Задача трех тел - Цысинь Лю

Советский астрофизик Николай Кардашев разделил все цивилизации на три класса в зависимости от энергии, которую они могут направить на нужды связи. Цивилизация I класса может задействовать для этого энергию, сравнимую с общим выходом энергии Земли; по нашим прикидкам, это около 1015-1016 Вт. Цивилизация класса II — энергию, эквивалентную мощности средней звезды, то есть примерно 1026 Вт. Энергия, доступная цивилизации класса III, может достигать уровня 1036 Вт, — примерно такова мощность излучения галактики. Земную цивилизацию пока что можно отнести к классу 0,7, даже не классу I. А передачи «Красного Берега» задействовали только около одной десятимиллионной доли всей совокупной энергии Земли. Писк комаришки в небе. Его никто не мог услышать.

— Но, — возразил Ван, — если бы кардашевские цивилизации класса II и III действительно существовали, мы были бы в состоянии услышать их!

— За двадцать лет деятельности базы мы не услышали ровным счетом ничего.

— Понятно. Значит, учитывая опыт «Красного Берега» и SETI, мы можем сказать, что все наши усилия доказали лишь одно: во всей Вселенной разумная жизнь существует только на Земле?

Е вздохнула.

— Ну… Определенного ответа на этот вопрос мы, скорей всего, не получим никогда. Но мой здравый смысл, как и здравый смысл всех, кто работал на базе «Красный Берег», подсказывает, что вы правы.

— Жаль, что «Красный Берег» был расформирован. Раз уж построили, могли бы и продолжать работу. Ведь какое грандиозное начинание!

— Процесс закрытия базы был постепенным. В начале восьмидесятых у нас провели большую реконструкцию. В частности, обновили компьютерный парк отделов передач и мониторинга; передающую систему автоматизировали, а мониторингу выделили два современных компьютера IBM на микропроцессорах. Стало возможно обрабатывать намного больший объем данных, количество каналов слежения выросло до сорока тысяч.

Но позже, когда стало ясно, с какими трудностями связаны поиски инопланетного разума, руководство утратило интерес к «Красному Берегу». Сначала базе снизили рейтинг безопасности, придя к выводу, что чрезвычайная секретность ни к чему. Охрану сократили — от роты остался лишь взвод, а потом и вовсе пять человек. К тому же после реконструкции, хотя база и оставалась в ведении Второго артиллерийского корпуса, научными изысканиями стал распоряжаться Институт астрономии Китайской академии наук. Было внедрено несколько исследовательских проектов, не имеющих ничего общего ни с поиском внеземных цивилизаций, ни с военными делами.

— Я правильно понимаю, что большинство ваших научных открытий вы совершили именно в это время?

— На начальном этапе «Красный Берег» занимался не только поисками внеземных цивилизаций, но и некоторыми исследованиями в области радиоастрономии. На тот момент это был самый большой радиотелескоп в стране. Позже, когда построили другие радиоастрономические обсерватории, наша база обратилась к наблюдениям и анализу солнечной активности. Ради этой цели нас оснастили солнечным телескопом. Разработанная нами математическая модель солнечной активности была в те времена на переднем крае науки и получила широкое практическое применение. «Красный Берег» вернул обществу хотя бы часть затраченных на него огромных средств.

Нельзя не признать, что в этом была большая заслуга комиссара Лэя. Конечно, он преследовал собственные интересы, понимая, что у него как у политического работника при научном подразделении перспективы на будущее не очень-то радужные. Прежде чем поступить в армию, Лэй изучал астрофизику, и ему захотелось вернуться обратно в науку. Всеми заказами на исследования, не связанные с поисками инопланетного разума, «Красный Берег» обязан именно усилиям комиссара Лэя.

— Сомневаюсь, чтобы ему легко далось возвращение к научной деятельности после того, как он столько времени пробыл политработником. К тому же вас тогда еще не реабилитировали. Сдается мне, все, чем Лэй занимался — это увековечиванием своего имени на ваших трудах.

Е улыбнулась прощающей улыбкой.

— Без Лэя «Красный Берег» скончался бы еще раньше. После того, как база подпала под конверсию, военные оставили ее, а у Академии наук не хватало средств на ее содержание. Поэтому проект «Красный Берег» закрыли.

О своей обыденной жизни на Радарном Пике Е рассказывала весьма скупо, а Ван не хотел расспрашивать. Через четыре года после прибытия на базу они с Ян Вэйнином поженились. Все произошло естественно и спокойно, без драм. Позже в результате несчастного случая Лэй и Ян погибли; дочь Е Вэньцзе и Ян Вэйнина, Ян Дун, родилась после смерти отца. Мать с дочерью уехали с Радарного Пика только в середине восьмидесятых, когда базу окончательно расформировали. Е вернулась в Цинхуа, свою альма матер, и преподавала там астрофизику до ухода на пенсию. Все это Ван слышал от Ша Жуйшаня в Миюньской радиоастрономической обсерватории.

— Поиски внеземного разума — уникальная дисциплина. Она имеет глубокое влияние на жизненные взгляды исследователя. — Е говорила нараспев, словно рассказывая ребенку сказку. — В глухой ночи я сидела с наушниками и слушала безжизненный шум Вселенной — едва слышный, но непрекращающийся, еще более древний, чем сами звезды. Иногда мне казалось, что он похож на гул вечных ветров Большого Хингана. И тогда меня прохватывал озноб, а одиночество ощущалось гораздо глубже…

Иногда после ночной смены я всматривалась в звездное небо, и оно представлялось мне холодной сверкающей пустыней, а я — заблудившимся в ней ребенком… Я думала, что жизнь, скорее всего, лишь случайность в ряду других случайностей, которыми так полна Вселенная. Космос — это пустой дворец, а человечество, эта букашка, — его единственный обитатель. Из-за подобных мыслей душевный настрой во второй половине моей жизни стал противоречив: то я считала человеческую жизнь великой ценностью, и все в ней было очень важно; то мне казалось, что человечество — грязь и ничто в мире не имеет значения. Так протекали годы — в постоянных метаниях, и не успела я оглянуться, как подступила старость…

Вану хотелось утешить эту пожилую женщину, посвятившую жизнь одинокому, но великому начинанию, однако последние слова Е ввергли его в то же печальное настроение, в которое погрузилась и она сама. Он обнаружил, что ему нечего сказать ей, кроме:

— Профессор Е, однажды мы с вами съездим на то место, где стояла база «Красный Берег»…

Его собеседница медленно покачала головой.

— Куда мне, Сяо Ван! Старею, здоровье уже не то. Я живу сегодняшним днем, не загадывая на будущее.