Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Бинабик отделился от группы, подошел к Саймону и взял его под руку.

— Ты имеешь должность получить еще немного вещей, — сказал он. — А потом ты будешь идти, чтобы быть с твоим канукским отрядом.

Саймон последовал за маленьким человеком сквозь бурлящую суету Дома Расставания.

— Надеюсь, твой план сработает, Бинабик.

Тролль сделал знак рукой:

— Питаю надежду. Но в любом случае мы будем делать только очень лучшее. Это все, чего могут ждать от нас боги, или ваш Бог, или наши предки.

У дальнего края западной стены небольшая толпа собралась перед уменьшающейся грудой деревянных щитов, на некоторых из них еще оставались следы речного мха, напоминавшие о предыдущем предназначении этого дерева, — щиты делались из досок лодочной обшивки. Сангфугол, одетый во что-то вроде доспехов, внимательно наблюдал за раздачей. Когда друзья подошли к нему, арфист обернулся.

— А, вот и ты, — сказал он Бинабику. — Это в углу. Эй, прекрати сейчас же! — Окрик относился к бородатому старику, рывшемуся в куче. — Бери тот, что сверху.

Бинабик подошел к тому месту, на которое указывал Сангфугол, и вытащил что-то из-под груды мешков. Это был еще один деревянный щит, но на нем Воршева и Гутрун изобразили герб, изобретенный ими для знамени Саймона, — черный меч и белый дракон на красном и сером цветах Джошуа.

— Это не сделано рукой очень знаменитого художника, — сказал тролль. — Но это было сделано рукой друзей.

Саймон нагнулся и обнял его, потом взял щит и похлопал по нему ладонью:

— Это великолепно.

Бинабик нахмурился:

— Я только имел бы желание, чтобы у тебя оказалось больше времени для практикования в его употреблении. Нет легкости в том, чтобы скакать верхом, употреблять щит и сражаться. — Взгляд тролля становился все более тревожным, он сжал пальцы Саймона в кулаке. — Старайся не производить глупостей, Саймон. Ты сам имеешь огромную значительность, и мой народ имеет не очень меньшую… но очень лучшее из всего, что я знаю, также будет с тобой. — Он отвернулся на секунду. — Она охотница нашего народа и очень храбрее снежной бури, но — Кинкипа! — как бы я желал, чтобы Ситки сегодня не сражалась.

— А разве тебя не будет с нами? — удивленно спросил Саймон.

— Я буду в обществе принца, действуя как посыльный, ибо я и Кантака можем передвигаться с большой быстротой и тихостью там, где большой человек на лошади привлекал бы много внимания. — Тролль тихо засмеялся. — Но в первый раз с тех пор, как я прошел по пути взросления, у меня в руке будет иметься копье. Это будет большая странность. — Улыбка его исчезла. — «Нет» — таков ответ на твое спрашивание, Саймон, я не буду с вами, по крайней мере в большой близости. И пожалуйста, дорогой друг, имей присмотр за Ситкинамук. Уберегая ее от беды, ты отведешь удар в мое сердце, который мог бы стать умерщвлением меня. — Он снова сжал руку Саймона. — Теперь будем идти. Есть вещи, которые мы имеем должность исполнять. Нет достаточности в том, чтобы просто иметь планы, — он насмешливо постучал себя по лбу, — если не имеешь времени с правильностью выполнять их.

Наконец они встретились в Саду Огня, все защитники Сесуадры — те, кто будет сражаться, и те, кого они будут защищать, — собрались вместе на огромной площадке, выложенной каменными плитами. Хотя солнце уже взошло, день был темным и очень холодным, так что многие принесли факелы. Саймону стало почти физически больно, когда он увидел, как на ветру трепещут огни, — нечто подобное являлось ему в его видениях. Некогда тысячи ситхи, так же как его друзья и союзники, ждали на этом месте чего-то, что навсегда может изменить их жизни.

Джошуа стоял на обломке стены и сверху смотрел на притихшую толпу. Саймон, стоявший неподалеку, видел, как безнадежно печально лицо принца. Защитников так мало, словно бы думал он, и они так плохо подготовлены.

— Люди Нового Гадринсетта и наши добрые союзники из Йиканука! — начал Джошуа. — Нет необходимости говорить о том, что нам предстоит. К Сесуадре подходит герцог Фенгбальд, убивавший женщин и детей даже в своем родном Фальшире. Мы должны принять битву. Но есть еще кое-что. Фенгбальд — орудие страшного, чудовищного зла, и движение этого зла должно быть остановлено здесь, иначе не останется ничего, что могло бы противостоять ему. Если мы выстоим, это ни в коей мере не уничтожит всех наших врагов, но, если мы падем, зло одержит полную и окончательную победу. Я прошу вас сделать все возможное — и тех, кто будет сражаться, и тех, кто останется здесь и будет выполнять свою работу. Бог, конечно, смотрит на нас и видит нашу храбрость.

