Прими свою тень - Оксана Демченко

– Учитель знает, что делает. Он не рискует напрасно, и он мудрый. Вот увидишь: наверняка все подготовлено и продумано.

Глава восьмая

Создательница чегро

Вирья Горр лучше прочих жителей Релата была знакома с ходом неких действий, туманно и вскользь упомянутых Рианом в заповеднике. Она не просто знала – она участвовала. Ради этого пришлось отложить встречу с братом Риком, впервые за многие годы позвонившим, сказавшим немыслимое для него «я» вместо удручающего «мы». И, более того, извинившегося за свои, как он их назвал, «выходки». Вирья слушала Рика уже в полете, получив указания и не имея возможности сменить курс. Когда экран погас, Вирья горько усмехнулась. Оглянулась в уходящую на запад ночь. От предгорий Красной степи до Академии – менее часа полета при максимальной скорости. Риск опоздания к времени старта велик, но на пару минут заглянуть, хоть увидеть, каким он стал – Рик, умеющий говорить «я»…

– Незачем было сбегать из дома так надолго, – и не подумал посочувствовать горю Тимрэ, бездельничающий в кресле пилота.

Как обычно, при выборе высокого приоритета маршрута движение контролировалось автоматикой. И пилоту ничто не помешало портить настроение пассажирке. Вирья прищурилась и зашипела. Как можно высмеивать дела семьи?

– Ты сама начала, – не унимался Тимрэ. – Сбежала из дома и не вернулась, хотя Риан объяснял, насколько неправильно твое решение. И еще втолковывал, что ты нужна братьям. Вожак тоже убеждал, но ты взбунтовалась…

– Я хотела поставить их на место, – холодно напомнила Вирья. – Отлупить всех троих так, чтобы научились меня замечать. Шкуры с них спустить, а-ш-ш! Я шла к этому десять лет. А потом…

– Потом ты не смогла остановиться, – кивнул Тимрэ. – Мало отлупить братьев, надо и учителя превзойти, да? Не знаю, кого он припомнил из своего прошлого, дав тебе прозвище Гашти – «черная змея пустыни» на языке древних восточных кочевников. Но ты настоящая змея. Холодная, расчетливая и ядовитая… не шипи, я уже добавляю – в бою. Ну за какие грехи Риан определил меня тебе в наставники? В Акаде не один я медицину преподаю…

– Может, у тебя иммунитет к моему яду? – предположила Вирья. Резко обернулась: – Рив и Ринк вне опасности, все точно?

– Да, точнее не бывает, Рива я сам оперировал. Рик вот-вот улетит в заповедник, учитель так сказал. Завтра вечером, если все пройдет удачно, можешь туда отправиться и ты, предусмотрительный Рой Орри уже подкупил запасами дедовой клубники волвеков-дежурных на трассе, тебе дадут приоритет более высокий, чем членам Большого Совета. Станешь в своей неподражаемой манере безнаказанно спешить, шипеть и злиться. – Тимрэ задумчиво глянул в потолок и без выражения добавил: – И Йялл там. Я тебе, кажется, не успел сказать… у него теперь своя стая.

– Точно? – жадно выдохнула Вирья, без сожаления отворачиваясь от ночи, висящей на западе, над скрывающими Карн горами. Дождалась кивка и улыбнулась: – Спасибо, что не стал держать новость про запас, до посадки. Я так далеко от стаи живу, что сознание не восприняло перемен. Это наверняка учли и рекомендовали не информировать?

– Все мы порой хоть чуть-чуть бунтуем, – заметил Тимрэ.

Он встал, прошел по салону и вернулся с двумя кофрами. Снаряжение не нуждалось в проверке, однако работа позволяла истратить время и отвлечься от монотонности полета. Еще целых двадцать три минуты… Замки кофров щелкнули одновременно. Гладко выбритая голова Вирьи склонилась ниже, сосредоточенный взгляд обшарил идеально рассортированное и закрепленное на давно выверенных местах оружие всех необходимых видов, защитный костюм, коммуникатор дальнего действия.

Двадцать семь лет назад, когда Даур Трой в пятый, кажется, раз прямо и строго запретил Вирье покидать стаю, она не пожелала подчиняться. Но потом пообщалась с бабушкой, с Рианом… И согласилась с правильностью решения вожака. Поверила, что Йялл делает важное для всех дело, учится новому – одиночеству. И пусть это тяжело и даже ужасно, но в то же время необходимо. Нельзя мешать ему. Идти против воли вожака допустимо, отворачиваться от братьев посильно, а вот отказывать Йяллу Трою в праве и бремени исполнения большого дела никак нельзя. Значит, следует найти себе занятие, способное поглотить как можно больше времени. Обучение в Акаде не выглядело перспективным с этой точки зрения. И Вирья решила тоже обеспечить для стаи нечто новое и важное. Чем она хуже сына вожака? В конце концов, ее кровь восходит к не менее славному предку, Ринку, основателю рода Горр, чье имя унаследовал старший брат Вирьи. Предок был героем, имел право зваться защитником первого и лучшего из вожаков стаи – Лайла Энзи, основателя современной колонии на Хьёртте.

