Восход дракона (ЛП) - Далтон Сара

— О чем ты молишься, Миккел? — Бог поднял священника. — Скажи мне. Расскажи мне, какие сны тебе снились. Когда все это закончится, что сделает тебя самым счастливым?

— Мир, свободный от греха, — тут же сказал Миккел. В его голосе звучала ненависть. — Менти процветали в Реялоне. Король Давэд хотел денег больше, чем их уничтожения. О, последователи Аниоса наказали менти, но этого было недостаточно. Они должны быть убиты. И все остальные, кто осквернил твой мир, — они тоже должны быть сожжены, владыка, в твоем огне. Когда мир, наконец, станет чистым, я буду счастлив.

Он был сумасшедшим. Бог улыбнулся ему, не позволяя Миккелу увидеть ни одной из его истинных мыслей. Миккел был из тех последователей, которых хорошо потерять в битве, чтобы они могли служить славным источником вдохновения, не заражая других своим безумием.

— У тебя будет все, чего ты пожелаешь, и даже больше, — пообещал Бог. — Иди, приведи мои войска к месту, которое я указал. Подготовь их. Я скоро присоединюсь к вам.

29

Карина

После более чем недели в дороге, без попутчиков, которые могли бы ей помочь, Карина была в отчаянии. Ей удавалось брать воду из колодца ночью, но это всегда было рискованно. Иногда попадались собаки или лошади, которые предупреждали хозяев о ее присутствии, а однажды ее преследовала дьявольская коза, оторвавшая кусок от ее одежды. Теперь в дыру проникал ветер. Она знала, что похожа на нищую. Хуже того, она выглядела уязвимой.

Собственная слабость заставила ее пойти в деревню. Если бы она этого не сделала, она бы умерла. Она еще не знала, какую историю рассказать, но у нее был примерный план. Она найдет женщину и предложит работу за кусок хлеба. Она не станет просить ни приюта, ни денег, и женщина будет рада, если белье будет выстирано и высушено. Карина бы даже вычистила конюшню, если бы это потребовалось, но она беспокоилась, что поход в таверну мог привести к плохим ситуациям.

Удача была на ее стороне, и возле одного из первых домов в деревне она увидела женщину, ухаживающую за огородом. У Карины рот наполнился слюной при виде спелых помидоров, и ей пришлось использовать все самообладание, чтобы не подбежать к женщине и тут же выпросить еду.

— Извините, — сказала она кротко, дрожа, как ягненок. Она ненавидела себя за это. Почему она не могла быть сильной, как Рева?

Тихий голос прошептал ей, что ей следовало бы остаться в Садах Аниоса, что она ушла оттуда, чтобы спасти собственную шкуру, а не ради какой-то большей цели. Если бы она умерла, это послужило бы ей справедливостью.

Она проигнорировала голос.

Женщина подняла глаза, и ее недружелюбный взгляд остановился на красивом личике и слишком худой фигуре Карины.

— Чего ты хочешь?

— Поработать, — сказала Карина. — Только рабочий день, мэм, пожалуйста. Я бы не стала просить что-то даром. Я не хочу быть нищей. Я сильнее, чем выгляжу. Я могу кормить свиней или вычищать конюшню. Я могу сделать стирку. Я просто хотела… Мне нужно поесть, — ее подбородок дрожал.

Женщина села на пятки. К удивлению Карины, она не казалась такой недружелюбной, как минуту назад.

— Что с тобой случилось? — спросила она.

Карина колебалась, но все оскорбления и злость, которые она чувствовала, когда была в тюрьме, выплеснулись из нее.

— Меня продали в рабство богатой семье. Ночью нас заковывали в кандалы, а днем ​​мы работали, пока не теряли сознание, — она протянула руки. — Смотрите. Вы же видите, что я трудолюбивая, — глаза женщины расширились, когда она увидела мозолистую плоть Карины. — Я сбежала, но боюсь, что меня найдут.

Карина заставила себя ждать. Ей было плохо от того, что она обманывала эту женщину. Если бы женщина знала, что ее похитили Сестры и что Карина была менти, она не стала бы ей помогать.

Опять же, возможно, она бы это сделала. Возможно, у нее был ребенок, двоюродный брат или сестра, обладающие способностями. В любом случае, Карина не хотела причинить ей вреда. Она не была монстром, каким ее считал Орден Понимания. Она была просто напуганной молодой женщиной.

— Давай сначала поедим, — наконец, сказала женщина. — Это овсянка, ничего особенного.

У Карины потекли слюнки. Она застыла на месте, так сильно желая есть, что даже не могла заставить себя пошевелиться, чтобы взять еду.

— Тогда пойдем, — сказала женщина. Похоже, она решила взять Карину под опеку. — У меня такое чувство, что ты бы не стала просить, если бы не была в отчаянии, и ясно видно, что ты давно не ела, как следует. Идем. Я не допущу, чтобы ты упала в обморок от голода из-за обещанной еды.

Карина улыбнулась, следуя за женщиной в дом. На стол поставили простую деревянную миску и вырезанную ложку, и женщина осторожно положила кашу. Она добавила немного молока, а затем кусочек сливочного масла, непостижимая роскошь для небольшой семьи, и кивнула Карине, чтобы та ела.

Карина хотела вести себя достойно, но как только еда коснулась ее губ, она не смогла сдержаться. Она проглотила все и выпила чашку воды, которую ей дала женщина. Ее желудок был полон, и она положила на живот руку, стараясь, чтобы ее не вырвало.

— А теперь посиди спокойно, — сказала женщина. — Есть еще, но не сразу. Тебе станет плохо, и это никому не поможет. Найди меня, когда снова сможешь ходить, — затем она оставила Карину и вернулась в свой сад.

Карине хотелось расплакаться от облегчения, но она знала, что если начнет плакать, то не остановится. Она встала, как только боль в животе утихла, и вышла на улицу, чтобы помочь женщине в саду.

Они работали в тишине. Проведя столько времени в Садах Аниоса, Карина научилась ухаживать за овощами и травами. Она могла отличить сорняки от других растений, быстро и эффективно убирала их. Работа, которую она делала, так сильно напоминала ей Сады, что она поймала себя на том, что оглядывается в поисках Сестер с кнутами, но там, конечно, никого не было.

Она тоже наблюдала за своей спутницей. Женщина была достаточно взрослой, чтобы иметь несколько детей. Когда-то ее волосы были золотисто-каштановыми, мало чем отличающимися от волос Карины, но теперь в них появилась седина. Тем не менее, годы только сделали ее красивее, а не сломили. Морщины вокруг ее рта и глаз говорили о том, что она больше улыбалась, чем хмурилась, и двигалась решительно и серьезно, что успокаивало Карину.

Был полдень, когда молодой человек прошел через ворота. К тому времени Карина и женщина занимались стиркой, и Карине дали яблоко с одного из деревьев за домом.

Это явно был сын этой женщины. Он был молод и неуклюж, что говорило о том, что он еще не закончил расти. Он не знал, как правильно управлять руками и ногами.

Его карие глаза посмотрели на Карин, и он улыбнулся своей матери.