Дом Властвующей (СИ) - Кочерова Ирина "Ирина"

Рывком старуха выдернула стрелу, после чего с непостижимой уму быстротой и меткостью отправила её вниз. Чисто рефлекторно Шемс метнула наперерез нож, и он удивительным образом попал в цель, но стрела не остановилась, а лишь слегка сбилась с курса, из-за чего пробила Даррелю не голову, как планировалось, а всего лишь плечо.

— Чёрт!

— Подожди не шевелись. — Евгения склонилась над ним, осматривая ранение. — Попробую её вытащить.

— Нет, — возразил Лльюэллин. — Возникнет сильное кровотечение, это может ослабить его вплоть до потери сознания.

— Но стрела отравлена!..

— Змеиный яд, кровь демона… — Даррель возвёл глаза в потолок и слабо улыбнулся побелевшими губами. — Давай! Хуже уже не будет.

Сатис упорно продолжала спускаться с лестницы. Ловушки лишь малость замедляли передвижение: вспыхивали и пронзали разрядами молний, загадочно позвякивали, коварно выстреливали туманной завесой, насыщенной едким молочно-белым соком манцинеллы. Сатис шла, одну за другой сметая преграды, будто назойливую мошкару, липнущую на потное тело. Её лицо пергаментного цвета, изрезанное резкими морщинами, напомнило Шемс кору старого иссыхающего дерева. Жестокие глаза, налитые тьмой, внимательно следили за жалкими изменниками, собравшимися внизу.

С губ Дарреля сорвалось болезненное шипение. Это Евгении удалось одним движением вытащила из него стрелу, заставив при этом беднягу на секунду ослепнуть от боли. Боль пульсировала, кровавое пятно на одежде расползалось всё шире, хоть Даррель и пытался зажимать рану руками. Силы таяли на глазах.

— Кинь в неё нож! — крикнул он Лльюэллину. — Мои руки слишком дрожат… Ну, чего ты ждёшь?!

— Слишком рискованно.

— Ты шутишь?! Какой ещё более подходящий момент тебе нужен?

— Я не выпущу из рук оружие, которое можно повернуть против нас самих же.

Сухие старческие губы Сатис слегка тронула улыбка, а рот продолжал протяжным сиротливым воем напевать свою жуткую песню.

Шемс внезапно ощутила, как странная слабость прямо-таки валит с ног, опутывает мысли, и чёрные глаза демона, ступень за ступенью, заслоняют собой весь мир. Что это? Воздействие магии? Властвующая хочет их ослабить?

Очередная ловушка для демонов озарила слепящей вспышкой лестничный пролёт. Старуха покачнулась, но устояла. И всё же, благодаря заминке Шемс удалось оторвать взгляд от адского пламени полыхавшего в красных зрачках, хотя всего секунду назад это казалось невозможным.

Лльюэллин перезарядил арбалет и вновь направил его на старуху.

— Вам лучше уйти отсюда. Поищите, где безопаснее, — он бросил короткий взгляд в сторону брата и прячущейся за его спиной девушки.

— Это её всё равно не остановит, — Тиббот безнадёжно покачал головой и крепче сжал руку Шемс.

Чужой голос, через мгновение раздавшийся позади, разом заставил сжаться души собравшихся:

— На время укрыться можно в храмовой пещере. Туда не так просто пробиться без моего согласия.

Лльюэллин резко развернул своё оружие в сторону неизвестного существа, что стояло в тени барельефа, выполненного в виде могучего сатира.

— Не стреляй! — Шемс поспешила встать на защиту Тихика.

Чёрт отреагировал на арбалет довольно мирно и даже лениво почесал лапкой своё мохнатое пузико, якобы не видел угрозы от людей, многие десятилетия живущих в его доме и по его правилам. Сегодня чёрная шёрстка не блестела, не лоснилась, как прежде. Шемс поняла, до чего непривычно и тяжко видеть осунувшуюся, исхудавшую мордочку, запавшие задумчивые глаза, мерцающие тлеющими угольками. На сей раз он явился в своём физическом обличие и, откровенно говоря, телесно здоровым не выглядел.

