Апофеоз убийцы - Ярослав Гончар

– Может, совпадение?

– Сомневаюсь.

– А женщина со стрелами где?

– Да вот хоть здесь, – Касталонэ сдвинул картину и ткнул пальцем в человека, который был приколот к странной розовой стене. – И стрелы повсюду. Это символ зла.

– Так, давайте по порядку, что это за псих рисовал и какой смысл в этих бредовых картинках, – выдохнул Маккарти.

Раджа сделал несколько шагов и сел на диван, а Майкл в свою очередь занял место на своём излюбленном кресле.

– Итак, настоящее имя этого живописца Ерун Антонисон ван Акен, – начал Касталонэ. – Он из семьи потомственных художников. Женился на богатой даме и стал аристократом, потому мог писать любые картины на свой вкус. Как говорится, денег хватало на собственные причуды. Честно сказать, откуда у него в голове рождались такие образы, непонятно, но есть некоторые предположения. Считается, что он принадлежал к секте адамитов, проповедовавших свободную любовь, потому на некоторых его картинах изображены всякого рода извращения. Но точно этого никто не знает. Есть те, кто считает, что он действительно видел ад и создавал реальные композиции происходящего там. На самом деле, версий хватает, но сути они не меняют. Ваши убийства очень смахивают на триптих, и пока других предположений нет, и вряд ли они появятся. Сама же картина состоит из трёх частей: «Грехопадение в раю», «Страшный суд», «Ад». Первое – это изгнание людей, Книга Бытия, глава вторая и третья. В центре происходит конец времён, божественный суд, когда всё человечество поплатится за грехи свои и судьёй им будет бог, парящий над миром. Ну, а в третьей – вечные адские муки, ждущие всех грешников. На самом деле всё это совершенно нормально для представлений того времени, да и нынешняя церковь проповедует томже самое. А те, кто исполняют всякого рода казни и издевательства, – это демоны и бесы.

– Уж больно они уродливы, это ж надо так фантазировать, – усмехнулся Дуглас.

– Тут изображены не совсем фантазии, – вклинился в разговор Раджа. – Все эти человекоподобные уроды указывают на верования тех веков. Дело в том, что физическое уродство у людей считалось проявлением дьявола, и если рождался ребенок с какими-либо изъянами, то люди были уверены, что в нём живет бес и так он проявляет свою природу.

– Всё это, конечно, интересно, но что хочет убийца? Вершит Страшный суд?

– Возможно, – ответил Джавал.

– Значит, возомнил себя богом. Стандартная практика, – задумчиво произнёс Маккарти, прикуривая сигару. – Как я погляжу, там убийств хоть отбавляй. Огромное поле для деятельности. Значит, будут ещё жертвы.

– Похоже на то, – согласился Майкл.

Детектив задумался, раз от раза выпуская клубок ароматного дыма. Он был доволен, что смог отыскать ещё один кусочек пазла, но этот самый кусочек может стать поперёк горла, ведь количество всякого рода зверств на этой картине просто зашкаливало. Да и что это за тип такой? Маньяк, разбирающийся в музыке, живописи, прекрасно владеющий мечом и обладающий серьёзными медицинскими знаниями. Сверхчеловек, не иначе!

– Что делать дальше? – задумчиво спросил он.

– Вам лучше знать. Вы же у нас сыщик со стажем, – пожал плечами Касталонэ.

– Судя по тому, что я узнал о Гурмане, то мы ловим английского лорда, – промолвил детектив.

– Ну, если ко мне вопросов больше нет, то мне надо работать! – внезапно хлопнул по ручкам кресла Майкл. – А то я продал картину заказчика одному богатому профессору и теперь упорно работаю над другой, чтобы не потерять клиента.

– Ты мне распечатай копию этой картины, – попросил Маккарти. – Да, и в дружбу, сделай для меня ещё одно одолжение.

– Какое? – напрягся художник.

– Ты бы мог поинтересоваться у своих этих коллег, может, они в курсе и кто-то приобретал такую картину, хорошую копию или что-то подобное? Так, на всякий случай. Вдруг всплывёт какая информация.

– Это вам надо к коллекционерам или ведущим аукционов, там, может, и повезёт. Но могу сразу предупредить: саму картину купить нельзя, она находится в Вене, в Академии изобразительных искусств, – пояснил Касталонэ, подходя к принтеру, чтобы вынуть распечатанные листы.

– И ты мне, конечно, скажешь, к кому именно пойти… – почти приказным тоном проговорил детектив.

Майкл немного напрягся от такого напора, ведь, как казалось, свою работу он выполнил и таким образом перестал быть должным, ответив помощью на помощь. Но, похоже, в случае с полицией такие сделки не работают и, раз попавшись, всегда будешь оказывать «маленькие» услуги. Но по большому счёту почему бы и не подсказать человека, ему это ничего не стоит.

– Есть один серьёзный специалист, ведёт аукционы исключительно по продаже картин. И сам является коллекционером. Я думаю, по аналогичным вещам лучше него не найти. Если даже он сам не вёл подобный аукцион, то может подсказать, где осуществлялась продажа. Зовут его Жак Дюпен, француз, вроде как аристократ. Сам я никогда с ним не общался, но слышал от многих, что человек он крайне сложный.

– Я куплю ему багет, – улыбнулся Маккарти.

– Ну да, это точно поможет. А почему вы считаете, что надо искать по аукционам? Может, этот ваш псих распечатал картину на специальном оборудовании в одной из организаций, предоставляющих подобные услуги? Так и проще, и все детали сохраняются. Исключена ошибка и личные штрихи художника, – предположил Касталонэ, удивлённый тем, что они первым делом не подумали об этом.

– Нее! Друг мой, здесь не тот тип личности, другой масштаб, – с досадой покачал головой Маккарти, посчитав, что по фото Майкл должен был определить психологический портрет убийцы. – Наш Гурман создает шедевры. Можно сказать, что он и сам почти шедевр. Всё должно быть идеально. И я очень сомневаюсь, что он позволит себе заказать картину, распечатанную на бездушной машине.

– Так машина как раз и сделает всё идеально, будет не отличить, – возразил художник.

– Так и парализовать жертву можно было с помощью пистолета или ружья со шприцом, но он действовал иначе. Наш друг ценит истинный талант, а в машине он отсутствует как данность. Так что, я думаю, надо искать среди человеческих копий. Возможно, я и ошибаюсь, надо проверить. Так ты мне скажешь, где искать этого эксперта по живописи?

– Что обо всём этом думаешь? – спросил Дуглас, как только они оказались в машине.

– Ничего не думаю, – сухо ответил Раджа.

Маккарти завёл двигатель. Благо дождь уже закончился, оставив после себя огромные лужи и забитые мусором ливнёвки.

– Давай-ка прикинем вместе, за что можно зацепиться? – не унимался он.

– А за что? – развёл руками Джавал. – Мы поняли, что маньяк высокообразован и умён, считает себя богом и вершит Страшный суд. Пусть так. Он профи