Ледовое снаряжение - Алан Фостер

Гуннар возражающе махнул рукой.

— Нет. Они могут предпринять какой-нибудь маневр, но позже и только для того, чтобы подразнить нас. Саганак не похож на большинство варваров.

Ничего не будет сделано без цели… По крайней мере, так нам говорили.

Каждый кочевник непредсказуем.

— Как и ты, — предположил Этан.

— Может, и как я, — ответил рыцарь, ничуть не обидевшись на такое сравнение. — Как я сказал, все это будет сделано, чтобы разозлить нас. Они пройдут парадом перед воротами и устроят настоящее представление. Они считают, что мы не настолько глупы, чтобы сопротивляться, — он по-волчьи оскалился. — Какой сюрприз ждет Саганака-Смерть. Представляю, как он будет бушевать. Это убережет нас от процедуры казни.

— Эй! — воскликнул Септембер. — Там не парус ли? Или я опять перебрал

«ридли»?

Нет, вдалеке действительно появилось голубое пятно. Оно росло, к нему присоединялись другие — различных форм, размеров и цветов. В цепи парусов были представлены все возможные оттенки. Вскоре лед на горизонте представлял собой радугу варварских цветов: красный, темно-коричневый, черный, малиновый. Преобладал все же красный.

Некоторые паруса были окрашены в смешанные цвета, некоторые разрисованы узорами и мозаикой. Некоторые рисунки были вытканы, некоторые нарисованы. Все это действовало на воображение. А несколько щегольских кораблей украшали тусклые транские черепа.

Кочевники не покрывали весь лед, как утверждал капитан, но занимали значительную его часть.

— Там примерно тысяча паромов, — пробормотал Септембер. Но деланная беспечность верзилы никого не обманула. Даже он был потрясен.

— Больше, чем мы ожидали, — признался Гуннар. — Однако это только радует меня, — тем больше паразитов уничтожим.

Подгоняемый ветром флот кочевников приблизился. Один за другим паромы разворачивали свои позиции в линию. Один за другим опускались паруса и выбрасывались якоря.

— Располагаются на стоянку, — сказал Септембер.

Даже с такого расстояния Этану казалось, что он может различить на каждом транспорте нагромождения корзин и припасов. Это был кочующий город.

Скоро все паруса были опущены, кроме одного на маленьком паромчике.

Он шел рядом с огромным кораблем с двухэтажной, ярко раскрашенной центральной кабиной. Маленький паром отделился от него и направился к воротам гавани.

Этан увидел, как игрушечные фигурки засуетились около механизма, поднимающего сети и звенья Великой Цепи.

— Парламентеры, — с удовлетворением произнес Гуннар. — Ландграф и члены Совета должны были подготовиться к их приему. Идемте.

Люди последовали за ним вниз по лестнице в замок.

— Нам есть что сказать им, — бросил рыцарь через плечо.

Они не были членами официального приветственного комитета. Еще было решено, что представителям Орды лучше пока не видеть людей, чтобы в них не зародилось опасение. Пусть они потом подумают, как и большинство жителей

Софолда, что гости — боги или демоны, а не просто обстриженные траны.

С балкона для музыкантов открывался прекрасный вид в зал. Внизу на своем троне сидел ландграф. На этот раз он был одет не в роскошные шелка, а в бронзовые и кожаные доспехи и стальной шлем. Ландграф имел впечатляющий вид, но Этан должен был признать, что Балавер, Гуннар или

Брауновк выглядели бы в королевской броне более впечатляюще.

Эльфа, как он заметил, тоже надела доспехи. На этот раз никакого декольте и в помине не было.

Вокруг трона сгруппировались члены Совета, представители управления городом, рыцари и эсквайры. Солнечный свет блестел на шлемах, пиках и топорах, как на драгоценных камнях. Непоседливые солнечные зайчики прыгали по голым каменным стенам и высокому потолку. Группа представляла собой внушительное зрелище.

Этан с любопытством опять посмотрел на резную белую колонну, которая составляла заднюю часть трона ландграфа. Не очень крепкая.

Он взглянул на ожидающую группу. Дю Кане, конечно, не присутствовали.

Они не собирались участвовать ни в каких военных действиях. Геллеспонт ссылался на свой возраст. Колетта была леди, а война, как известно, совсем не женское дело. Этан котел бы, чтобы она взглянула на Эльфу Курдаг-Влата.

По крайней мере, Септембер сумел бы убедить отца с дочерью надеть доспехи.

Уолтера для безопасности заперли в его комнате, где он не мог навредить ни себе, ни другим. Вильямс ушел с Ээр-Меезахом заниматься таинственной алхимией. Увидев самострел в действии, Этан с большим интересом и без малейшего недоверия ждал от них новых изобретений.

У входа в зал началось какое-то движение. Взгляды всех обратились туда. В это мгновение Этан понял, что беспокоило его. Он повернулся к

Гуннару.

— Префект Уоннома не должен присутствовать здесь?

— Префект выразил свое несогласие с происходящим, — ответил рыцарь, не оборачиваясь. — Он удалился в свое поместье на неопределенное время. Я лично об этом не жалею.

Послышался какой-то шум. Его заглушил ритмичный бой барабанов.

Зазвучал звонкий голос герольда.

— Представители Саганак-Смерти, Бича Врагана…

— …всемогущего разрушителя Ра-Юлогаса, — закончил чей-то мощный голос, прокатившийся между каменных стен. — И Правителя мира!

Группа из трек транов вступила на ковер. Лидером этого триумвирата был самый крупный тран из тех, которых Этану до сих пор доводилось видеть.

Под мышкой он держал шлем в форме летящего дракона. Его доспехи были почти такими же красными, как плащ — горящая бронза с ремнями из кожи волов и с серебряными пряжками. Длинный широкий меч был пристегнут к поясу слева.

Когда он развел руки в стороны, Этан разглядел узоры из золотой краски, нанесенные на кожу перепонок.

Шаги парламентера были широкими и торопливыми, словно он стремился побыстрее закончить неинтересное дело. Несомненно, ему хотелось поскорее начать грабеж, и задержка только раздражала.

Два его компаньона следовали за ним. Они были молоды, красивы. Один в голубом наряде, другой в желтом с черным. Однако никакого физического превосходства в них не бросалось в глаза.

Этан наклонился и прошептал Гуннару:

— Это Саганак?

Рыцарь удивленно посмотрел на него.

— Конечно нет, сэр Этан. Что за странный вопрос!

— Почему… — начал было тот, но Септембер одернул сто.

Первый кочевник заговорил.

— Я — Олокс, правая рука и первый слуга Разрушителя. Уже очень давно мы не посещали наших дорогих друзей из Уоннома. Слишком давно. Когда же мы решили исправить эту досадную оплошность, думаете нас вышли встречать с приветствиями?

Он изобразил на лице обиду и досаду. Его компаньоны скорбно застыли рядом.