Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе - Джон Брехэм

Как прекрасно было снова встретиться со старыми товарищами. Сквадрэн-лидер Дэвис, который был у меня одним из командиров звеньев, теперь командовал эскадрильей, заменив Робертса, переведенного на штабную работу. Чарльз Винн и старики, Бастер Рейнольдс и Дикки Спэрроу, все еще служили там. Встреча имела шумный успех. В ходе вечеринки наши развлечения становились все грубее и грубее, но никто не получил серьезных повреждений. На последней стадии празднества Винн сбежал и заперся в туалете. Преследовавших его разгневанных членов эскадрильи он окатил из огнетушителя. Проблема его «выкуривания» вскоре была решена. Кто-то принес сигнальный пистолет «вери» и патроны. Из него выстрелили в его укрытие через окно. Это вызвало фантастическое количество дыма, и вскоре появился Чарльз, который, кашляя и что-то невнятно бормоча, набросился на нас. Мои армейские друзья были изумлены происходящим, но казалось, им все это нравилось.

Когда мы на следующее утро с тяжелыми головами в высшей степени осторожно отправились на завтрак, повсюду были видны следы веселой ночи. Разбитая посуда и поврежденная мебель валялась на прежних местах. Однако самым бесценным «сувениром» были угольно-черные следы ног на потолке зала столовой, аккуратный автограф Бастера Рейнольдса. Мы никогда так и не узнали, как он добрался туда. Это, должно быть, была уникальная операция! Мои армейские друзья и я решили уехать прежде, чем появился рассерженный командир авиастанции. Мы попрощались со всеми в 141-й, кого смогли обнаружить, и быстро отправились обратно в Фарнборо, утомленные, но переполненные радостными воспоминаниями о замечательной встрече.

Я ничего не слышал о том, куда меня собираются направить после курса в Камберли, потому решил сам подтолкнуть типов из службы кадров, посетив штаб 100-й группы в поисках работы. Моим единственным желанием было снова участвовать в боевых вылетах против врага. Встретившись с командиром группы, я спросил его, может ли он взять меня в одну из его эскадрилий «москито». Он ответил, что хотел бы видеть меня в своем штабе, где, как он думал, мой опыт принесет большую пользу. Я пережил большое разочарование. Позднее в тот же день я обсуждал тактику с начальником оперативного штаба группы и скоро понял, что искренне не согласен с тем, как используются «москито». Хотя я глубоко уважал его – он был храбрым и способным офицером, – для меня было очевидно, что мы не сможем работать с ним из-за значительных разногласий по поводу применения самолетов, оснащенных приборами «Serrate». После дружеских бесед и обсуждений я отклонил предложение заняться штабной работой и, немного подавленный, вернулся в Камберли, предоставив решить судьбу своего перевода министерству авиации. Я должен лишь добавить, что 100-я группа очень хорошо преуспела и без меня!

Наши последние несколько недель в Камберли были в основном посвящены десантным операциям и их поддержке с воздуха. Это было естественно ввиду огромного наращивания в Британии британских и американских армий и 2-го тактического авиационного командования Королевских ВВС и 9-й воздушной армии ВВС США. Имелись серьезные признаки подготовки к открытию долгожданного второго фронта, путем форсирования Ла-Манша. Однажды мне сообщили, что меня вызывает начальник колледжа, я доложил его адъютанту, и тот проводил меня к генерал-майору. У него уже был знакомый мне эйр-вице-маршал Эмбри, который недавно возглавил 2-ю легкую бомбардировочную группу, входившую теперь в состав 2-го тактического авиационного командования. Эмбри спросил меня, хотел бы я работать в его штабе и помочь подготовить группу к ночным действиям.

Группа состояла из четырех эскадрилий бомбардировщиков «митчелл», двух эскадрилий бомбардировщиков «бостон» и шести эскадрилий истребителей-бомбардировщиков «москито» Mk.6, которые все пока использовались исключительно для дневных налетов. Моя работа, если я соглашусь, будет связана в основном с эскадрильями «москито», которые должны быть обучены так, чтобы могли выполнять ночные маловысотные атаки немецких транспортных средств на земле или на воде. Эмбри подчеркнул, что это одна из наиболее важных задач и что его группа будет единственной, способной поддержать ночью союзнические армии, когда наступит решительный день «Д».[122]

Предложение было очень лестным, но перед тем как согласиться, я сказал, что хотел бы принять личное активное участие в действиях против врага. Сверкнув глазами, он обещал, что позволит мне выполнить «порцию» боевых вылетов. Затем Эмбри сказал генералу, что он хотел бы, чтобы я сразу приступил к новой работе. Начальник колледжа ответил, что будет сожалеть, если я не закончу курс, так что было решено, что я пока останусь. Я был счастлив от мысли, что, несмотря на ожидавшую меня штабную работу, смогу при случае столкнуться с гуннами. Эмбри был одним из немногих высших командиров союзнической авиации, которые полагали, что не только экипажи эскадрилий, но и командиры авиастанций и члены их собственного штаба должны участвовать в боевых вылетах. Он сам выполнил много вылетов, несмотря на неодобрение Верховного командования. Это был великий командир, который никогда не требовал ни от кого из своих людей того, чего не стал бы делать сам.

