Лоцман - Джеймс Купер

— Хорошая мысль, — подтвердил лоцман. — Это нам будет полезно вдвойне. Найдете ли вы, капитан Мануэль, то место, где оставили в засаде своих солдат?

— Есть ли у собаки нюх? И может ли она найти свежий след? — воскликнул капитан. — Неужели генерал оставит свои силы в таком месте, которого потом сам не сыщет? Клянусь богом, я прекрасно знаю, где полчаса назад, положив под головы ранцы, улеглись храпеть мои молодцы, но я готов спорить на чин старшего майора в армии Вашингтона, что по первому моему слову все они будут здесь в полном обмундировании и готовые к атаке! Я не знаю, джентльмены, как смотрите на них вы, но для меня вид двадцати таких бездельников — отрадное зрелище. Мы нанизали бы этого капитана Борроуклифа и его рекрутов на штыки, как сам дьявол нанизывает…

— Хватит, хватит, Мануэль! — не без раздражения остановил его Гриффит. — Вы все время забываете о нашем положении и о порученном нам деле. Можете ли вы незаметно провести сюда ваших людей, прежде чем забрезжит день?

— Мне для этого нужно всего полчаса.

— Тогда пойдем, я выберу место нашего будущего свидания, — сказал Гриффит. — А мистер Грэй попутно ознакомится с местностью, где мы будем скрываться.

По знаку лоцмана они все трое осторожно двинулись во мрак на поиски желанного убежища и вскоре увидели перед собой полуобвалившиеся стены, тянувшиеся на довольно большое расстояние. Отдельные части руин поднимались высоко к небу и своей тенью усугубляли лесной мрак.

— Это нам годится, — сказал Гриффит, когда они немного прошли вдоль разрушенной стены. — Приходите с вашими людьми сюда, а я встречу вас здесь и отведу в более укромное место, которое постараюсь найти за время вашего отсутствия.

— Да здесь просто рай после палубы «Ариэля»! — воскликнул Мануэль. — Уверен, что в этом лесочке можно отыскать и хорошую площадку для строевых занятий — уже полгода мечтаю об этом!

— Какие там занятия! — рассердился Гриффит. — Сейчас не время для бесполезных смотров.

Укрыться получше от обнаружения и плена, пока силы ваши не понадобятся для смертельной схватки, — вот все, что нам сейчас нужно.

Мануэль медленно двинулся обратно к опушке леса и вдруг, обернувшись, спросил:

— Не выставить ли нам на открытом месте небольшой пикет с капралом во главе или протянуть цепь часовых перед нашими укреплениями?..

— У нас нет никаких укреплений, и не нужно нам никаких часовых! — с досадой прервал его Гриффит. — Наше спасение только в осторожности и полной тайне. Ведите людей под защитой деревьев, пусть эти три яркие звезды будут вашими ориентирами. Курс держите на северный угол леса…

— Довольно, мистер Гриффит, — перебил его Мануэль. — Колонну солдат не ведут, как корабль, по компасу, пеленгам и расчетам дальности. Поверьте мне, сэр, мой отряд пойдет с должной осторожностью, но так, как подобает солдатам!

И капитан мгновенно исчез, тем самым помешав Гриффиту ответить или возразить ему. Удалявшиеся шаги были еще некоторое время слышны, пока он медленно пробирался через подлесок. Между тем лоцман, храня глубокое молчание, стоял, прислонившись к углу развалин. Но, когда шаги Мануэля совсем стихли, он отделился от стены и подошел к своему молодому спутнику.

— Мы обязаны ему своим освобождением, — сказал он. — Надеюсь, он не испортит дела своей глупостью.

— Он, как говорит Барнстейбл, человек «прямоугольный», — ответил Гриффит, — и по-своему понимает армейскую службу, но в минуту опасности он хороший товарищ. Если только удастся удержать его от этой дурацкой парадности, мы обретем в нем человека, сэр, который не посрамит звания солдата.

— Это все, чего я требую, но до последнего момента он сам и его солдаты должны быть немы, как рыбы. Если нас обнаружат, мы с нашими двадцатью штыками и пиками будем беспомощны против силы, которую двинут, чтобы нас уничтожить.

— Ваше замечание совершенно справедливо, — ответил Гриффит. — Эти парни могут спать без просыпу по целым неделям во время шторма в море, но запах суши пробуждает их, и боюсь, что трудно будет удержать их в спокойствии в течение дня.

— Между тем это необходимо, сэр, и, если слова не помогут, нужно прибегнуть к силе! — сурово сказал лоцман. — Если бы нам пришлось иметь дело только с рекрутами этого пьяного вояки, мы без труда сбросили бы их в море, но, сидя под арестом, я узнал, что на рассвете в аббатство ждут кавалеристов. Там есть человек, по имени Диллон, — он особенно старается нам навредить.

— Подлец! — воскликнул Гриффит. — Но я вижу — и у вас, сэр, есть знакомые среди обитателей аббатства Святой Руфи?

