Ад уже здесь - Сурен Цормудян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мочи уродов! Пленных не брать!
Варяг резко дернул стволом автомата в ту сторону, решив, что попал в тиски. Однако стрелять он не стал, поскольку увидел совсем не то, что ожидал. Из двери в стене высыпала группа вооруженных людей, ведомых не кем-нибудь, а самим Людоедом. И рядом с ним, беспорядочно поливая черновиков длинными очередями из автомата, бежал Васнецов. Люди, которых вел Крест, подбадривали себя воинственными воплями, разнообразие которых вводило в недоумение:
— Слава России! Смерть врагам!
— За Веру Царя и Отечество!
— За Родину! За Сталина! Слава Коминтерну!
— Ассаламалекем, шайтановы дети! Аллахуакбар!
— Да здравствует национал-большевизм!
— Так, быстро, прикрыть отход к рельсам! Раненых утаскивайте! — Кричал Людоед.
Черновики, скопившиеся наверху, кинулись в атаку, сбегая по эскалаторам и ведя огонь. Однако с появлением отряда Людоеда сопротивление и отход к рельсам метро стали куда более организованными.
— Колян? — Сквернослов с удивлением уставился на подбежавшего к ним Васнецова. — Ты какого хрена тут делаешь?
— А какого хрена ты тут делаешь? — Васнецов был удивлен не меньше.
— О, брат, это долгая история.
— Ты в порядке?
— А по моей роже невидно, что по мне колонна танков проехалась? — Сквернослов усмехнулся.
— После потриндите! — рявкнул Варяг, — Быстро с перрона на рельсы! Я прикрою!
Николай потащил обессиленного побоями Сквернослова. Вскоре все обороняющиеся оказались на путях, прикрываемые площадкой перрона станции. Все, у кого было в руках оружие, заняли позиции и вели огонь по наступающим черновикам. На рельсах лежали стонущие раненные.
— Блаженный, не тормози, давай наш коктейль живо! — Крикнул Людоед.
Николай быстро сбросил с себя рюкзак и извлек из него одну из трех пластиковых пятилитровых бутылок со странной смесью внутри. Горловина бутылки была плотно закупорена полиэтиленовым свертком с пластитом, из которого торчал взрыватель от ручной гранаты. Людоед сильно взболтал бутылку и, выдернув кольцо взрывателя, метнул ее в сторону наступавших.
— Пригнуться! — заорал он.
Яркая вспышка озарила вместе с раздавшимся грохотом станцию. Раздались дикие крики пораженных самодельным напалмом черновиков. Свинцовые дробины от охотничьих патронов, что добавил в смесь Илья, расплавились при взрыве и, разлетаясь в стороны, проникали глубоко в живую плоть неприятеля.
— Ништяк, — оскалился Крест, глядя на то, что сделала бутылка, — Отличный бульон мы с тобой, Колян, сварганили.
Взрывом поразило не меньше полутора десятков боевиков. Кто-то еще живой, бился объятый пламенем на полу станции. Остальные бандиты после такого отпора больше не спешили наступать и тоже заняли оборону. Тех из них, кто пытался метнуть гранату, отстреливали двое наиболее подготовленных стрелков Людоеда, которым он велел заниматься именно этим, не распаляя свое внимание на автоматчиков врага.
Сам Людоед стрелял одиночными из «Винтореза», точно поражая головы черновиков.
— Варяг, что с луноходом? — спросил он между выстрелами.
— В смысле?
— Ну, раз вы в плен попали, значит, до берлоги Демидова эти упыри добрались. А там машина наша. Я уже молчу про тот предмет, который в ней находится.
— Нет, — Яхонтов мотнул головой и дал короткую очередь. — Дозор Демидова, видя, что чернушники едут в сторону их обиталища, обстрелял бандитов и стал отходить дворами в другую сторону, уводя за собой. А мы выдвинулись на выручку. И попались. А черновики туда не попрели дальше. Недалеко кто-то еще стрелять начал. Там кстати мужики остались. Ну, Дракон этот китайский там. Я его попросил, если какое-то палево будет, чтоб он взорвал вход в гараж и завалил его, чтоб луноход никто не нашел.
— Ясно. Толково.
— Кстати, там, наверху, в вестибюле станции у них гараж оборудован. БАТы наши там. Оба. И бочки с топливом. Я видел, когда нас сюда вели.
— Это очень хорошо…
— Колян, Колян, — позвал прислонившийся к стенке платформы Сквернослов.
— Чего?
— Урод этот, Чернов, туда побежал. Может если взять его в заложники, то мы отсюда выйдем.
— Я понял тебя! — Возбужденный боем Николай выхватил очередную бутылку с самодельным напалмом из рюкзака и кинулся к той двери.
— Куда, куда, придурок! — заорал Варяг.
— Я вырежу ему печень и съем! — раздался ответный вопль Васнецова.
— Принеси мне его сердце! Я тоже его съем! — смеясь, крикнул вдогонку Крест.
