Триллер - Ли Чайлд

Но в кабинете было пусто.

Дверь в архив — комнату без окон — была открыта. Хэрит прикрепил на лоб небольшой фонарик и, скорчившись в три погибели, приступил к осмотру сейфа. Как и сообщил агент, это оказался простенький, еще времен английского владычества, запираемый на ключ сейф. Хэрит без труда совладал с замком и распахнул дверцу.

Нужные документы лежали аккуратной стопкой, папки были скреплены печатью. Недолго думая, Хэрит сломал печать и вынул бумаги. На ощупь они казались чуть скользкими. Завтра в ультрафиолетовых лучах обнаружатся отпечатки пальцев, но это уже не будет иметь значения.

Из тайника в пятке ботинка Хэрит извлек миниатюрную камеру и начал фотографировать документы. Всего там было десять листов с картами и подписанными датами. На всех листах стояло сегодняшнее число. Хэрит запечатлел каждый документ. Под воздействием сильного света бумага чуть потемнела. Он достал из камеры отснятую микропленку и аккуратно поместил в контейнер, находящийся в нагрудном кармане.

Из второго ботинка Хэрит вытащил вторую пленку, перезарядил камеру и еще раз сфотографировал все листы с картами.

Затем он вернул документы на место, как мог запечатал папки, убрал в сейф и запер замок.

Разобравшись с архивом, Хэрит уселся за обширный стол начальника отдела, закурил сигарету и, смакуя табачный дым, принялся разглядывать шикарный вражеский кабинет, погруженный в темноту. Ему надо было дождаться очередного обхода часового. Выкурить пришлось вторую, а потом и третью сигарету. Он глубоко затягивался и с наслаждением вдыхал дым, используя редкую возможность расслабиться.

Когда часовой прошагал по коридору, Хэрит осторожно покинул кабинет, закрыл дверь и, не таясь, отправился в комнату отдыха. Там он снова заперся в кабинке туалета, привалился головой к стене и забылся крепким сном.

В начале шестого показалось солнце.

Здание Генштаба медленно оживало. Одна за другой въезжали и парковались машины. Во дворе и у ворот раздавались громкие приказы. Коридоры наполнились четким щелканьем каблуков и утренними приветствиями элитных офицеров. По всему зданию гуляло эхо от топота тяжелых армейских ботинок. Подобно звуку выстрелов, хлопали открывающиеся и закрывающиеся двери.

Хэрит прождал в кабинке примерно час, пока первоначальный хаос не перерос в обычную каждодневную рутину.

Из кармана он достал большой кусок халвы, освободил ее от бумаги и стал вминать в лакомство вторую отснятую микропленку, до тех пор пока та полностью не исчезла в мягкой сладкой массе.

Покончив с этим, Хэрит вышел из кабинки, пересек пустую в этот ранний утренний час комнату отдыха и оказался в коридоре. Путь его лежал к центральному входу. Там сонные часовые из ночной смены проверяли документы у прибывающих офицеров. Вокруг царило возбуждение и неразбериха — характерные признаки скорой и неминуемой войны. Во дворе строилась дневная смена часовых. В преддверии жаркого во всех смыслах дня обслуга из кое-как одетых крестьян подметала и поливала водой дворовое покрытие.

Солнце поднялось уже довольно высоко, на небе не было ни облачка. В дальнем конце двора у главных ворот дежурившие ночью часовые в нетерпении разминали уставшие члены, мечтая о предстоящем отдыхе. Утренний воздух был наполнен гудением и чиханием автомобильных моторов.

Офицеры все продолжали прибывать. Здание пока не покинул ни один человек.

Вот наконец дневные часовые выстроились в колонну и направились на посты, чтобы принять смену у своих товарищей. Дождавшись этого момента, Хэрит положил в карман пистолет, нащупал в другом кармане микропленку и, когда большая группа офицеров миновала двор и приблизилась к центральному входу, широкими шагами, чуть не бегом, устремился к дверям.

Офицеры толпились у входа.

Часовой повернулся к Хэриту — проверить документы.

Со стороны стены раздался тихий щелчок. Мгновенно завыла сирена, отдаваясь эхом по двору. Часовой уставился на Хэрита.

Тот нанес несчастному молниеносный удар ножом в сердце, подхватил обмякшее тело и, крепко прижав к себе, выскочил во двор мимо толпы ничего не соображающих офицеров.

Сирена продолжала реветь, прибывшие офицеры и часовые бестолково кружились по двору и громко кричали; довольно долго никто не обращал на Хэрита внимания. А он, пользуясь благоприятной обстановкой, быстро пересекал двор, удаляясь и от здания, и от главных ворот. Прямо перед собой он частично нес, частично тащил труп часового, как будто они вдвоем спешили куда-то по важному поручению.

