Наизнанку - Евдокия Гуляева

Повисло неловкое молчание.

Чейз с шумом выдохнул. И отступил на шаг.

Какое-то время он смотрел в небо, явно разрываясь между сожалением и другим чувством, определить которое я была не в силах; после чего наши глаза встретились.

У меня вспыхнули щёки.

– Я скажу это один раз и больше не буду к этому возвращаться. Я не знаю, что там у вас с Хантером, но вижу, что ты сделала свой выбор. И я отступил. – Чейз закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Но ты должна была быть со мной. – Он горько усмехнулся уголком рта. – Я хотел, чтобы ты была со мной! Мне казалось, что я всё сделал правильно.

Его серьёзность застала меня врасплох, ведь я ожидала услышать ничего не значащие двусмысленности.

– Я думала, ты не романтик.

Моя улыбка – попытка хоть как-то сгладить острые углы неудобного разговора.

– Ты – моё исключение из правил.

Чейз замолчал, задумчиво изучая меня. Протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, скорее для предлога лишний раз прикоснуться. Не в силах собраться с мыслями, я могла лишь наблюдать за ним.

Наконец он произнёс:

– Извини. Я постараюсь всё исправить.

Почему он извинялся? У него не было никаких причин для этого.

Глава 20.2

Поразительно, но чем больше спешка, тем меньше скорость.

Я стояла в стороне и следила за тем, как Чейз принимал участие в работе специальной приёмочной комиссии, фиксирующей готовность построенного объекта к эксплуатации. Он выглядел предельно собранным, несмотря на то, что частенько посматривал на часы, и, сам того не осознавая, хмурил брови.

Вот только конца обстоятельного обсуждения всё не было видно. А, судя по озабоченному выражению его лица, проходило оно совсем не так, как бы ему хотелось.

Тем временем я болталась без дела. Иногда ловила на себе его извиняющийся взгляд и посылала в ответ успокаивающую улыбку, как бы говоря – спешить некуда.

Сама нервничала. В ожидании, чуть не сгрызла нижнюю губу, предъявляя себе целый список претензий. Первым номером в котором значилась безалаберность в отношении средств связи. И спрашивала я с себя по всей строгости, представляя с каким лицом и интонацией Хантер будет отчитывать меня за подобную глупую оплошность.

В голове столько мыслей переплелось. Однако, громче всех звучали эти:

Он публично подчеркнул наши отношения, при всех заявил свои права на меня и поставил восклицательный знак поцелуем.

Мысленно я проживала каждую минуту рядом с ним. Каждое прикосновение. Прищур серых глаз. Улыбку.

А ещё бесконечно мучила себя вопросом:

Что, если он места себе не находит и напридумывал Бог весть что?

Стараясь подавить тревожные мысли, я посмотрела в сторону Чейза и почувствовала растущее волнение, когда не смогла прочитать какое-то новое выражение, промелькнувшее в его глазах. Я не была уверена на таком расстоянии, но мне показалось, что он вздохнул.

Между тем, на строительную площадку опустились фиолетовые сумерки, которые постепенно загустели словно к ним добавили краски потемнее.

Если мы не уедем в самое ближайшее время, то придётся заночевать здесь.

Мы оба это прекрасно понимали, а потяжелевший взгляд Чейза без слов сообщал мне, что его этот вопрос волнует даже больше, чем многомиллионная сделка с ведущей строительной компанией. Которая сейчас, к слову, находилась на грани срыва, потому что в проектной документации обнаружились серьёзные технические и инженерные ошибки.

Каждая следующая длинная минута прокатывалась волнами напряжения по спине.

Я села в салон машины и закрыла глаза. Мне было невыносимо винить себя и пытаться предугадать действия и мысли Хантера – я не разбиралась и в своих, – а потому, плотно сомкнула веки, затянув в тугой узел все свои эмоции.

Вздрогнула, когда, спустя время, Чейз занял водительское место:

– Эй… – Его голос понизился до шепота. – Извини меня. Едем?

Я кивнула и вымучено улыбнулась.

Он посмотрел на молчащий мобильник, словно не мог разобраться с какой-то проблемой, но, очевидно, приняв решение, откинул его на приборную панель, и завёл двигатель, резко трогаясь с места.

– Переживаешь?

– Да. Немного.

Чейз молчал, задумчиво глядя на тёмную дорогу, потом поднажал на газ. Ни в чём не повинная машина подпрыгнула от неожиданности, заложила излишне крутой вираж и, обиженно взревев, вымахнула на пустую в этот час автостраду, ускоряясь в направлении засыпающего Карлайла.

– Он звонил?

Чейз пожал плечами, и я, не глядя, «услышала» это движение, как слышат друг друга только очень давно знакомые люди.

– Нет.

У меня не было ни малейшей уверенности в правдивости его слов, но телефон и вправду молчал.

– Я всё объясню ему.

Снова повисла неловкая пауза.

Чейз нервно взъерошил волосы. Сжал зубы и вцепился в руль так, что пальцы побелели.

Машина мчалась по дороге, разрезая воздух светом фар. Придорожные столбы мелькали, отсчитывая мили.

– После окончания сезона игр я решил не уезжать в Лондон.

Грудь сковало от щемящего желания заполнить возникшее неловкое молчание:

– Чейз…

– Не надо. Я знаю. Я помню. И всё понимаю. Ты с ним. Просто пообещай, что я буду первым, кому ты сообщишь о вашем расставании.

Я неопределённо качнула головой и неловко улыбнулась, стараясь хоть немного снизить градус напряжения.

– Чёрт, я так жалок, что согласен на дружеский флирт! Но ты должна понимать, в чём сама себе отказываешь – мы не будем заниматься великолепным сексом. – Он изогнул свои чувственные губы в умопомрачительной улыбке и посмотрел мне прямо в глаза. – Может, ещё подумаешь? По женской половине Карлайла ходят слухи, что я очень неплох…

Я закатила глаза, дескать – избавь меня от подробностей, но не удержалась от сарказма и с лёгким смешком уронила:

– Ходят. Недобрые.

Он расхохотался, весело подмигивая мне:

– Чёрт, да ты осознанно лишаешь нашу дружбу всякого шарма!

В его глазах появились прежние задорные искорки, когда он заметил, как я густо покраснела.

Телефон на приборной панели зазвонил неожиданно, резко и пронзительно.

Мой пульс завибрировал ему в такт.

Увидев на дисплее имя Хантера, я уставилась на Чейза, наблюдая, как кадык на его шее прошёлся вверх-вниз, как желваки заиграли на скулах; не иначе взведённая пружина. Указав подбородком на сработавшую систему Hands free (свободные руки), он принял громкий входящий.

Я еле слышно сглотнула. Не покидало ощущение надлома. На интуитивном уровне.

Глупо? Глупо!

А затем холодный голос Хантера с хрипловато-рокочущими нотками наполнил салон автомобиля, и словно вывернул моё сердце наизнанку:

– Бэнкс, я должен тебе пенни.

Глава 21. Заключительная. Хантер