Дороги, где нет бензоколонок - Алина Политова

Сколько мы шли я не знаю. По моим ощущениям несколько часов, может даже сутки. Под конец мы едва держались на ногах. Дима начал падать. Мы с Викой слишком много времени проводили на тренажерах, убивая скуку. Возможно, именно это сделало нас выносливыми. А у Димы здоровья оказалось меньше. Когда он падал, я поднимал его и, придерживая, вел дальше. В голове была какая-то вата. Но даже сквозь эту вату меня начали терзать сомнения. Инстинкт шептал — тихо-тихо — но шептал, что мы идем в сторону смерти. Я больше не верил ни в какие адские врата и нашу миссию, просто хотелось выйти куда-нибудь. В этих эльфах было что-то искусственное, они не были… ну живыми что ли. Просто картинка перед глазами — как голограмма. Мы шли за этой картинкой. Единственное что мне было не понятно — это почему у меня так все ватно и вязко в голове… И так сухо… ведь в пещерах должно быть влажно, я читал об этом! А здесь эта сухость, обжигающая горло. Быть может мы все-таки шли навстречу адскому пламени? Но не было жарко, совсем. Ведь от пламени должно быть жарко! Я заставлял себя думать. Мне хотелось упасть, как и Димке, но тогда кто бы нас тащил? И мне приходилось думать-думать-думать, чтобы разогнать в голове туман и не поддаться телу, которого я уже не ощущал своим от усталости.

Внезапно бесконечный этот переход кончился, и мы вошли в небольшое овальное помещение. Оно не могло быть естественным, хотя кто знает… Идеально-овальное! Сквозь синеватый полумрак я разглядел черные провалы ходов, которые вели из этой комнаты. Эльфы все еще были перед нами, они вели нас прямо, к проходу, который был сразу впереди нас. Остатки моей воли начали жалобно трепыхаться, заставляя меня что-то сделать, что-то изменить! Эта комната — была единственным шансом! Если мы войдем в проход следом за эльфами — нам уже не выбраться. Ведь куда-то они вели нас. Усталость давным-давно вытеснила былую эйфорию, мне хотелось передохнуть, но в этих эльфах было что-то, что заставляло идти… Наверное именно усталость, а не страх или здравый смысл, толкнула меня в конце концов сделать это. Я взял Диму и потащил прочь, в сторону, к самому дальнему проходу. Мне показалось, что с той стороны идет какая-то прохлада, быть может воздух был более влажным — если в воздухе было хоть немного молекул воды — моя кожа уловила их. Мне казалось, что двигаясь в сторону, прочь от дороги эльфов, я будто выныриваю из тягучего киселя. Было что-то, что не пускало! И мои последние силы ушли на то, чтобы сделать эти несколько шагов в сторону. Я же тащил еще на себе Димку! Мы просто упали, пройдя несколько шагов. Я попробовал позвать Вику, но во рту было так сухо, что я не сумел издать ни звука. Она сама увидела, что мы отошли и озадаченно остановилась. Я видел, что ей хочется идти дальше, за эльфами, лицо ее было совершенно отрешенным, но было кое-что сильнее этой эльфийской гонки. Что-то, что смогло пробиться сквозь ее онемевший мозг… Любовь к Диме. Я тебе не говорил о том, что она любила его? Это было так. Она любила его рабски, как собачонка. Когда появился Дима, я потерял ее. Она так растворилась в нем, что не видела белого света вокруг. Иногда она смотрела на меня, а у меня было такое чувство, что она глядит сквозь меня… Наблюдая за ней я еще больше убеждался в том, что ты права насчет любви. Любовь делает человека слабым, зависимым, послушным… глупым. Когда ты жила с нами, я тоже был слабым, зависимым и послушным. Тебе. Но я никогда не говорил, что люблю тебя, и это спасало меня от того, чтобы совсем не потеряться в этом. И не оттолкнуть тебя, не вызвать в тебе презрение…Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Он замолчал. Мне нужно было что-то ответить.

— Все не так. — Прошептала я.

— Разве? Но ведь ты говорила…

Я подняла голову с его плеча и посмотрела ему в глаза. Коснулась его лица кончиками пальцев. Мне захотелось нежно приникнуть к его губам. Растаять. Раствориться. Я чувствовала себя слабой. Зависимой. Послушной. Я чувствовала себя глупой. Но он не видел этого. Не понимал. Я улыбнулась своим мыслям.

— Все не так, Руслан. А как — я и сама не знаю. Что я могу знать о любви, сам подумай…

— Ты всегда все знаешь. — Мягко сказал он. От его полуулыбки, и от того как он смотрел на меня, по телу моему прокатилась волна жара… но я не шевельнулась. Не сделала движения к нему.