Пение на лестнице стихло, и даже шаги замерли. Теперь Сатис неотрывно смотрела на чёрта, буквально прощупывая взглядом. Раздумывала. Наверно, трудно согласиться с очевидностью своего заблуждения, и она старалась найти хоть какое-то логичное объяснение его присутствию и следов той болезненности, вызванных, разумеется, попранием священного соглашения, заключённого между ними. Но разрозненные кусочки головоломки сложились не в её пользу, и наконец, Властвующая вынуждена была уяснить себе, что к чему. Тогда вой возобновился. Громче и злее. Её горло издавало звуки, скорее похожие на протяжный звериный крик, нежели человеческую речь, в котором тонули неразборчивые слова.

— Все внутрь! — дружелюбные интонации чёрта вдруг стали властными. Деревянная дверь под лестницей сама по себе отъехала в сторону, открывая темнеющий спуск в подвал.

Шемс тут же первой бросилась выполнять приказ, побуждая Тиббота и остальных следовать за собой. Евгения помогла подняться Даррелю. Кое-как, с поддержкой, тот доковылял до относительно безопасного пристанища. Лльюэллин замыкал их отступление.

Последнее, что увидела Шемс, обернувшись — то как Сатис преодолевает оставшиеся ступени и встаёт в центр пентаграммы, как медленно начинают светиться символы, чередуясь оттенками фиолетового, багрового и чёрного. Ещё видит Тихика, его стремительный прыжок вперёд, разворот… Прочная стрела на кончике хвоста рассекает воздух и разит старуху в живот. Кровь демона чёрной слизью проливается на пол, магические линии разгораются всё ярче и ярче, удерживая пленницу внутри круга. Но в следующий миг, кожа старухи начинает лопаться, отваливаться лоскутами вместе со шмотками мяса, слышится жуткий хруст костей…

— Она сбрасывает человеческое обличие, — Тиббот рядом с Шемс резко выдохнул воздух. — Демон выходит наружу.

Дверь в коридор резко захлопнулась, и им не оставалось ничего другого, кроме как следовать через подвальный мрак в самое сердце дома — к подземному святилищу.

— Кто-нибудь зажгите ради бога свет, — голос Ионы заставил Шемс испуганно вздрогнуть. Не видя лица Евгении, она только теперь обратила внимание, что даже интонации той звучат поразительно похоже.

— Для этого нужна какая-то магия?

— Тут повсюду должны быть свечи. Обойдёмся простой зажигалкой, — отозвался из темноты Тиббот.

Его теплая рука, так придающая бодрости, к огорчению Шемс, вдруг исчезла, но сам Тиббот, к счастью, продолжал обеспокоенно дышать в затылок. Через пару секунд раздался резкий щелчок и маленькое пламя газовой зажигалки тускло осветило чернильную пустоту.

Вскоре многочисленные огоньки засверкали на каменном полу и по острым нависающим уступам, а на стенах заплясали тени. С прошлого их посещения здесь ничего особо не изменилось. Камень, озеро и колодец были на своих местах, только разве что иней вокруг фонтанчика немного разросся вверх и вширь.

Сквозь толстую дверь, с наложенными на неё чарами, снаружи не пробивалось ни звука. И эта неопределённость тревожила особенно сильно. Шемс нервно теребила пуговки на кофточке, переживая, как за Тихика, оставшегося там, один на один со страшной Сатис, так и за свою собственную жизнь.

— Здесь тоже надо установить ловушки, — начал Лльюэллин и осёкся, осматриваясь вокруг.

Даррель лежал возле скопления сталагмитов и едва был способен сохранять сознание. Евгения хлопотала над ним, пытаясь остановить кровотечение, которое почему-то никак не останавливалось. Тиббот не обладает магией. Шемс — лишь дитя. Если демон ворвётся в пещеру, кроме Лльюэллина вступить в битву некому. Ему вновь выпало в одиночку нести ответственность за жизни остальных, но он совершенно не верит в успех этой безумной авантюры и надеется только на чудо. А значит, как всегда, не подавая вида, что считает их положение обречённым, Лльюэллин откладывает арбалет в сторону, расстегивает благоразумно захваченную наверху сумку и принимается за дело.

Глава 30

— Я могу помочь? — Шемс несмело подошла поближе к мраморным ступеням, которые Лльюэллин расчерчивал густой белой краской.

— Разве тебе не нужно быть рядом с отцом?

Чувствуя странную нерешительность, девушка оглянулась на Дарреля.

— Ему ведь сейчас очень нужен отдых. Когда Тиббот восстанавливался, то всё время спал. Кажется, так здесь работает магия исцеления — несколько часов зачарованного сна и человек снова в строю… Может Евгения для верности даст ему какое-нибудь зелье, чтобы ускорить процесс регенерации?