Курс закончился 11 февраля 1944 г., дав мне ясное понимание проблем британской армии. Он также разрушил мое поверхностное мнение о пехотинцах, среди которых теперь было много тех, кого я мог считать своими друзьями, некоторых из них постоянными. Наша прощальная вечеринка в превосходном стиле прошла в главном зале в Камберли. К концу вечера объединенная группа представителей Королевских ВВС и армии разыскала пожарный брандспойт и в качестве прощального жеста «вымыла» висевшие на стенах масляные портреты бывших начальников колледжа и других известных армейских командиров.

Глава 26

Я прибыл в штаб 2-й авиагруппы в качестве офицера, ответственного за ночные операции, с некоторым трепетом. Это была моя первая штабная должность. Однако скоро я уже чувствовал себя в Мангевэлл-Парк, красивом старом особняке около Валлингфорда,[123] в Оксфорде, непринужденно. Обещание, что я смогу совершать боевые вылеты, поддерживало мое настроение на высоком уровне.

К разочарованию Джоан, я все еще упорно настаивал на том, что будет лучше, если она и семья останутся в Лестере. В этом случае для меня война и жизнь семьи не смешивались бы. Сквадрэн-лидер Руфус Райслей заботился обо мне, пока я не освоился. Я быстро обнаружил, что Эмбри собрал очень опытный и удачный штаб, все члены которого горели тем же огнем и были исполнены того же духа, что и он сам. Заместителем «старика» и начальником оперативного штаба был Дэвид Атчерлей, которого я в последний раз видел в Дебдене в 1938 г., когда он командовал 85-й эскадрильей. Благодаря своим невероятным подвигам в воздухе Дэвид и его брат-близнец Дик стали легендой еще до начала войны. Я сомневаюсь, что когда-либо снова будут примеры подобного руководства и фантастических выходок, как у этих двух летчиков.

Одной из первых хозяйственных забот Руфуса стало определить меня к Клемми, во второй дом 2-й авиагруппы. Миссис Клементс владела пабом «Уйат харт» в деревне Нетлбед, в нескольких километрах от нашего штаба. В ходе своего пребывания во 2-й группе я имел привилегию быть знакомым с ней, и я всегда буду благодарен ей за ее неизменную веселость и прекрасный характер, которые так благоприятно сказывались на нашем моральном состоянии. Ранее во время войны она потеряла своего собственного сына, служившего на флоте, но умело скрывала свою печаль. Мы были уверены, что нас всегда ждет радушный прием в этом месте. Когда в 10.30 наступало время перерыва, она неизменно разрешала персоналу Королевских ВВС остаться. Какой бы уставшей ни была, она подавала нам со своей кухни традиционную яичницу с беконом.

Помня о своем обещании Стиксу и Джеко, данном при отъезде из 141-й эскадрильи, я должен был попробовать перевести их обоих в штаб группы. Люди из кадровой службы помогли, и через несколько дней после моего прибытия в Мангевэлл оба моих товарища присоединились ко мне. Штаб ночных операций теперь был укомплектован. Приток ночных летчиков поначалу вызвал отдельные грубые замечания со стороны остальных штабных работников, которые чрезмерно гордились дневными действиями группы и не слишком хотели частично переключаться на ночные полеты. До настоящего времени главные усилия 2-й группы были направлены против вражеских кораблей и военных сооружений в оккупированной Европе и против начавших недавно строиться между Кале и Гавром позиций «Фау-1». Все вылеты выполнялись днем и требовали исключительно точного бомбометания со средних и малых высот, в котором 2-я группа была непревзойденной.

Вслед за «Оверлордом», проектом дня «Д», умы планировщиков занимало наступление против позиций «Фау», известное как «Кроссбоу». Если большинство этих позиций и места складирования этого оружия и ракетного топлива не были бы разрушены, то враг смог бы серьезно помешать приготовлениям союзников к вторжению. Кроме того, население Лондона и Южной Англии подверглось очень разрушительным атакам беспилотных «Фау-1», а позднее и ракет «Фау-2». Удары с воздуха и мероприятия по обороне со стороны Королевских ВВС и ВВС США в значительной степени снизили силу атак противника, хотя, конечно, они достигали Лондона и прилегающих районов. В целом военный ущерб от «Фау-1» и «Фау-2» был небольшим, но были убиты почти 10 000 человек, и многие получили тяжелые ранения. Атаки не прекращались до тех пор, пока в начале 1945 г. союзники не захватили все их стартовые позиции. Но 2-я группа имела честь повредить и уничтожить большее число позиций пусковых установок во Франции, чем любое другое авиационное соединение союзников.