Сквернослов хлопнул себя ладонью по лбу и вздохнул:
— Долбанные морлоки…
— Илья, что за бодяга?! — воскликнул Яхонтов, — Он же там пропадет.
— Этот?! — Крест продолжал смеяться, — Черта с два он пропадет. Заговоренный он, да ломом подпоясанный.
— Я не шучу, черт тебя дери!
— Да ладно, сейчас еще пару чайников прострелю и пойду за ним.
***Находящийся в боковом помещении туннеля, рядом со своим вагоном, Яков Чернов дрожащей рукой схватился за микрофон старой полевой рации, антенна которой выходила на поверхность по трубам старых кабельтрасс метро.
— Ведьмак! Ведьмак! Ответь! Ведьмак! Как слышно меня, прием! Срочно ответь! — проверещал объятый ужасом Чернов.
Рация зашипела. Послышался строгий и недовольный голос:
— А что, б… позывной свой называть не надо, на…? А б…?
— Ведьмак, я Башка! Срочно Льва Чернова позови, мать твою!
— Ты обурел б…? Базар фильтруй. Чего ради я босса будить буду, на…?
— С тобой Яков говорит, парашник хренов! Яков Чернов! Позови брата к рации, падла!
— А, — протянул голос, — Ну жди.
— Быстрее, сука!
Со стороны вагона послышали выстрелы. Затем крики.
Рука Чернова держащая микрофон рации дрожала. Дрожала и его челюсть. Второй рукой он выдернул торчащие за портупейным ремнем рукавицы и стал запихивать одну из них в рот, яростно при этом жуя.
Со стороны вагона раздался взрыв и в проеме, ведущем в тоннель, сверкнула яркая вспышка. Затем крики людей.
В рации послышался треск. Затем недовольный строгий голос.
— Лев Чернов на проводе.
Яков судорожно забубнил что-то в ответ, забыв вынуть изо рта рукавицу.
— Что за херня? — раздраженно рявкнул Лев.
Выдернув, наконец, варежку, младший Чернов заголосил:
— Лева! Это Яшка, твой младший брат!
— Я в курсе, что Яшка мой младший брат. Какого хрена тебе надо среди ночи. Я спал, между прочим.
— Брат, помоги! На нас напали! Их тьма!
— Кто напал на вас? — в голосе все еще было недовольство от прерванного сна.
— Я не знаю… это… это… это рейдеры! Вепрь сказал, что рейдеры в городе! Они Вепря убили!
— Вы там что, придурки, грибов опять обожрались? Или пьяные в стельку? Какие нахрен еще рейдеры?
— Ничего мы не обожрались, мать твою!!! — истерично завопил Яков.
— Это, между прочим, и твоя мать тоже, сучонок. Ты хотел самостоятельности? Хотел от меня не зависеть? Хотел вотчину свою? Я тебе все это дал. Так какого хрена ты от меня теперь хочешь?
— Брат! Ну, ты же, сука, брат! У меня большая часть бойцов в городе на зачистке! Помоги! Пришли помощь!..
В вагоне раздавались одиночные выстрелы на добивание раненных…
— Ты, что не слышишь?! Нас мочат!
— Ладно, дебил, сейчас вышлю помощь. Только не ради тебя, козел. А ради пацанов, которых ты своим дерьмовым руководством подставил. Жди…
В тоннеле воцарилась тишина. Слышен был лишь бой, продолжающийся на станции. И слышно было, как кто-то тяжело дышит у входа в это помещение. Кто-то кто слышал, наверное, и его разговор с братом.
Яков Чернов осмотрел комнату и понял, что в панике забыл свое оружие. Он сжал колени, пытаясь унять страстное желание описаться, и снова запихал в рот рукавицу, медленно пятясь при этом к стене. В помещение, наконец, вошел молодой человек, с почерневшим от копоти взрыва самодельного напалма лицом.
Николай Васнецов направил на Чернова автомат.
— Не грызи варежку, ушлепок. Она еще живым пригодиться.
Яков раскрыл рот и рукавицы выпала.
— Пацан. Не убивай меня, пожалуйста, — сквозь слезы прошептал главарь.
Николай покачал головой.
— А я-то думал, что за черновики такие, ужас на весь Екатеринбург наводят. Что за сила такая. Что за монстр ими руководит. А ты оказывается не монстр никакой. Просто высерок.
— Я… Я виноват… Я знаю. Но я исправлюсь. Проси чего хочешь.
— Я хочу, чтоб ты подох.
— Не надо. Ну не надо, пацан. Я рабом твоим буду…
Васнецов поморщился.
— В твоей поганой голове не возникло даже мысли, что надо быть человеком. Даже сейчас ты готов стать рабом, но не человеком.
— Я буду! — Чернов встал на колени, — Я буду человеком! Только не убивай!
— У тебя был шанс. Бог дал тебе шанс стать человеком, когда ты родился. Но ты им не стал. Второго шанса не будет. — Николай нажал на курок и выстрелил главарю бандитов в грудь. Затем в голову. После этого, Васнецов взял в руку микрофон рации.