Фея из Преисподней (СИ) - "Ad Astra"

– Моё.

– Вам придется доплатить за ещё одного пассажира.

– Доплатим, жлоб.

Кровавое письмо № 31

Хуже гражданской войны может быть только война межгосударственная, но, если бы передо мной поставили условие с наказом выбрать что-то одно, я бы выбрал второе. Видеть, как народы, жившие бок о бок сотни, даже тысячи лет враждуют меж собой почти невыносимо и очень страшно – так оскорбительно, что хочется отречься от всего и исчезнуть в далекой стране, где люди умело пользуются словами, находя компромиссы и решения без использования физической силы. Безусловно, всё это лишь внутренние размышления, и никуда я отсюда не денусь, хотя бы потому, что после меня загрызет совесть и ощущение никчемности. И не ты ли, Лайм, сам утверждал высокий риск развития подобных событий?

Я аккуратно подвинул стопку бумаг, но та рухнула на пол аккурат к остальным трем кипам. На столе засох след от кружки с кофе, и я попытался вспомнить, когда последний раз выходил на улицу. Кабинет Сисиль стал для меня новой комнатой, в которой я работал дни напролет, чередуя сон с быстрыми перекусами и постоянной занятостью. Это помещение превратилось в настоящий склад, заваленный бумагами, чертежами, картами. Видела бы его сейчас Сисиль, снесла бы мне голову…

Я грустно взглянул в дальний угол, где она когда-то прятала пустые бутылки – одна из них виднелась там предательски до сих пор, вызывая грустную усмешку. Не раз в жизни думал я о том, что без монарха дворец не пропадет, что со всей работой могут справиться и советники, прикрывающиеся приказами правителя и его идеями, но вот монарха в замке нет, и я как никто другой начал ощущать гнетущее давление. Странную пустоту. Холодную, промозглую, серую и выматывающую. Думаю, здесь намешаны и личные чувства. Тем не менее, факт остается фактом.

Мы объединились с восьмым и пятым регионом, встав под начало Центра, подтвердив преданность Императору и трезвость рассудка. Отвечу честно, не скрывая скрежета зубов, – если бы не Император, мы бы давно колотили гробики в лесу. Он – настоящий оплот сопротивления: устрашающий и несгибаемый. Многие сильнейшие маги и воины остались на его стороне, однако, большинство предательски переметнулось к врагам, увидев преимущество там, где его не было и нет. Наши барьеры едва сдерживают атаки, а, если учесть, что Чертия взялась за дело всерьез, навряд ли они выстоят ещё хотя бы две недели.

К сожалению, Императрицы талантливы в магии, но и мы не лыком шиты. Азазель оказался хитроумен на расстановку ловушек по границам Мордора и восьмого региона, что здорово помогло нам в начале, обезопасив от внезапного вторжения. Ждак возглавил всех стражей, каждый из которых, был не только в полтора раза выше меня, но и шире почти в столько же, а Харону Император вновь подарил дракона, поэтому теперь по нашим территориям летает огромная, красная, огнедышащая ящерица. На Агриппину же исчезновение Сисиль повлияло сильнее всего – поначалу она перестала есть, спрятавшись на крыше и не высовывая даже клюва. Спустя неделю Агриппина, наконец, облетела округу, но после пропала: селяне говорили, что видели её летящей к морю. Быть может, она решила найти Сисиль? Хотел бы я тогда отправиться с ней…

Исчезновение, пропажа, потеря – хоть я и говорю так, но всё это совершенно неподходящие случаю слова, которые я произношу с опаской и настороженностью. Никакое это не исчезновение – самая настоящая кража. Похищение с той целью, чтобы избавить свой путь к власти от всех мешающих элементов. Мы понимаем это, понимают это и люди Мордора, люди восьмого и пятого регионов, лишившихся, как и мы, главенствующей руки. Императрицы седьмого и третьего секторов предпочли покинуть Шеэтию и начать новую жизнь вдали, и их территории перешли во власть врагов – только так могу назвать я тех, кому пелена власти застлала глаза.