Наконец караульный офицер заметил странную парочку, двигающуюся непонятно куда отдельно от других офицеров; более того, один поддерживал другого. Он бросился за ними вслед и закричал:

— Эй, вы, там! Вы, майор! Стоять! Стоять на…

Отпустив мертвого часового, Хэрит выхватил пистолет и выстрелил в преследователя. Затем повернулся и что есть мочи припустил через двор к расположенной в боковой стене решетчатой калитке, которую, как он знал, охранял всего один человек.

Во дворе и в самом здании Генштаба воцарился настоящий пандемоний. Солдаты и офицеры быстро взялись за оружие. Часовые и дневной, и ночной смены тоже увидели бегущего Хэрита и помчались за ним. Часовой у калитки выстрелил и промахнулся.

Зато Хэрит был точен.

Он запрыгнул на стену, и в этот миг в него попали. Нога беспомощно заболталась. Он рухнул на землю, перевернулся на живот и попытался встать. Уцепившись за решетки, он из последних сил подтянул вверх словно налившееся свинцом тело. Снаружи на улицу одновременно выкатились с разных сторон два патрульных броневика. Хэрит сумел перевалиться на стену.

Вспышка чудовищной боли пронзила позвоночник. Пулеметные очереди из обоих броневиков практически развалили тело пополам. Две пули из винтовки раскололи череп. Окровавленное тело Пола Хэрита на миг замерло на верху стены и упало на камни внутреннего двора Генерального штаба.

Часовые ночной и дневной смены, сгрудившиеся вокруг поверженного тела Хэрита, находились в явном замешательстве и не знали, что делать. Вероятно, на них произвела впечатление дерзкая, пусть и неудачная, попытка побега.

Сквозь толпу пробился полковник военной полиции. Он выстрелил в голову давно мертвого Хэрита, склонился над трупом, обыскал его и обнаружил в нагрудном кармане контейнер с микропленкой. Полковник захохотал и пнул мертвеца. Некоторые солдаты также стали смеяться и плевать в безжизненные глаза Хэрита.

— Отрубите ему башку! — скомандовал полковник. — Повесьте ее на ворота и прибейте табличку «Гнусный шпион».

К собравшимся медленно подошел штабной генерал. Солдаты и офицеры почтительно расступились. Генерал посмотрел на распростертое на камнях тело. Полковник военной полиции протянул старшему по званию рулончик микропленки.

— Полковник, прежде чем отрубать чьи-то головы, заберите тело для опознания, — приказал генерал. — Чрезвычайно глупая затея. Придумано, однако, хорошо. Он едва не скрылся.

— Это был жест отчаяния, — презрительно усмехнулся полковник. — Безнадежное предприятие с самого начала. Они боятся нас, генерал.

— Конечно, они боятся нас. Так же, как и мы боимся их, — утомленно произнес генерал. — Выясните, что им было нужно, полковник. Что там, на этой пленке? Не то чтобы это имело значение, но они могут попробовать еще раз.

— Все равно у них ничего не выйдет, — уверенно заявил полковник.

Не нравились ему эти разговоры о том, что он боится врага. Это было проявлением слабости и пораженческих настроений. Он решил повнимательнее приглядеться к генералу. А пока же обратил внимание на мертвое тело у своих ног и добавил:

— Глупец, он и не догадывался, что все его усилия никак не могли увенчаться успехом. Даже если бы ему удалось сбежать, мы бы все равно выяснили, что он забрал, и мгновенно поменяли планы.

Полковник снова рассмеялся. Тело Хэрита унесли. Начальник отдела снабжения быстро обнаружил, что кто-то вскрыл ночью сейф с документами, и велел выставить у дверей кабинета круглосуточную охрану. Тем не менее он уверил командующего армией, что беспокоиться нечего, ведь шпиону не удалось уйти. И вообще, никто не похитил бы ценную информацию так, чтобы он, начальник отдела снабжения, мгновенно об этом не узнал. Как бы там ни было, уверял он командующего, секретные сведения остались секретными и нет необходимости менять тщательно разработанные планы, когда время уже на исходе. Командующий вздохнул с облегчением — смена планов вызвала бы задержку в несколько дней.

Капитана Хэрита вскоре опознали, и его отрубленную голову повесили на воротах честному народу на потеху.

Генеральный штаб вернулся к повседневной рутине. Офицеры постоянно прибывали и отбывали. Слуги из феллахов наводили порядок во дворе, в то время как военные готовились к войне. Напыщенные и озабоченные делами офицеры не обращали внимания на немытых крестьян. Один из них подобрал выброшенный недоеденный кусок халвы и бросил в мусорный мешок. Закончив уборку, он выкинул мешок в контейнер, стоящий у боковой стены. Возле того самого места, где нашел свою смерть Хэрит.