Дорога без возврата - Марик Лернер

Лена открыла рот и уставилась на меня. Рафик подался вперед, навалившись на стол.

— Нет, — отрицательно помотал я головой. — Только в пределах планеты, и только в хорошо знакомые мне места, и еще не из любой точки. Нужен энергетический узел вроде тех, что в аномалиях бывают. Так что прямого контакта не будет еще очень долго. Во-вторых, я вовсе не собираюсь снабжать весь Народ и работать на него. Я вам пытался объяснить — там постоянно воюют друг с другом, и у меня не сложились отношения с очень многими. Мой Клан — это такое сборище происходящих из самых разных племен и родов, которые признали меня своим вожаком просто потому, что это для них единственный выход. Может, не единственный, — задумчиво поправился я, — но лучший. На новом месте они получили массу возможностей показать себя. Я изначально не принадлежу ни к одному племени, но всеми признан как один из Народа. Хочешь быть таким, как все, изволь выполнять мои указания. Если очень упрощать — они получили крышу. Мой интерес в том, чтобы Клан окреп и его боялись тронуть. Если для этого надо будет применить пулеметы — я это сделаю. Совесть меня мучить не станет. Понимаете, иерархия в племени — не пустые слова. Она действует в обе стороны. Каждый поклявшийся мне в верности обязан выполнить мое самое идиотское распоряжение, но он ждет от меня защиты. А если я не смог защитить, то мести. Вот два месяца назад я положил троих своих, догоняя убийц одного. Последние патроны истратил. Берег их, берег на крайний случай, вот он и пришел. По-другому не получалось. Вы про вампиров слышали? — Я усмехнулся, глядя на недоверчивые лица. — Вижу, что слышали, да не очень-то верили. Есть они, и лучше с ними не встречаться. Были бы у меня патроны, намного легче бы все прошло. В рукопашной они любого Шварценеггера уделают.

Я стал рассказывать ребятам про ту встречу с вампирами, в результате которой погибли трое моих единомышленников, а Черепаха едва уцелела.

Они уже четвертый час ждали. Сломанная Стрела, единственный, кто хорошо знал здешние места, утверждал, что другого водопоя нет на сутки пути и вампиры обязательно завернут сюда. Идти по следу было не только бесполезно — шансов догнать мало, бегали кровососы не хуже лошадей, — но и опасно. Твари любили сделать круг и выйти в спину преследователям.

Мы — это четверо первых попавшихся молодых, оказавшихся под рукой, когда нашли обескровленное тело, и я.

Сломанная Стрела — кошак девятнадцати лет. Единственный уцелевший после разгрома семьи и пошедший за мной, когда понял, что, уйдя в другую семью, он станет одним из младших, а здесь его знания пригодятся. Неизвестно, какой он был раньше, до гибели родичей, но теперь постоянно угрюмо молчал и старался быть полезным во всем.

Вороненок — рысь семнадцати лет. Девчонка с изрядным прибабахом, так что сумела достать всю свою семью. Основная идея, крутившаяся у нее в голове: рыси должны жить не на равнинах, а в лесах. Понять такой закидон семья не могла, и нормальной жизни у рыси никогда бы не было. Она с детства ходила в степь практически в одиночку, имела на счету несколько украденных лошадей и одного убитого в поединке врага. Уважения это ей в роще не добавило, и как только она услышала, что Клан селится на границе леса, моментально прискакала.

Теплый Дождь — примат пятнадцати лет. Его привела Койот. Был он ей какой-то дальний родственник. Очень спокойный парень, большой специалист по резьбе по дереву. Впрочем, драться он тоже умел, как любой из оборотней, но был непривычно мал и слаб, если сравнивать со сверстниками, поэтому и не прижился в семье. С глазу на глаз он мне с жаром доказывал, что умение создавать красоту не менее важно, чем умение убивать. При других помалкивал — его бы просто не поняли. В другой ситуации я бы его никогда не взял в подобный поход, но не было выхода.

И Черепаха. Как последний довод. Паук она очень сильный, но как раз сейчас применять ее умения и нельзя было. Вампиры это дело прекрасно чувствовали, хотя сами все больше полагались на силу и скорость и ничем таким не пользовались. Но искать их при помощи Черепахи — значит заранее предупредить о своем присутствии.

Вот все четверо просто лежали в засаде и ждали, надеясь, что Сломанная Стрела не ошибся. Все это умели прекрасно, умение ждать и незаметно подкрадываться — основное умение хищника, а детей оборотней такому учат с детства. Я тоже имел соответствующий навык еще с армии. Снайпер без терпения — это покойник.

Солнце уже начало клониться к закату, Вороненок шевельнулась и быстро сделала жест, предупреждая об опасности. Язык жестов в боевых условиях был абсолютно одинаковый для всех видов. Я насторожился и увидел в направлении, куда она показывала, два силуэта. Они вышли совсем не с той стороны, откуда мы ждали, и сейчас внимательно осматривали местность.

