Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Но на раздумья времени мне не дали. Раздался громкий стук в дверь, а затем суровый голос коменды прогремел:

- Открывайте, мы знаем, что он здесь!

Когда в комнату ввалилась местная культуристка в сопровождении моей начальницы кафедры, майоры-инструкторши и ещё какой-то незнакомой полковницы с выглядывающими из-за их спин любопытными дежурными, я всё ещё сидел на кровати, кое-как прикрывшись одеялом, и единственным моим желанием было поскорее сдохнуть, так раскалывалась после выпитого голова.

“Всё, - мрачно думал я, - допился до новой стадии алкоголизма, уже не помню, как пил, когда пил, даже как трахнул всю команду по шарострелу - и то не помню. Финиш, блин”.

Что трахнул, кстати, сомнений не было. И даже не в словах девушек дело. Я это просто чувствовал. Потому как ныло всё тело, даже соски, с которыми вообще непонятно что делали эти извращенки. Так что в моих новых постельных подвигах сомневаться не приходилось.

- Видите?! - удовлетворенно произнёсла коменда. - Как я и говорила. Всю ночь пьянствовали!

Стоявшая на самом видном месте большая квадратная бутыль импортного пойла никаких в этом сомнений, собственно, и не оставляла.

- И развратничали, - с лёгкой брезгливостью вторила ей полковница. - Курсата! - рявкнула она, найдя глазами Еникееву. - А ну извольте доложить, что в вашей комнате делают все эти лица?

Со вздохом я поднялся с места, поворачиваясь ко всей честной компании. Ежу понятно, что всё опять из-за меня, а врождённое чувство справедливости даже Еникееву не давало выставить крайней. Потому заявил, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно более уверенно:

- Не обвиняйте девчонок, это всё я, - и удивлённо заморгал, когда женщины дружно, словно по команде, отвернулись. А потом заметил что стою абсолютно голый.

- Курсата! - возмущённо воскликнула майора, стоя спиной. - Немедленно оденьтесь!

- Да-да, конечно.

Я поспешно закружился на месте, высматривая шмотки. В этот момент стоявшая неподалёку по стойке смирно Элла ногой подвинула сложенную кучкой одежду, и я, узнав своё, тут бросился одеваться. А то действительно неудобно как-то. Куча старших официр, а я с голой жопой.

У генералы мы оказались через полчаса.

- Я смотрю, аппетиты у вас, курсата, растут.

Генерала была мрачнее тучи, нависая многотонной глыбой над столом, и тон её не предвещал ничего хорошего.

В кабинете присутствовали всё те же плюс подруга по воспитательной работе, что устроилась на стуле в углу, сложив ногу на ногу, и, откинувшись, молча наблюдала за нами. Мне казалось, что она пристально изучает меня, но так как для того, чтобы посмотреть на неё, необходимо было до предела скосить глаза, а отвернуться от пышущей гневом начальница академии страшновато, я мог лишь гадать, так ли это на самом деле или я излишне себя накручиваю.

- В прошлый раз вы ограничились тремя. Сегодня уже шесть. А сколько в следующий раз будет? Девять? Или двенадцать? У вас какая прогрессия, арифметическая или геометрическая, Иванов?

- Не думаю, что тут есть математическая зависимость, - еле слышно буркнул я, уязвлённый слегка тоном генералы. Только не учёл, что слух у неё хороший, магия, растудыть её. Сглотнул, увидев, как женщина побагровела.

- Ладно, это был вопрос риторический, а теперь по существу, - она покосилась на подругу с контрразведки, расслабленно сидящую на стуле. - Существу мужского пола, что уже второй раз обнаруживается в общежитии академии в комнате очередной курсаты. Где, кстати, согласно моему же распоряжению находиться не должен. Вы хоть в курсе, курсата, что вас искали всю ночь? Благо выяснили, что территорию академии вы не покидали. А вот информация о том, что курсата Еникеева тоже принята в команду академии по шарострелу, дошла до нас только утром, - тут генерала пронзила недобрым взглядом грустную майору-инструкторшу, старавшуюся не отсвечивать и по возможности спрятаться за широкую спину коменды, - потому что кое-кто тоже изволил нажраться - другого слова не подберу, - и хорошо, что в одиночку, а не в компании со всей командой! Мы проверили комнаты остальных состоящих в ней, но и эти курсаты тоже куда-то пропали. Подняли весь взвод Иванова, но и здесь нас ждала неудача… Бардак, госпожи официры. Бардак. Совершенно не владеем информацией, что у нас творится на нашей же территории, - внезапно переключилась она с меня на стоявших у дверей женщин.

