Меч и пламя - Патриция Филлипс

С чувством смутной тревоги Адель отыскала рядом с кинжалами мешочек из промасленной материи, в котором лежали бритва Рейфа, мыло и кусок фланели.

Рейф, не сводивший с нее глаз, по ее жестам сразу догадался, что она нашла кинжалы. Однако Адель не стала ни о чем его расспрашивать. Завтра, как только встреча, которая должна была решить судьбу Англии, состоится, он сам все ей объяснит; а до тех пор пусть лучше она думает, что это оружие он привез сюда для предстоящего турнира – хотя, по правде говоря, ему стало известно о нем только тогда, когда он прочел объявление во дворе трактира. Однако Адель вовсе не обязательно об этом знать. В качестве устроителя турнира выступал Фулк Фицалан, зять Монсореля, и у Рейфа не было никакой возможности отговориться от участия в состязании, тем более что он славился своими рыцарскими доблестями.

Без дальнейших замечаний Рейф взял мешочек из рук Адель и выложил его содержимое на деревянный сундук рядом со свечами.

– Позволь мне, – предложил он, увидев, что Адель пытается освободиться от слишком тесного для нее ботинка.

Опустившись перед ней на колени, Рейф осторожно снял с ее ног обувь, после чего принялся массировать и поглаживать изящные ножки, пока Адель не затрепетала от восторга. Ее нетерпение только усилилось, когда его теплые ладони поднялись еще выше, чтобы стянуть с нее шелковые чулки. Впрочем, в его действиях было слишком много ласки, слишком много намеренной чувственности для такой простой задачи. Вся дрожа от страсти, Адель обхватила руками шею Рейфа и положила голову ему на плечо, между тем как его пальцы словно невзначай коснулись пульсирующей жилки в ее промежности. Она желала большего. Но он спокойно снял с нее чулки, делая вид, будто полностью поглощен своим занятием.

По знаку Рейфа Адель послушно поднялась, повернувшись к нему спиной, чтобы он мог распустить шнуровку на ее платье. Неожиданное прикосновение его жарких губ к ее затылку вызвало в ней сильнейшее волнение, и она в сладкой истоме откинулась на его грудь. Рейф не спеша стянул с ее плеч платье, открывая взору тонкую сорочку, и темно-зеленая шерсть сползла вниз, задержавшись на изгибах ее бедер.

Не в силах больше вынести столь откровенного поддразнивания, Адель резко развернулась в его объятиях, и ее жаждущие утех груди прижались к его торсу, возбуждая его и заставляя ласкать ее снова и снова, доводя до безумия.

Рейф обхватил ладонями упругие груди, и Адель вся напряглась. Когда его губы сомкнулись вокруг ставшего твердым соска, осторожно потягивая за розовую плоть, она затрепетала от восторга. Сначала он нежно поглаживал ее кожу, но затем усилил давление, и она невольно подалась вперед, сама не заметив, как оказалась на мягких пуховых перинах. Охватившее ее желание отражалось в глазах Рейфа. Горя нетерпением, она потянула за край его туники, поднимая ее над талией. Он приник к ней, и его близость еще больше разожгла в ней страсть. С видом облегчения Рейф высвободил из-под облегающей одежды раздавшийся знак своего мужского достоинства и задрал повыше мешавшие ему юбки Адель. Издав возглас радости, она приподнялась, помогая ему проникнуть в то потаенное место, которое изнывало от тоски по нему. Ей так долго приходилось обуздывать себя, что теперь, едва она впустила его в свое тело, с губ ее сорвался сдавленный крик. Все ее существо охватил огонь; она ухватилась пальцами за его помятую тунику, застонав от удовольствия и полностью отдаваясь всепоглощающему пламени желания.

Глаза Адель округлились, когда он отодвинулся от нее, а затем снова проник до предела в ее возбужденную плоть. Губы у обоих были искусаны в порыве страсти, и они слились в единое существо, стремительно приближаясь к последнему ослепительному мигу. Он миновал так же быстро, как и наступил, оставив их слабыми и задыхающимися. Под глазами Адель залегли темные круги, нежные губы припухли.

Рейф прижал ее к груди, пытаясь выровнять дыхание.

– Я совсем не этого хотел, дорогая, – произнес он с сожалением в голосе, откинув с ее лба спутанные влажные волосы.

– Вот как? Я не могла бы желать для этой ночи лучшего начала, – заверила его Адель, чуть дыша, потираясь носом о его шею и пробуя на вкус солоноватый пот. – Теперь мы с тобой можем не спеша наслаждаться ванной.

Рейф рассмеялся в ответ:

– Да, ты права. Я уже задавался вопросом, долго ли смогу любоваться твоим дивным телом, оставаясь в стороне.

– Что ж, как видишь, теперь мы решили этот вопрос.

– Я не могу сказать, что он решен, – уточнил Рейф, подхватив на руки Адель и неся ее к ванне. – Скорее отложен на время.

Она рассмеялась и прижалась разрумянившейся щекой к его щеке. Не удержавшись от соблазна, Адель провела языком по гладкой коже, умышленно поддразнивая его до тех пор, пока он не поставил ее на ноги рядом с бадьей. Прильнув к его губам в быстром невинном поцелуе, она поспешно освободилась от своей одежды, отбросив ее в сторону. Прерывистый вздох, вырвавшийся из груди Рейфа, наконец увидевшего ее полностью обнаженной, вызвал у нее улыбку. Попробовав воду, Адель забралась в ванну и щелкнула пальцами, но Рейф, словно зачарованный, не двигался с места.

– Ну же, быстрее, юноша, подайте мне мыло, – приказала она.

Рейф тут же исполнил ее просьбу, однако, перед тем как вручить ей мыло, быстро сбросил с себя тунику и рубашку, за которыми последовали сапоги и штаны. Никак не ожидавшая этого, Адель судорожно сглотнула и отвернулась. Она намылила голову и смыла лишнюю пену. Рейф согласился по ее просьбе потереть спину, но ей пришлось шутливо шлепнуть его по рукам, когда те как бы невзначай коснулись ее груди. Ее соски показались над поверхностью воды, и, чтобы зря не искушать его, Адель скользнула поглубже, упершись в стенку бадьи ногами. Рейф тут же послушно намылил их, после чего осторожно опустил ее колени в воду, так что ей волей-неволей пришлось выпрямиться, выставив напоказ грудь.

Рассмеявшись, она привлекла его к себе. Возбуждение Рейфа было настолько явным и несло в себе столько соблазна, что она не в силах была им пренебрегать. Подавшись вперед, Адель поцеловала кончик розовой пульсирующей плоти, а затем провела по ней мокрой ладонью.

Рейф вздрогнул и отступил на шаг.

– Вы намерены мыться, миледи, или хотите так и остаться грязной? – проворчал он с угрожающим блеском в глазах.

Скоро ее купание было окончено, и Рейф протянул ей полотенца. Едва она вылезла из ванны, как ее окутало приятное тепло от нагретой перед камином ткани. Однако еще большее наслаждение доставлял ей жар его любви. Адель чувствовала себя окруженной заботой и бесконечно счастливой. Ощущение одиночества и заброшенности, не покидавшее ее все минувшее лето, исчезло без следа. Долгие месяцы она молила Бога о такой ночи, как эта, и вот теперь ее мольбы были услышаны.