— Человеку, идущему на опасное дело, необходимо пользоваться любой возможностью, чтобы выяснить положение, — уклончиво ответил лоцман. — Если то, что мне сообщили, соответствует истине, боюсь, нам не удастся выполнить наш план.

— Тогда давайте воспользуемся темнотой и уйдем на шхуну. Берега Англии кишат неприятельскими крейсерами, и богатые торговые суда плывут к острову со всех четырех сторон света. Нам недолго пришлось бы искать врага, с которым стоило бы помериться силами, и мы могли бы перерезать нерв войны англичан — их торговлю.

— Гриффит, — ответил лоцман ровным, тихим голосом, который, казалось, принадлежал человеку, никогда не знавшему честолюбия и не имевшему людских страстей, — мне уже надоела борьба между заслугами и происхождением. Напрасно рыскал я по морям, которые король Англии хвастливо называет своей собственностью, и брал в плен суда у самого входа в гавани. Награда моя состояла из одних пустых и лживых обещаний. Ваше предложение мне не подходит. Теперь я наконец получил в свое распоряжение корабль, достаточный по размерам, чтобы доставить меня к берегам Америки, и по прибытии туда я хочу войти в зал Конгресса не один, а в сопровождении нескольких законодателей этого гордого острова, вообразившего, что только на нем процветают мудрость, доблесть и величие.

— Такая свита, несомненно, могла бы доставить удовольствие не только вам, но и тем, кто будет вас встречать, — скромно сказал Гриффит. — Но может ли это иметь большое значение для великих идей нашей борьбы? И стоит ли этот подвиг, даже если он увенчается успехом, тех опасностей, которым вы подвергаетесь?

Лоцман судорожно сжал руку Гриффита и ответил ему голосом, исполненным еще более мрачного спокойствия:

— Это благородное дело, молодой человек, и, если оно сопряжено с опасностью, наградой ему будет слава! Я служу республике и называю американцев братьями только потому, что вы сражаетесь за права человека. Будь ваше дело менее священно, я не пролил бы за него ни капли английской крови, но сейчас оно освещает любой подвиг, совершенный во имя него, и имена тех, кто за него борется, будут принадлежать потомству. Разве не заслуга доказать этим надменным островитянам, что рука свободы может вырвать их из самого лона этой империи продажности и угнетения?

— Тогда позвольте мне отправиться на поиски нужных нам сведений. Вас там видели, и это может привлечь…

— Вы меня мало знаете, — прервал его лоцман. — Это предприятие задумал я. Если оно удастся, я хочу, чтобы слава досталась мне, поэтому и риск должен лечь на меня. Если мой замысел не удастся, о нем забудут, как о десятках других, которые, будь в моем распоряжении сила, способная меня поддержать, заставили бы оцепенеть от страха все это королевство, начиная от дозорных на его высоких мысах и кончая часовыми на башнях Виндзорского замка. Но я не рожден в знатной семье, где на протяжении двадцати поколений умерщвлялась душа и портилась кровь, поэтому мне не доверяют жалкие выродки, командующие французским флотом.

— Говорят, в Америке теперь строят из нашего отечественного дуба двухпалубные корабли, — сказал Гриффит. — Стоит вам лишь прибыть туда, и вы тотчас получите почетное назначение.

— Да, республика не может сомневаться в человеке, который высоко держал ее знамя в самых кровопролитных боях! Я поеду туда, Гриффит, но путь мой лежит по этой тропе. Моим притворным друзьям не раз удавалось связывать мне руки, но врагам — никогда! Не удастся им это и сейчас. Через десять часов я буду знать все, что мне нужно, а вам я вверяю заботу о нашем отряде до моего возвращения. Будьте бдительны и осторожны.

— А если вы не явитесь в назначенный час, — воскликнул Гриффит, увидев, что лоцман уходит, — где мне искать вас? Каким образом я могу вам помочь?

— Не ищите меня, а возвращайтесь на свое судно. Я провел свою юность на этом берегу, хорошо знаю местность и в случае необходимости сумею, переодевшись, так же легко покинуть остров, как и появился на нем. Забудьте обо мне и думайте только о своем прямом деле.

Лоцман сделал Гриффиту прощальный знак и исчез. Несколько минут молодой человек оставался на месте, размышляя об удивительно одаренном и неутомимом человеке, с которым его неожиданно свела судьба и с участью которого, в силу непредвиденных обстоятельств, было так тесно связано его собственное будущее. Оторвавшись наконец от этих мыслей, навеянных недавними событиями, он направился внутрь развалин и, тщательно осмотрев полуразрушенное здание, убедился, что в нем сохранилось немало тайников, где могли укрыться солдаты до возвращения лоцмана. А тогда им предстоит либо попытаться захватить намеченных любителей охоты, либо, пользуясь темнотой, возвратиться на «Ариэль». Наступила глухая ночная пора, которую моряки называют утренней вахтой, и Гриффит тихонько пробрался на опушку маленького леса, чтобы послушать, не доносятся ли звуки погони. Дойдя до такого места, откуда он мог смутно различать даже далекие предметы, молодой человек остановился и постарался внимательно ознакомиться с окружающей обстановкой.