- Виноват! - громко заявил я и дополнил уже тише: - Это я виноват.

- Ничуть в этом не сомневаюсь, - буркнула начальница академии. - Не изволите, кстати, рассказать, с чего это ваше мероприятие началось? Чем оно закончилось - я уже знаю, мне интересно, какая-такая цепь невероятных событий привела вас к оргии всемером?

Видеть стоявших сзади курсат я не мог, по традиции ближе всех находясь к начальству, но нервные ёрзанья почувствовал даже спиной.

- Ну… - протянул я, собираясь с мыслями. Врать нельзя, а правда… правда хуже сделать просто не могла. - Это всё, наверное, из-за сауны.

- Какой сауны?

- Ну той, что при спортзале.

И снова инструкторша удостоилась тяжёлого взгляда, а я принялся поспешно объяснять, пока генерала не поняла всё по-своему:

- Госпожа майора нас всех туда позвала для большего сплочения команды.

- И вас?

- Я сам напросился.

- Понятно… - протянула женщина, после чего, уже никого не стесняясь, выдвинула ящик стола, выставила оттуда на столешницу перед собой массивную хрустальную пепельницу, достала портсигар и, завладев сигаретой, немедленно закурила. Откинувшись на спинку начальственного кресла, она выпустила струю дыма в воздух и, отставив сигарету в сторону, произнесла: - Ну ты продолжай, продолжай.

- Так вот, мы пошли в сауну, то-сё, пятое-десятое, сами понимаете, - попытался я общими словами обрисовать картину.

- Не-не-не, - покачала головой генерала, удобно закидывая ногу на ногу, - не пойдёт, хочу услышать подробно. Имею желание, так сказать, ознакомиться более полно.

- Госпожа генерала... - подала было голос инструкторша, побледневшая от нарисовавшихся перспектив, но быстро стухла после жёсткого генеральского:

- А ну цыц! И вы, госпожи официры, послушайте, получите, так сказать, удовольствие.

Делать нечего, пришлось рассказывать.

- В общем, у меня там полотенце немного разошлось, вот… Ну а там все голышом парились, а я что, рыжий, что ли… А вы представьте, потные тела, все блестят, всё вот это вот. Нет, у меня не встал, конечно, жарко же… Да, я потом их ещё целовать полез, лишнее, наверное, было, но захотелось…

Постепенно я вошёл в раж, вспоминая прошедшие события, но на вопрос о том, что произошло после поцелуя, лишь немного растерянно улыбнулся и развёл руками.

- Не помню, госпожа генерала. Думаю, после этого мы и напились, а там…

- Ну да, - понимающе кивнула та, - пьяный мужик члену не хозяин.

Докурив, генерала с силой затушила пятый по счёту окурок в пепельнице и, убрав ту обратно в стол, махнула рукой, после чего объявила:

- Всё мне ясно с вами. Значит так, комендате общежития выговор без занесения, и предупредите всех прапорщиц, что если в следующий раз курсата Иванов зайдёт, заползёт, залетит или ещё каким-то способом неизвестным науке попадёт в общежитие, то вахта будет кардинальным методом пересмотрена в сторону ужесточения условий её несения. Дальше начальницы кафедр, вам замечание за низкий моральный облик курсат в учебных взводах. Мы тут готовим будущих официр, а не ушкуйниц каких. Соблаговолите провести воспитательную работу. Я желаю, чтобы к какой бы курсате ни подошёл присутствующий здесь Иванов, при любом намёке на интим он бы получал в ответ категорическое “нет”. А то скоро его взводами тут по кругу пускать будут. Тебе, майора - да-да, тебе - выговор с занесением, с формулировкой “за идиотизм”. Это ж надо было додуматься и в сауну парня притащить, да ещё и оголиться всем дружно. Как вы его прямо там не разложили, я удивляюсь. Совесть офицерская не дала? Что же, я рада, что хоть наш преподавательский состав не до конца попал под тлетворное влияние курсаты Иванова. Теперь вы, - генерала задумчиво оглядела шестёрку девушек и примкнувшего к ним меня. - Марш на занятия, и чтобы больше я о вас не слышала! Тебя тоже касается, Иванов! Сдриснули, живо!