая невестка была несказанно поражена таким преображением своей будущей свекрови. Дней через пять, когда Изя и Вилли вернулись из Питера с целой пачкой контрактов, Эллис явилась в их дом и, предложив Резине заняться подготовкой к поездке в северную столицу, увезла Ольхон и его мать в элитный фитнесс-клуб, якобы, для того, чтобы попариться в сауне и вообще оттянуться, так как Стос уехал на рыбалку и ей было скучно сидеть дома одной.

Разумеется, ни в какой фитнесс-клуб они не поехали, но уединились в кабинете ресторана Севки и там эти самозванные жрицы богини Лулуаной стали плести хитроумную интригу, подводя юную певицу к тому, что им, якобы, были недавно открыты тайные знания, принесённые на Землю из космоса. Они долго крутили и так, и эдак, но в конце концов им пришлось признаться, что проводником этих знаний является не кто иной, как Стос, отец её жениха. Минуты три эта девица таращилась то на одну, то на другую, и все никак не могла взять в толк, что, собственно говоря, от неё требуется, поскольку уж слишком сложно все было закручено. Наконец, до Ольхон дошло главное и она, широко раскрыв глаза, спросила:

— Вы что же, предлагаете мне переспать со Стосом? Так я должна понимать все эти ваши намеки?

У обоих сводниц душа так и ушла в пятки. Они, отчего-то подумали, что их затея провалилась, но не учли того, что Ольхон, все-таки, была потомственной шаманкой и с детства была готова и не к таким штукам. Медея первая обречено кивнула ей головой, не в силах вымолвить ни единого слова. Реакция шаманки была мгновенной и поразила их обоих, заставив буквально позеленеть от ревности, ведь эта раскосая, татуированная красавица тотчас воскликнула:

— Господи, да, я когда-то только об этом и мечтала, что трахнуться с ним! Даже без этих ваших каких-то там тантрических знаний. — Однако, вслед за этим она горестно вздохнула и сказала унылым тоном — Только, это было раньше, когда мы с Генкой не думали ни о чём серьёзном, а теперь я боюсь, что Стос возьмет и вытолкает меня в шею из квартиры. Я ведь и Резине дала слово, что выйду за него замуж лишь потому, что хотела сделать Стосу приятное, ведь он же всё время смотрит на нас обоих с такой нежностью, что у меня мороз дерёт по спине. Медико, ты простишь меня за это? Я ведь действительно люблю Гену.

Медея от этих слов, чуть не лопнула от злости на себя саму, но, вспомнив о том, что сделал для неё самой бывший муж, который фактически заставил Изю сделать ей предложение, тотчас успокоилась и простила своей невестке этот грех. Когда же юная бурятка узнала, что Стоса никто и не собирается спрашивать, хочет тот переспать с Ольхон или нет, так как просто обязан будет сделать это, если дорожит своими тестикулами, той сразу же расхотелось есть. Узнав же о том, что она должна будет передать все знания и небольшую частичку Лулуаной Резине и как-то всё объяснить ему, она нахмурилась, задумалась и проворчала:

— Ну, допустим, я никогда не стану говорить Резине о том, что я переспала с его отцом, а со всем остальным как-нибудь разберусь. Хотя если по-честному, тантрический секс это же совсем другое дело, так ведь, девочки? В нём ведь нет никакого разврата, а одно только божественное знание, но я всё равно не верю в то, что вы сможете заставить Стоса сделать это, ведь он не такой, как вы думаете. Стос очень благородный и честный.

Обе подруги были вынуждены согласиться с Ольхон и, расплатившись за почти не тронутый обед, тотчас вышли из ресторана. Тем не менее Эллис и Медея привезли девушку на Рождественский бульвар, и, посовещавшись минуту, всё же заставили Ольхон позвонить Резине и сказать ему, что они втроём решили отдохнуть несколько дней в загородном женском клубе, после чего попросили её хотя бы попробовать. Поскольку в ближайшие пять дней никаких выступлений не предвиделось, то в этом не было ничего предосудительного. Отдав Ольхон ключи от квартиры, в которой в то же самое нервничал и переживал Стос, Эллис стала соображать, где бы они могли спрятаться на несколько дней, так как теперь она прекрасно понимала, что ей точно нагорит от Стоса за такие дела.

Ольхон, пославшая в сердцах к такой-то свет матери охранника, вдруг, вздумавшего поинтересоваться куда это та направляется, потрясла у него перед носом ключами и бегом бросилась к лифту. Поднявшись наверх, она тихонько открыла дверь квартиры двадцать девять, прикусив губу разделась прямо в прихожей и стремглав метнулась в спальную, где застала Стоса, одетого по-домашнему и сидящего в кресле с мрачным видом. Остановившись у входа, она, поначалу, подумала о том, что ей не придётся долго уговаривать его, но тот поднялся с кресла и сам направился к ней, но с несколько неожиданными намерениями, почему-то держа правую руку за спиной.

Эта девица, которой до встречи со Стосом еще никто не дарил даже брючной пуговицы, была безмерно поражена тем, что тот был так щедр и так добр к ней, что у неё, как ей казалось, просто не было другого выхода, чтобы отблагодарить его таким вот странным образом, излив на него всю страсть своей загадочной, шаманской души. Ведь даже золотые колечки и сапфир в пупок она купила на свои собственные деньги, подаренные ей Стосом, так как свои Резина тотчас вбухал в новый компьютер, да, ещё и выклянчил две штуки баксов у неё. Поэтому, получить в подарок от Стоса ещё и драгоценное сапфировое колье было для девушки уже полнейшей неожиданностью.

Получив же возможность нагишом забраться в спальную человека, открывшего ей дорогу к славе и успеху, она вместо секса получила от него такую взбучку, что чуть не описалась со страху. Для начала Стос взял, да, и отхлестал её кожаным ремнем по голой заднице, после чего, обругав последними словами, закутал в простыню и часа четыре читал девушке нотации на тему мужского достоинства, святости отцовской любви и мужской же порядочности. Стос, не особенно стесняясь в выражениях, объяснил девушке, что он просто не сможет потом смотреть в глаза прохожим на улице, а не то что своему сыну, и ему проще всего будет взять и повеситься на самой кривой осине.