— Скажи, — попросил он. — Какая-то небесная библиотека дает тебе ответы на вопросы.

— Я мудрая, хочешь сказать? — Я усмехнулась. — Хочешь знать что я думаю? Тебе нужна новая редакция?

У меня кружилась голова, то что мы говорили — это было пустое, просто слова, которые мы говорили лишь бы говорить… важнее то, что происходило с нами… почти поцелуй… почти объятия… почти нет меня, а только мы… почти нет его…

Я мягко скользнула опять ему на плечо, чтобы прервать эту сладкую пытку. И прошептала едва слышно в ухо:

— Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.

— Я устал стоять на краю, — выдохнул он, и мир больше не имел значения, потому что его губы…

Время-время-время! — кричало что-то в моей голове. — Остановись, Элла! Но еще немножко, еще совсем чуть-чуть… я не могла оторваться от него. Это было слишком сильно, это было слишком сильнее меня! Всего только несколько мгновений… неужели я не заслужила этого?! Нет, я не могла, просто не могла остановиться, отстраниться от него!

Но ведь это и правда было всего несколько секунд! Несколько секунд, ради которых я жила много лет. Несколько секунд, прежде чем я оторвала себя от его губ, глядя на него обезумевшими от страсти глазами, невероятным усилием таща свое тело с его колен назад-назад-назад….

— Нужно уходить отсюда, — мой голос дрожал и срывался. — Пока мы не застряли… надолго. Хорошо?

Он кивнул, провел рукой по глазам, будто сбрасывая какое-то наваждение.

— Да, Эл… сейчас.

Я осторожно опустилась обратно на кровать. Села, обхватив колени. Нужно было успокоиться. И мне, и ему. Сердце бешено стучало в висках. Я дрожала, вся дрожала…

— Что было дальше? В пещере? — Спросила я. Нам нужно было отвлечься, просто срочно! Иначе мы снова кинулись бы друг на друга, едва поднявшись с места. Нет, не в этом доме! Не хочу! И он тоже не хотел, я знала.

К тому же… я хотела услышать окончание его истории, чтобы задать свой вопрос.

— В пещере… на чем я остановился?

