Трофей для Альфы врага (СИ) - Вероника Веритас

— Альфа Вальдр не первый встречный, — сверкнул глазами отец.

— Это даже не его настоящее имя! — взбесилась я. — Вы вообще ничего о нем не знали, когда отдавали меня ему! Думали только о том, как бы от меня избавиться! И как? Вздохнули с облегчением, как только я оказалась за порогом?

— Что ты такое говоришь, Эми? — опешил отец, но меня уже было не остановить. Пережитая боль изливалась из меня словами и слезами. Шагнув к отцу, я ткнула его пальцем в грудь.

— Никто не ждал, что из меня вырастет что-то путное. Так? Вы же спали и видели, как слабое звено навсегда покидает клан. Даже ты. Я всю жизнь чувствовала себя приемной! Каким-то никому не нужным подкидышем. Скажи, ты меня любил хоть когда-нибудь?

— Эмбер, — теплая рука легла мне на плечо.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Ронана, который, вероятно, решил поддержать меня и встать единым фронтом против моего отца.

— Что? — выдохнула я и дрожащей рукой смахнула с лица горячие слезы.

— Закрой рот, пожалуйста. Голова разболелась.

Что?

От возмущения я действительно замолчала, и никак не могла найти подходящих слов. Ронан попросил меня заткнуться? Вместо того, чтобы поддержать?

Запрокинув голову, чтобы из глаз не хлынули слезы, я с такой скоростью промчалась мимо отца, что он от неожиданности отшатнулся в сторону. А я неслась, не разбирая дороги. Не важно куда. В лес. Подальше от оборотней, которые ни во что меня не ставили.

Подумать только, мне заткнули рот при моем отце. Как я должна была на это реагировать?

— Эмбер! — донеслось мне в спину, и я поборола желание обернуться и показать неприличный жест.

Больше ни один мужчина не сможет мне приказывать.

Пусть хоть голос себе сорвет, пытаясь меня вернуть, мне уже все равно. Внутри все бурлило от ярости. Кажется, наконец-то я поступила правильно. Давно надо было взять судьбу в свои руки и не ждать милости от окружающих. Надеялась получить благосклонность деда, оказавшись альфой? Представляла себе его радость и гордость? И как? У меня было ощущение, что он, наоборот, еще сильнее меня возненавидел.

— Да постой же ты, — голос Ронана послышался ближе, чем я думала.

Но гордость не позволяла обернуться. Пусть хоть упадет и умрет там, мне будет уже все равно после того, как он так обошелся с моим мнением. Я ведь не просто так сотрясала воздух, я делилась своими чувствами. Выплескивала то, что копилось годами, и что мне не хватало духу высказать.

Похоже, оборотень не понял мой непрозрачный намек на то, что у меня не было никакого желания с ним общаться. Схватив меня за плечо, он развернул меня лицом к себе. И прежде, чем я успела возмутиться, накрыл мои губы своими.

Матерь волчья, он меня поцеловал!

Я хотела оттолкнуть его, но это оказалось выше моих сил. Прикосновение губ оборотня было сладким и настойчивым. Настолько, что я в одно мгновение просто растаяла в его руках, так стремительно и позорно, что любая другая на моем месте сгорела бы со стыда. А мне стоило лишь напомнить себе, что меня целовал не кто-нибудь, а мой собственный муж, и все это под деликатное покашливание моего отца, решившего напомнить, что он никуда не делся.

— Мы в больнице, — когда покашливания не подействовали, сказал мой родитель. — Это пристанище боли и скорби. А вы тут непотребством занимаетесь.

— Союз двух супругов священен, — ради ответа Ронан разорвал поцелуй, оставив меня немного разочарованной и жаждущей. — Нет ничего непотребного в том, чтобы просить прощения у своей жены.

С этими словами оборотень посмотрел на меня и, обхватив мое лицо ладонями, прижался своим лбом к моему.

— Ты же простишь мне мою грубость? — спросил он.

Я не хотела прощать. Но только для того, чтобы он еще раз меня поцеловал.

— Эмбер, — в голосе альфы послышалось рокотание. — Не заставляй меня мучаться неизвестностью.

— Я подумаю, — выдохнула я, но даже такой ответ заставил глаза Ронана засиять.

— В таком случае, нам здесь больше нечего делать, — он взял меня за руку. — Давай уйдем.

Уйдем? Да ему еще лечиться и лечиться!

— А как же Карлос? — запротестовала я. — Я хотела его увидеть и узнать, как он.

— Врач вызвал хранителей закона, — тихо напомнил мне муж. — Хочешь встретиться с ними и рассказать, как меня ранили? Или будешь смотреть, как это сделаю я?

Мои глаза распахнулись от ужаса.

Он что же, всерьез решил сдать моего деда правоохранителям?

— Идем, — поспешно согласилась я. — Обстановка здесь удручающая. Она вовсе не способствует выздоровлению.

Особенно когда врачи такие хамы.

— Дочка, постой! — воскликнул отец. Неужели он не слышал угрозу моего мужа? Или не принял ее всерьез?

— Позже поговорим, — бросила я, сильно сомневаясь, что этот момент наступит скоро. В принципе, я была достаточно зла на Карлоса, чтобы не ходить к нему в палату. И пусть когда придет в себя, будет знать, что Эмбер не простила ему то, что он стал причиной ее бед. Да, я на всю жизнь запомню, какую боль мне причинили по его вине. И, главное, вся моя семья прекрасно об этом знала. По крайней мере, дед точно был в курсе.

Ронан снова потянул меня прочь, и на этот раз я не сопротивлялась.

— Куда вы? — безнадежно опустив плечи, спросил отец. Но я и сама не знала ответа на этот вопрос. А мой муж, похоже, не собирался делиться своими планами.

Только прежде, чем мы покинули больничное крыло, выйдя через запасной выход, так как к парадному уже подъехали автомобили хранителей закона, Ронан еще раз притянул меня в свои объятия и сладко поцеловал.

— Мы будем вместе всегда, — его слова прозвучали как обещание счастья. — И рано или поздно я смогу заслужить твое прощение.

Мое сердце уже готово было дрогнуть и растаять, но этот мужчина так и напрашивался на то, чтобы кто-то сбил с него спесь.

— Не думаю, что у тебя получится, — медленно протянула я и облизала припухшие после поцелуя губы. — Но никто не запретит тебе пытаться.

Глава 20

Наверное, со стороны мы очень глупо выглядели. Парочка оборотней в больничных робах. Но мне было все равно. Меня больше заботило, что я опять наступила на те же грабли и поверила медовым глазам Ронана Рэдмуна.

— Куда мы пойдем? — спросила я, бросив на него испытывающий взгляд. Вряд ли под повязками у него где-то завалялся кошелек с деньгами, которыми можно было бы расплатиться. А я, между прочим, уже изрядно