Гул, поднявшийся, когда Джошуа заговорил о зле, перешел в приветственные крики, когда он закончил. Принц протянул вниз руку, чтобы помочь забраться наверх отцу Стренгьярду, который должен был произнести благословение.

Архивариус нервно пригладил оставшиеся волосы.

— Я убежден, что все перепутаю, — прошептал он.

— Вы все прекрасно знаете, — отрезал Деорнот. Саймон подумал, что рыцарю хотелось успокоить Стренгьярда, но он не смог голосом не выдать своего нетерпения.

— Боюсь, что я не был предназначен, чтобы стать военным священником.

— А ты и не должен был им стать, — хрипло сказал Джошуа. — И все остальные священники тоже, если бы только Бог делал все, что от Него требуется.

— Принц Джошуа! — Ошеломленный отец Стренгьярд захлебнулся воздухом и закашлялся. — Бойтесь святотатства!

Принц был мрачен:

— За эти два года мучений Бог должен был научиться быть более снисходительным ко мне. Я уверен, что Он правильно поймет мои слова.

Стренгьярд только покачал головой.

Когда священник закончил свое благословение, большая часть которого была не слышна огромной толпе, Фреозель оседлал стену с легкостью человека, привыкшего к подобным упражнениям.

— Теперь вот что, — сказал он громко, и голос его доходил до каждого из нескольких сотен человек, собравшихся на холодной площадке. — Слыхали, что сказал принц Джошуа? Так что еще вам нужно? Защищать наш дом мы будем, вот что. Даже барсук делает это и не задумывается. Вы позволите Фенгбальду и его головорезам прийти и разрушить ваш дом и поубивать ваши семьи? Позволите?

Люди возмущенно загудели.

— Правильно. Так вперед!

На мгновение Саймона захватили слова Фреозеля. Сесуадра была его домом, по крайней мере сейчас. Если у него и есть хоть какая-нибудь надежда найти другой дом, он должен пережить этот день — и они должны остановить армию Фенгбальда. Он повернулся к Сненеку и прочим троллям, которые тихо стояли в стороне от остальных защитников.

— Ненит, хениматук, — сказал Саймон, махнув рукой в сторону конюшен, где терпеливо дожидались бараны троллей и лошадь Саймона. — Пойдем, друзья.

Несмотря на холод, Саймон обнаружил, что под шлемом и кольчугой сильно вспотел. Вместе с троллями свернув с основной дороги и продираясь сквозь цепкий кустарник, он вдруг понял, что в какой-то степени остался один — рядом не будет никого, кто как следует может понять его. Что, если он покажет себя трусом перед троллями или что-нибудь случится с Ситки?

Саймон отогнал эти мысли. Предстояли действия, которые потребуют полной сосредоточенности. Это не место и не время для простаковских глупостей вроде забытого подарка Амерасу. Приблизившись к основанию горы и потайным местам у начала дороги, отряд Саймона спешился. Тролли повели животных на место. Склон горы здесь зарос обледеневшим папоротником, который цеплялся за ноги и рвал плащи, так что прошло около получаса, прежде чем убежища наконец были выбраны, а шум и треск прекратились. Когда весь отряд был размещен, Саймон выбрался из неглубокого оврага. Он увидел баррикаду из стволов деревьев, которую Слудиг и другие риммеры соорудили у подножия горы, блокируя подход к широкой, мощенной камнями дороге.

За ледяным пространством, которое некогда было рвом Сесуадры, берег был покрыт черной бурлящей массой. Саймон не сразу понял, что это армия Фенгбальда остановилась у края замерзшей воды. Это было даже больше, чем армия, потому что герцог, видимо, привел с собой жителей Гадринсетта: повсюду виднелись палатки, костры и временные кузницы, наполнявшие небольшую лощину дымками и паром. Саймон знал, что там всего тысяча человек, но для того, кто не видел вдесятеро большей армии, осаждавшей Наглимунд, она казалась такой же огромной, как легендарный Смотр Анитуллиса, закрывший холмы Наббана покрывалом копий. Холодный пот снова выступил у него на лбу. Они так близко! Не больше двух тысяч футов отделяли силы Фенгбальда от наблюдательного поста Саймона, и он ясно видел лица закованных в броню людей. Это были люди, живые люди, и они шли, чтобы убить его. А сам Саймон и его товарищи в свою очередь тоже думают только о том, как бы им убить побольше солдат Фенгбальда. Много будет новых вдов и сирот, когда этот день подойдет к концу.