Твой «человек-полиция» - Айлин Ютт

— В общем, не знаю насколько ты успел узнать Лесю… она хорошая, доверчивая, самостоятельная… порой, через чур самостоятельная. — официант ставит перед ней стакан воды. — И даже если ей будет нужна помощь, она не попросит, и это не гордость, нет… — делает глоток, я внимательно слушаю, пытаясь понять к чему ведет.

— Короче, Илья. — в голосе прибавилось серьезности и решительности. — Я понимаю, что не имею права лезть, и чего-то просить от тебя. Но она моя подруга, и сама она не скажет. А я очень боюсь, что будет поздно и… короче, всё может быть очень плохо.

— Ваш Медовый Раф. — официант услужливо улыбнувшись ставит высокий стакан с ложечкой и соломинкой на блюдце.

Отодвигаю в сторону, потому что ни хрена не улавливаю, кроме главного «очень плохо» и связано это с Лесей.

— Из-за чего она плакала? — вспоминаю все её наезды и причину по которой она всунула мне визитку.

— Она должна кое-какую сумму денег, но отдать ее не может… отдать надо через две недели, точнее уже… до конца месяца.

— Сколько? — не задумываясь спрашиваю, мне надо понять.

— Триста тридцать семь тысяч. Рублей. Сто я уже нашла. Остальное…

— Во что она вляпалась? Зачем ей такие бабки были нужны⁈ — у меня даже предположений нет, ну не в игровые же автоматы она их спустила? Плакала, шантажирует кто-то?

— Ох, Илья… — вздыхает девчонка. — На покупку квартиры. Ей не хватало тысяч четыреста, а она очень хотела квартиру именно в этом районе, в этом доме. Подвернулся хороший вариант, она загорелась: «Хочу её и всё!».

— Что значит не хватало? Квартира в ипотеку? — я почему-то был уверен, что она снимает.

— Нет. Ей от бабки в наследство достались две хрущёвки у черта на куличиках. Сначала она жила там, потом стала снимать в доме, где живет сейчас, а эти две сдавать. Так и на учебу ближе было, и на работу тоже рядышком. И не могла она с ними ничего сделать, пока в наследство не вступит, на это нужно время. В общем, не суть. Она их продала и искала вариант именно в этом доме.

— Хорошо. Квартиру она купила? Кредит взяла под квартиру или что?

— Нет. Она заняла на работе. Отдавала с зарплаты какую-то сумму…

— В смысле на работе⁈ — какое-то дикое звериное бешенство захлестывает от услышанного и от того, что я до сих пор ни хрена не понимаю!

— Кредит нельзя было взять⁈ — не могу сдерживать себя, перехожу почти на крик.

— Нельзя! — тоже кричит. — Во-первых, это опять время, а вариант хороший и он мог уйти. Во-вторых, кредит ей бы не дали, она тогда на пол ставки была устроена, и официально получала копейки. Ну и там конец осени был, ей очень хотелось новый год встретить в новой квартире.

— Бред! Что за детский сад-то⁈ У родителей нельзя было помощи попросить⁈

— Нельзя. — от очередного тупейшего объяснения на каждый мой вопрос, я взорвался и встал из-за стола. — Всё понятно. — берет свою сумочку. — Так и думала, что с тобой каши не сваришь. — хочет встать и уйти. Не даю. На нас уже косятся.

— Сядь. — киваю ей и сам возвращаюсь за стол.

— Что бы я сейчас не сказала, это не важно. Уже не важно… дело сделано, ничего не вернешь. Есть две недели и двести тридцать семь тысяч, если ты можешь чем-то помочь… — девушка будто сдулась, говорила очень тихо.

— Почему две недели? — про себя думаю если она новый год в новой квартире… значит в декабре, а сейчас июнь. — Она на полгода занимала? Договор займа есть? Какие условия?

Юля подозрительно молчит. Долго.

— Юля? — в голове путаница и чувство такое, что самого главного она не сказала. Её молчание запускает во мне череду мыслей и мне становится страшно и яростно от того куда они привели. У кого на работе она могла взять такую сумму⁈ Илья, ты олень!

— Только не… Бля… Кто дал ей такую сумму⁈ Юля! — требовательно рычу, психую, потому что меня разрывает от осознания этого факта, и пазлы сыплются, и сыплются, складываясь в понятную картинку.

— Директор. — испуганно вжавшись в спинку стула. — Сомов Борис Петрович. — чуть ли не шепотом произносит девчонка.

Озвучив это, будто удавку на шее затянула. Дышать трудно, поправляю ворот рубашки, расстегнув верхнюю пуговицу. Надо собраться! Собраться! Пытаюсь вспомнить что она мне говорила, что уже известно…

— Что в договоре по условиям? — молчит. Так напугал её? Мне казалось такую не испугаешь. — Юль? — постарался сделать нормальный тон.

— В том-то и дело, что нет договора. Есть расписка только… и то в одном экземпляре, который, естественно, не у Леси.

Да что ж за сказка такая тупая⁈ Бл*ть! Истирично посмеиваюсь! Плевать как это выглядит. Растираю ладонями лицо, хочется умыться, сбросить всю эту шелуху, будто меня разводят. Так и подумал бы, если б не был сам свидетелем некоторых моментов… Опираюсь локтями на стол и роняю лицо в ладони. Глубоко дышу. Так. Спокойно. Чего я еще не знаю? Поднимаю глаза на девушку.

— Как так получилось-то? М? — бл*ть! Матюкаюсь про себя.

— У них всегда были нормальные отношения. Ну правда. На сессии отпускал без проблем, отгул могла взять спокойно. Когда были сделки по продаже квартир, он с пониманием относился и отпускал в рабочее время. Казался адекватным начальником сначала, даже мне. Ну она же доверчивая, на радостях поделилась, что нашла хорошую квартиру, но не хватает денег, переживает, расстраивается… бла-бла-бла… Он ей тут же предложил занять. Типа, да без проблем, напишешь расписку, будешь работать, как и работала, отдавать частями с зарплаты. Та на радостях в этот же день всё оформила и с покупателем договорилась. Процесс запущен. С ипотекой возни нет. Всё быстро…

Девушка остановила рассказ, в упор глядя на меня, а я слушал и офигевал.

— Копию расписки Леська, кстати, сделала, но в тот же день она таинственным образом была утеряна… а на телефон сфоткать оригинал не догадалась. По условиям, с её слов, вроде ничего серьезного, но опять же, я в глаза не видела эту расписку, ничего сказать не могу.

— Родители до сих пор не в курсе, что ей не хватило денег и она занимала. И не хочет, чтобы знали, говорит ей стыдно. Там сложная история, бабка в контрах была со всей семьёй. Оставила всё Леське. Родители претендовать и вмешиваться не стали, мол взрослая решай сама как распоряжаться этим. Ну она и распорядилась.

— Ну а сейчас-то что мешает рассказать?

— Да всё тоже! Стыдно, что обман её