Сирийский десант - Сергей Зверев

Неудачно получилось, резюмировал Батяня, глядя на дело рук своих. Ключи хоть и не надо было срывать с пояса охранника, но лежали они далеко от решетки, рукой не дотянуться. Лавров вытащил из штанов ремень. Эх, сюда бы нормальный солдатский ремень с большой пряжкой, а не эту натовскую дрянь… Но что есть, то есть.

Он лег у решетки, снова просунул руку сквозь прутья и бросил ремень к ключам, стараясь пряжкой зацепить связку. Промахнулся. Еще раз бросил. Снова неудача. Только с седьмого или восьмого раза пряжка зацепилась за кольцо, и Батяня смог немного подтянуть ключи поближе. Но тут пряжка сорвалась, и ему снова пришлось бросать. На этот раз ему повезло с третьей попытки. Но пряжка опять соскочила. Зато ключи лежали совсем близко. Андрей вжался в решетку, пытаясь отыграть у ржавого железа хотя бы сантиметр. Вот его пальцы коснулись кольца, на которое были нанизаны ключи, вот подушечки пальцев подмяли проволоку под себя, еще чуть-чуть, и удастся их взять…

И вдруг удар тяжелого армейского ботинка едва не переломал Лаврову пальцы, а ключи с жестяным звуком отлетели к стене. Над ним, злобно ухмыляясь, стоял Шайтан:

– Что, сбежать хотел? А вот не выйдет. Сдохнешь ты здесь.

Затем пнул лежащего охранника под ребра:

– Ты – тоже, баран и сын барана.

Он вытащил из кобуры пистолет и дважды выстрелил в так и не пришедшего в себя Махмуда. «Вот и не верь после этого, что курение вредно для здоровья», – пронеслась в голове у Батяни циничная мысль. Шайтан подтянул к себе табурет и уселся на него, закинув ногу на ногу:

– Ну, а теперь я исполню твое последнее желание. Не спорь, оно у тебя есть. Какое желание? Узнать, кто я такой, верно?

Судя по всему, ответ Лаврова его не слишком интересовал. Шайтан убрал оружие, тщательно вытер руки невесть откуда взявшимся платком, подмигнул Батяне, потом приподнял одно веко… и вытащил синюю контактную линзу. Потом из другого глаза – зеленую. У него были серые глаза. Оба. И голос звучал как-то… неправильно…

– Я так понимаю, ты ожидал здесь увидеть Дениза Бахтиярова, бывшего офицера-десантника. Вынужден тебя огорчить, – оскалился Шайтан. – Я не Бахтияров. Я всего лишь занимаю его место… в некотором смысле.

Лавров молча слушал. Его почему-то больше интересовали невнятные звуки, проникавшие внутрь тюрьмы через узкие окна под самым потолком. Но разобрать он ничего не мог, а Шайтан, казалось, и вовсе их не замечал.

– Правда в том, что люди из УПБ предложили настоящему Бахтиярову собрать отряд из бывших российских спецназовцев. Его знают, и его авторитет среди этих людей высок – мало кого еще они бы стали слушать. Ему предложили очень большие деньги, но отряд должен был выполнять… особые поручения. Журналисты называют такие отряды очень красиво – «эскадрон смерти», – Шайтан снова ухмыльнулся. – Бахтиярову очень нужны были деньги, он остался без работы, его бросила жена… Вот только пачкаться кровью он почему-то не захотел… Чистеньким решил остаться, – бандит с лицом друга презрительно фыркнул, – дело, конечно, его. Только под этот «эскадрон смерти» из русских наемников уже выделили большие деньги, а сам проект утвердили на самом верху, – Шайтан театрально закатил глаза под потолок. – И вот тогда Салех… Ты знаешь Салеха? Нет? Впрочем, это уже не важно. И вот тогда Салех вспомнил обо мне. Откуда Салех знал меня? Ну, если ты не в курсе, он из УПБ. А УПБ следит за теми, кто имеет глупость высказывать свои мысли вслух, когда они противоречат мыслям президента. И еще они следят за иностранцами. А я для них был иностранцем. Поэтому за мной следили. Их не интересовало, что я делал до того, как оказался в Сирии. А ты хочешь знать, что я делал? А я скажу. Ты все равно никому это не передашь – это я тебе обещаю. Я воевал в Чечне. Не буду тебе рассказывать сказки о том, что я защищал Родину. Я скажу тебе правду – я зарабатывал деньги. Хорошие деньги. А еще я люблю убивать. А когда тебе платят за то, что тебе и так нравится делать, – что может быть лучше, а? Иногда на войне можно делать отличный бизнес. Можно просто убивать, а можно обменивать пленников на деньги. Случалось и головы отрезать, и другие части тела, причем еще живым пленникам – если их родственники думали, что я поверю, что у них денег нет. К сожалению, мои друзья были не слишком умны, они хотели запугать русских и выложили в Интернет несколько видеозаписей, где хорошо видно, как я… ну, в общем, кое-что делаю. И тогда русские объявили меня в международный розыск. Пришлось сменить место жительства. Почему я приехал в Сирию? Потому что здесь меня не нашел бы Интерпол. Я так думал несколько лет, пока меня не вызвали в полицию – в связи с их запросом. Я знал, что меня без особой нужды не выдадут, но решил перестраховаться и пришел в самый лучший центр пластической хирургии в Дамаске. Операция стоила дорого, но деньги у меня были, а свобода дороже любых денег, верно? Кто же знал, что я заказал себе то же самое лицо, которое Бахтиярову сделала его жена, – оно почему-то было в каталоге. Ты, наверное, знаешь, что его жена – пластический хирург? Красивая женщина, между прочим…