Очень медленно, чтобы не выдать себя, я повернулся и навел ствол верной эсвэдэшки на голову заднего. Договоренность была заранее: первый выстрел мой, остальные ждут. Расстояние не больше двухсот метров, и в оптический прицел было прекрасно видно, как поворачивается голова вампира, изучая местность. На такой дистанции промахнуться было невозможно — и пуля, войдя в висок, снесла половину черепа.

Передний вампир мгновенно развернулся и, бросив взгляд на убитого товарища, потерял секунду, видимо соображая, что случилось, и только потом метнулся в сторону. Я успел, хотя вторая пуля попала не в голову, а в грудь. Практически сразу выстрелил в уже падающего, пытаясь добить. Больше патронов не было. В дальнейшем винтовку можно было использовать только в качестве дубинки.

Из оврага показались лошади, подгоняемые Теплым Дождем. Все дружно попрыгали на них и понеслись к телам. Вампира так просто не убить — для гарантии нужно отсечь голову. Пока я принял своего коня, вскочил в седло и поскакал, вся команда дружно унеслась вперед. Первой к вампирам приблизилась Вороненок и прямо с коня прыгнула, взмахнув саблей. Второй вампир, несмотря на дыру в груди и еще одну в животе, вовсе не собирался умирать и с диким визгом ударил так, что Вороненок улетела в ближайшие кусты. Трое остальных сгрудились вокруг раненого вампира и одновременно начали рубить на части, с криками и хэканьем.

Я уже был в нескольких метрах, когда сбоку на меня выскочил еще один вампир, на бегу ударил и, не останавливаясь, метнулся к остальным. Лошадь подо мной совсем по-человечески закричала от боли, заваливаясь на бок, так что я едва успел выдернуть ногу из стремени, но вместо прыжка неловко свалился на землю. Удар вампира пришелся по левой ноге, размозжив колено, и дальше пробил бок коня. Кровь из разорванного брюха залила меня с головы до ног, а из дыры еще и лезли скользкие кишки. Конь бился в агонии, и пришлось поспешно откатиться, чтобы не попасть под копыта.

Подвывая от боли, которую я не смог полностью отключить, я встал и прыгнул на здоровой ноге вперед. За те секунды, что я не видел происходящего, на ногах уже не осталось никого, кроме вампира. Стоя спиной ко мне, тот нагнулся и вцепился в горло одному из оборотней. Я со всей силы ударил его под левую лопатку палашом, пробивая тело насквозь. Вампир медленно начал вставать, а я, повиснув всей тяжестью тела на клинке, буквально разрезал его изнутри, давя вниз. Вампир рванулся так, что руки не выдержали, и я, выпустив рукоятку, отлетел в сторону. Тварь повернулась, и я увидел торчащее между двух женских грудей лезвие палаша, залитую кровью искаженную болью морду с торчащими клыками и жутко горящие красные глаза. Я уже приготовился умереть, но в этот момент по ступне вампира ударила сабля. Может быть, это была просто последняя капля, но его ноги подломились — и вампир упал. Рядом поднялась на колени Черепаха и одним движением отсекла ему голову. Девушка еще мгновение смотрела, а потом тоже завалилась на землю.

Даже не пытаясь встать, я подполз к ней и проверил состояние. Кроме сломанных ребер и левой стороны лица, от удара похожей цветом на спелый баклажан, ничего не обнаружил. Всякую мелочь вроде сотрясения мозга и отбитых внутренностей она вполне способна залечить сама, когда очнется, да и регенерация у оборотней жуткая, поэтому оставил ее лежать и проверил остальных. С ними было хуже. У Теплого Дождя было вырвано горло — это именно он лежал, когда я добрался до вампира, сосущего кровь.

Сломанная Стрела не имел головы — она просто была оторвана, а не отрезана. Некоторое время я сидел и тупо размышлял, какая сила для этого нужна, потом подполз к погибшей лошади и, мысленно извинившись перед ней, стал отрезать куски и торопливо есть. Мне совершенно не улыбалось остаться без ноги, а это было гораздо лучше, чем ломти сухого вяленого мяса, которые мы везли с собой.

Минут через десять я вспомнил, что не видел Вороненка. Подволакивая ногу, все так же ползком отправился в кусты, куда она упала в самом начале. Можно было и не торопиться — она тоже была мертва. Грудь была проломлена так, что наружу торчали обломки ребер. Даже оборотень не может выжить после таких ран. Что-то мне не понравилось в этой сцене, и, продолжая жевать сырую конину, я еще раз внимательно осмотрелся. Через несколько минут дошло. Она лежала так, как никогда бы не упала от первого удара. Да и не в грудь тварь била — я достаточно близко был, чтобы увидеть, что Вороненок, уклоняясь, получила пинок в бок.