Как наследница хранителя жизни вожака, Вирья решила усовершенствовать подготовку волвеков для условий боя. Теперь, в мирное время, думать о смертельных схватках казалось нелепым. Но прекратить подготовку – значит утратить форму, отказаться от одной из граней развития расы. Она нашла решение: надо превратить бой в игру. Сначала идею никто, кроме Риана, не воспринял всерьез. Пришлось опять шипеть и ссориться, отстаивая правоту, а затем и уходить в предгорья Красной степи. Раз игра никому не кажется полезной, значит, идея недоработана, надо заняться ее шлифовкой.

Пятнадцать лет назад Вирья прилетела на Хьёртт и попыталась показать вожаку новый вариант правил. Возможно, ее бы и в этот раз никто не воспринял всерьез, такую колючую и несговорчивую, готовую настаивать, ругаться и дерзить там, где следует убеждать и мягко советовать, выслушивать сомнения и соглашаться хотя бы с некоторыми… Но в дело вмешалась жена вожака. Вирья до сих пор подозревала влияние Риана, как всегда с искренним удивлением отрицающего свое участие в принятии сколько-нибудь существенных решений. Как бы то ни было, Тайя Трой лично встретила Вирью, заранее шипящую по поводу еще не полученного отказа, отвезла домой и выслушала, проявив всю ту вкрадчивую мягкость, которая характерна для большинства женщин ее народа. Ну зачем, в сущности, кипеть и ругаться, если ты умна, образованна, красива, обладаешь способностью производить благоприятное впечатление и осознавать движения души собеседника? Придет он со своим мнением, а уйдет – с тем, которое выгодно тебе. Счастливый и уверенный в своей победе уйдет… исполнять твой план.

– В вашей семье все странно, – посетовала Тайя, подавая на стол сладкое. – Твой старший брат, Ринк, вынужден растить близнецов и как мама, и как вожак, и как опекун. Ты по недосмотру великого гролла родилась девочкой, а впрочем, возможно, это его милость? Если тебе – да еще когти…

– А-ш-ш… Будь я мужчиной, меня бы выслушали, – зашипела Вирья.

– Дорогая, ты накопила эти предрассудки на Релате, – рассмеялась Тайя. – Будь ты гроллом, из тебя, уж прости, давно бы выбили дурь. Будь ты нормальной женщиной, ты бы давным-давно добилась своего. Хотя тут я неправа. Зачем нормальной, в моем представлении, женщине затевать эти игры? Разве смысл женского существования состоит в демонстрации грубой силы? Стаей управляет вожак, но кто воспитывает его, кто формирует это лучшее, самое взрослое из сознаний? В первую очередь – его мама… Но ты меня опять не слушаешь. Придется мне выслушать тебя.

Тайя поправила браслеты, тонкие, нанизанные на руку в несметном количестве и приятно позвякивающие от каждого ее плавного и точного движения. Еще раз задумчиво взглянула на угрюмо сосредоточенную Горр. Вздохнула. Красивая девочка с правильным лицом, гибкой легкой фигурой, огромными глазами приятного даже для людей, теплого, почти карего, оттенка. Талантливый врач, Тимрэ ее хвалит. Надежная подруга, в Академии, когда она училась, все студенты – хоть люди, хоть айри, хоть волвеки – с серьезными проблемами мчались искать ее. Вирье можно выплакаться, пожаловаться, с ней приятно просто поговорить. Безнадежно справедливая, удручающе прямая и не представляющая себе, что такое компромисс… И вот итог. Совсем одна, живет в пустыне, упрямо делает нечто малопонятное. Ходит в стандартных штанах и рубахе зеленого цвета, голову побрила наголо, от женщины в ней осталось так мало… Ни семьи, ни дома, ни детей. Того и гляди, род Горр погибнет, ведь с братьями все обстоит не легче. А тут еще Риан велел не спорить и помочь в затее, безумной и бесполезной, по мнению жены вожака.

Когда Лайл Энзи создавал свою книгу, он не уделил женщинам стаи мыслей, не решился сам вплести это в общее сознание. Он попросил самых дорогих и лучших – супругу первого Йялла Сидду и еще Нику, снавь и наставницу лекарей – составить отдельную главу. «То, что получилось в итоге, на язык Релата не переведено», – улыбнулась Тайя. Как перевести столь странное и сложное? Как превратить в слова? Женщины стаи – личности, без всяких там восторженных попыток следовать общему настрою. Они предпочитают оставаться в тени и действовать мягко, исподволь.