Я чувствую вину. Ведь я был в тот вечер рядом, но так и не смог ничего сделать. Я успокаиваю себя, говорю, что магию телепортации прервать невозможно, и всё же нечто тяжелое давит на виски, повторяя «А, если бы…». Сисиль исчезла, и Первия обвинила во всем Императора, убедив свой народ в том, что тот вознамерился избавиться от своих жен с целью получения абсолютной власти. Какая глупость. Какой позор, что этому поверили. Поверили в столь необоснованные факты, в то, что Императору, в руках которого и без всяких подтверждений находится вся власть, понадобилась власть ещё большая, поверили в то, что им самим грозит опасность, так как они служат Императрицам. Не думал я, что в Шеэтии столь много глупых, «слепых» людей, но как, оказывается, легко управлять массой, имея высокий статус и дар красноречия.

Я бы очень хотел знать, где сейчас Сисиль. В порядке ли она, не спилась ли, не обижает ли кого. Быть может, я больше волнуюсь за окружение госпожи, чем за неё саму…И всё же порой она казалась мне такой хрупкой и одинокой, несмотря на постоянное окружение, что я многое отдал бы, лишь бы узнать хоть что-то. Да, Сисиль, думаю, ты бы надменно улыбнулась, услышав это, но без тебя мне тяжело. Не только мне. Возможно, своим странным неадекватным поведением ты объединяла весь дворец, ведь замок сплачивался над своей главной проблемой – над тобой. Никогда прежде не видел я такой правительницы, как ты, – настолько близкой к простому люду, настолько безразличной к слухам и гадким сплетням. Ты умеешь вдохновлять, твои идеи вывели Мордор из тени, селяне, прежде ненавидевшие тебя, ныне горюют о твоем отсутствии, и даже горничные сникли, так как им более не за кем следить. Мордору не хватает тебя, Сисиль. Не хватает твоих пробуждений к обеду, заседаний в туалете по часу, постоянных падений с лестниц, спотыканий о складки ковра, «тайных» побегов на погреб с вином, твоих пьяных чудачеств, странных песен о гробах, громких чиханий, после которых все говорят «Будь здоров» Харону, а чихал не он…Нам всем сейчас непросто, мы стали будто бы чужие друг другу.

Нас объединяет цель выстоять и отстоять свои идеи, но нет более тех теплых совместных вечеров. После твоего исчезновения ни разу я не говорил с Хароном или Азазелем о быте, лишь деловые вопросы да идеи о защите. Почти всё свое время я провожу в кабинете. Ольха ушла из дворца, поселившись в доме неподалеку со своим мужем. Она сказала, что без госпожи в замке для нее работы нет. Харон во дворце почти не появляется, равно как и Азазель, что всё больше времени проводит в доме своей бабки. Эльфия оказывает неоценимую помощь в военных действиях своей магией, но её лицо мрачное и серое, под глазами появились темные круги, и сильно лезет шерсть, но больше всех горюет Подсолнух. Пробыв почти всю жизнь рядом с госпожой, он теперь не находит себе места, зачем-то постоянно убирая её комнату и коллекционируя пустые бутылки. Все ведут себя так, словно бы Сисиль больше не вернется, но так ли это?

Когда мы с Подсолнухом вернулись с бала (точнее, сбежали), мы приказали всем готовиться к обороне – Император направил в Мордор несколько талантливых магов, что сильно нам ныне помогают. У меня не было возможности спросить его обо всем происходящем, а, если бы шанс и представился, навряд ли бы у меня хватило духу. Это восстание сильно разозлило его, вывело из себя, сделав очень грозным противником. Он даже отдал приказ казнить незамедлительно тех Императриц, что устроили эту гражданскую войну. Я знаю, что почти ежедневно на него проводятся покушения, что он жестоко расправляется с предателями, подтверждая своё кровожадное имя. На какой-то период военные действия даже умолкли – настолько Императрицы испугались ответной агрессии, но меня пугает одно то, что они затеяли подобное. Я опасаюсь того, что они нашли способ избавиться от Рагнарека.

Громкий стук в дверь. Без ожидания приглашения ко мне ввалился Ждак, протягивая письмо – оно мятое и в пятнах крови. Из пятого региона. Сердце замерло, но я незамедлительно распаковал обертку, доставая не менее мятый, почти изорванный клочок, который, однако, весь заполнен чернилами.