— На том, что Вика…

— А, Вика… Ага, она пошла с нами. Пошла туда, где был ее Дима. Бросила своих эльфов. Там было… иначе. В смысле — мы будто вышли ли какого-то потока, когда ушли от эльфов в другой проход. И воздух изменился, и у нас в голове стало прочищаться. Воздух был свежий и влажный. Мы подумали, может там вода. Жажда просто сводила с ума, и мы двинулись в сторону запаха воды. После той эльфийской пустыни мы воду, казалось, кожей могли учуять. Там и правда оказалась вода. Мы шли в полной темноте, эльфов же больше не было, но услышали как плещется вода и остановились. Наверное это тоже было широкое помещение, а не проход. Наощупь мы нашли воду. Мне казалось, что это было озеро. Широкое. Глаза ничего не видели, но каким-то образом я мог улавливать размеры… не могу объяснить как это получалось. Но я был уверен, что это большое-большое озеро. Вика сказала — эльфы вели нас к реке, вот эта река. Но лично мне казалось, что эльфы имели в виду что-то другое… другую реку. Много позже Дима признался, что думает, будто под землей была река из газа, куда нас и манили эти странные синеватые видения. Не знаю, бывают ли реки из газа, но рад, что мы не попали туда. Мы напились из озера воды и легли отдохнуть. Каменный пол бы холодным, но на ногах усталость просто свалила нас. Я думал о том, что мы погибнем без еды очень скоро. Можно было бы поискать другой проход, но надежды мало. Мысль о том, чтобы вернуться туда, где мы видели эльфов, теперь почему-то приводила в ужас. Мы были будто заперты возле этого озера. Я слушал тихий шелест воды и осторожные шаги Димы, отдающие эхом. Интересно, откуда у него были силы на эти блуждания… Иногда раздавался плеск — должно быть, он черпал воду, во всяком случае, я хотел так думать и гнал от себя видения того, что в кромешной тьме на поверхности озера резвятся какие-нибудь пещерные твари. Когда оказываешься погребенным под землей, какие только мысли не лезут в голову. Конечно нужно было найти в себе силы и пробовать выбраться. Каким-то образом глаза привыкли к темноте, и я смутно-смутно уже угадывал очертания озера и стен. Не знаю откуда там мог быть хотя бы малейший свет — может быть микроорганизмы на стенах или на воде излучали его. Озеро и правда было очень большим. По мерках подземного по крайней мере. Не какая-нибудь там лужа. Конечно я никогда не видел настоящего озера, мне не с чем было сравнивать, поэтому оно и показалось мне большим. Я попробовал заставить себя встать и что-то сделать, но на меня навалилась такая апатия, что не смог даже поднять голову, чтобы посмотреть чем там занят Дима. Я устал. Даже не так физически, как внутренне. Устал от всего. Я подумал, если закрою глаза и усну, то быть может уже и не проснусь. И это будет лучшим выходом. Я вспомнил тебя. Подумал, если ты уже умерла, то встретишь меня там, на той стороне. Я так по тебе тосковал, Элла… Всегда, каждую минуту. Даже не думая о тебе, я где-то внутри все равно тосковал. И мысль о том, что скоро мы встретимся, наполнила меня радостью. Так просто ведь было освободиться от всего этого мира — просто умереть! Идеальный побег, верно? Я закрыл глаза. Но Дима все испортил. Наверное он неплохо отдохнул, пока висел на мне во время всех этих переходов. Теперь он был бодр и полон сил. Он растолкал нас и радостно сообщил, что придется прыгать в воду. Как же мне это надоело! Я закричал — что еще?! Новая идея про то как сдохнуть?! Подводные ворота ада? Или бог в шлюпке, который двинет нас по башке веслом, чтобы обеспечить красивый уход?! Давай может сдохнем — просто? Ляжем и умрем. Безо всех этих сложностей. Но Дима был неутомим. Он сказал, что если есть путь — это знак, что нам следует идти по этому пути. Пока он лазил вдоль озера, ему удалось как-то понять по току воды, что в озеро впадает река в одном месте, а в другом вода куда-то утекает в стены. Его идея была в том, что мы нырнем под воду и поплывем под землей сколько сможем. Потому что это несомненно был путь, который указывал бог. Мы обязательно вынырнем где-то в другом месте. Я представил эту жуткую смерть под водой, когда над тобой скала, которая давит на тебя, представил себе эту чудовищную клаустрофобию и… просто послал Диму к черту с его идеей. Именно в эти минуты я отчетливо осознал, что он безумец. Сумасшедший, которому мы доверились. Я не собирался больше верить ни одному его слову, ни одной бредовой фантазии. Но не так-то просто было отделаться от него. Он взял меня за руку и настойчиво принялся тянуть за собой. Сказал, что сейчас покажет мне ЗНАК, который он узрел. Я поднялся и все-таки пошел за ним, думаю, я все-таки надеялся… Он подвел меня к дальнему углу пещеры и указал на воду. Представь себе, это было чудо! Настоящий знак, он был прав! Знак того, что мы можем спастись. Из-под воды в одном месте шло едва уловимое свечение. В пещере был свет, иначе глаза не стали бы различать предметы — и этот свет как раз и был тот, на который указывал Дима. Он был такой призрачный, что нужно было долго смотреть, чтобы разглядеть его, но он БЫЛ! Дима сказал, что в этом месте из озера вытекает река. А свет, скорее всего он идет снаружи! Под водой, чуть дальше, был выход. Нам нужно только немного проплыть, сказал Дима, и мы выберемся на улицу. Да, возможно это так и было. Но он не учел одного… мы не умели плавать! Вика давно стала зомби, она сказала, что поплывет вслед за Димой, она уверена, что у нее получится. Но я понимал, что это бред. Мы вообще не представляли как вести себя в воде. Самый большой водоем, в котором мы были — это ванна в нашем доме! Я знал, что взрослым достаточно тяжело научиться плавать, и уж конечно парочка уроков, которые преподал бы нам Дима сейчас в ледяной воде вряд ли помогли нам. Я испугался за Вику, она и правда была готова сигануть в воду по первому Диминому приказанию. Дима принялся убеждать нас, что плавать под водой намного проще, чем на поверхности, и у нас все получится, но я уже знал цену его бредовым авантюрам. Благодаря одной из них мы и оказались в этой пещере, в положении почти безвыходном. Я боялся этой черной ледяной воды. Боялся этого ощущения, которое не знал, но представлял — когда под ногами пропадает опора, ты барахтаешься и тебя тянет-тянет-тянет вниз, в это холодное неуютное черное нутро. Нет, я был категорически против! И Вике я не позволил бы это сделать. Физически я конечно же был сильнее Димки, поэтому когда он так и не смог меня убедить — ему пришлось согласиться. Не знаю чем это могло закончиться — или мы погибли бы лежа на берегу озера или отчаяние толкнуло бы нас в воду, но Дима все-таки нашел решение. Надо отдать ему должное — он в чем-то он был неплохим парнем. Просто сумасшедшим, но ведь это не его вина, верно? И он был безрассудным. Быть может благодаря своему безумию он был таким, но его бесстрашие заставляло относиться к нему с уважением. Где-то даже преклоняться перед ним.