Шайтан впился глазами в лицо Лаврова, словно что-то почувствовал, но тот по-прежнему равнодушно смотрел на бандита.

– У меня, как я уже сказал, было то же лицо. Телосложение у нас примерно одинаковое. Голос тоже похож. А то, что глаза у него разноцветные, – так есть цветные линзы. Сам видишь. В общем, когда Бахтияров послал Салеха к шайтану, он пришел ко мне.

Шайтан заржал, довольный своим каламбуром.

– Я против такой работы ничего не имел, да и спорить мне было не с руки – Салех вполне мог меня в тот момент и России выдать, они ведь с вашими вроде как дружат. Да и прежний бизнес мой по сравнению с этим предложением выглядел мелковато… Поэтому я согласился без раздумий. Вот так. А Бахтиярова тогда же тихонько взяли и арестовали прямо на улице средь бела дня. Потому что непорядок – не могли мы вдвоем по одному городу ходить. Так что настоящий Бахтияров сейчас сидит в секретной тюрьме УПБ.

– И многих ты убил? – вдруг спросил Батяня.

– Не знаю, не считал, – пожал плечами бандит. – И совесть меня не мучает, и не снятся они мне по ночам – если ты об этом. Ничего личного, как говорят американцы, только бизнес.

– Ты знаешь, что хозяева потом делают с такими, как ты?

– Меня не убьют, – ухмыльнулся Шайтан, вставляя линзы на место. – Скоро – сегодня или завтра – будет инсценирована заварушка, в которой все, кто еще остался, погибнут. Кстати, я даже могу сказать вам спасибо – вы сильно упростили мою задачу. Погибнет и командир «эскадрона смерти» – только среди тел будет лежать настоящий Бахтияров, а не я. Да, кстати, и вы двое окажетесь среди мертвых наемников, и ваши погибшие друзья тоже. А я просто исчезну вместе с кучей денег. И поверь, никогда ни перед каким судом я не предстану…

Шайтан не договорил – с улицы через узкое окно под потолком донесся шум запускаемых двигателей, было слышно, что машины уезжают.

– Что там происходит? – озадаченно произнес он, забыв о пленниках, и бросился к выходу, выхватывая на ходу пистолет.

Глава 36

Шайтан не мог похвастаться отсутствием воображения, но то, что происходило сейчас на его базе, он вряд ли мог себе представить. Причем это началось еще до того, как он вошел в сооружение, служившее на базе тюрьмой для наиболее опасных пленников.

Весь вечер накануне ушел на то, чтобы собрать тела всех погибших в этот черный для боевиков день, которых сложили в одну пещеру, намереваясь потом остатками взрывчатки завалить вход. Сирийцев похоронили схожим образом, но не в пещере, а просто сбросили тела в одну из многочисленных расщелин, подходивших к лагерю, а потом пластитом обрушили края расщелины. Это захоронение Шайтан предпочел совершить сразу – в их с Салехом план появление трупов спецназовцев на территории базы никак не входило. Никаких надгробий никто не делал. Осознание того, что земля под ногами уже дымится, было не только в голове вожака наемников – над этим задумывались и его бойцы. А когда стало ясно, что их «спецотрядом» заинтересовались не только американцы, но и русские – самоуверенный Шайтан не делал из этого секрета, – то о том, чтобы свалить отсюда, подумывали даже те, кто не успел всерьез замараться в крови. А особо нагрешившие и думать не стали. После того как все похоронные процедуры были завершены и Шайтан заперся в своем домике, четверо наемников, составлявших прежде его личную «зондеркоманду», вскрыли один из «Гелендвагенов» и упылили на нем в неизвестном направлении, прихватив свои накопления и оружие, а до кучи слив бензин из пары машин – про запас. На деньги, которые на следующий день должен был привезти Салех, они просто махнули рукой. Их отъезд видели многие, но никто не стал останавливать – все хотели последовать их примеру.