Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

Шут и редар Ордена, Авти Болван и Сандир ре Вальф– трудно представить менее близких людей! Интересно, где они могли познакомиться?

Приглядевшись к собеседникам, Хорст неожиданно заметил, что они похожи. Сходство было бы менее очевидным, если бы Авти сохранил бороду и усы, но теперь его невозможно было не заметить.

Светлые глаза, одинаковые узкие лица и еще что-то общее в манере держаться, несмотря на непоседливость одного и необычайное спокойствие другого. Они были похожи как братья или как…

– А это Хорст Вихор, – шут, решивший представить спутника, не дал додумать мысль до конца, – мой товарищ по странствиям.

Хорст поклонился, как положено. Он-то с этим благородным пива не пил.

– Мы как раз договорились, что вы поедете с нами, – сообщил ре Вальф, – компания воинов Ордена не самая веселая, зато в ней можно не опасаться разбойников.

Хорст на мгновение потерял дар речи. Их берут с собой? Это было так же невероятно, как если бы волк пригласил навозного жука разделить с ним трапезу. Интересно, чем Авти заслужил такую милость.

– Благодарю, господии, – забормотал Хорст, едва к нему вернулся дар речи. – Да благословит вас Владыка-Порядок и все Порядочные его!

– Если голодны, то можете позавтракать с нами, – пригласил Сандир ре Вальф, – но сначала – молебен!

Орден Алмаза обладал привилегией проводить службы вне стен храмов.

Внутри кольца из телег обнаружился горящий костер Котел над ним источал запах гречневой каши. У довольно большой палатки пофыркивали стреноженные лошади и всюду сновали люди в одеждах Ордена.

В основном туники были серые – у оруженосцев и белые – у послушников. Редаров, включая командора, оказалось всего трое.

– Брат Калти, – сказал ре Вальф одному из них, – эти люди с сегодняшнего дня присоединяются к благодеяниям Ордена и идут с нами.

– Да, брат Сандир, – кивнул тот, такой же белолицый, с застывшими темными глазами. – Во имя Владыки-Порядка.

– А теперь на службу, братья, на службу! – Голос командора неожиданно окреп, разнесся над лагерем.

Служба прошла быстро. Ее провел командор. Он обошелся без проповеди, ограничившись молитвами и гимнами. Хорст, давно не бывавший в храме, с удовольствием подпевал, Авти скучал, что-то бормотал про себя и вертел головой.

Во время завтрака Хорста удивило, что все едят молча, с серьезными и торжественными лицами. Хотел что-то сказать по этому поводу, но шут показал ему кулак и поднес палец к губам.

Лагерь воины Ордена сворачивали быстро и тоже в полном молчании. Наконец командор взобрался на статного черного жеребца и скомандовал:

– В путь, братья, во имя Владыки-Порядка!

Когда телеги со скрипом выехали на дорогу, появилась возможность поговорить.

– Что это еще за молчанка? – поинтересовался Хорст, стараясь устроиться поудобнее между бочек, наваленных на телегу. Присоединившихся к обозу странников усадили на одну из повозок, вместе с оруженосцами. Послушники, явившиеся в Орден с собственными лошадьми, ехали верхом.

– Тут все делают по уставу, – сообщил Авти с такой кислой миной, словно в рот ему сунули пучок свежего щавеля. – Его утвердили еще триста лет назад. Согласно уставу во время приема пищи положено молчать.

– Да? – Хорст зевнул – давала о себе знать бессонная ночь. Кости ломило, голова казалась тяжелой и пустой. – А нас-то почему с собой взяли? Ты что, хорошо знаешь этого ре Вальфа?

– О да, – согласился шут со странной улыбкой. – Очень хорошо.

Дальше Хорст выспрашивать не стал. Знал, что бесполезно.

– Встаем, во имя Владыки-Порядка! – провозгласил ре Вальф.

Телеги остановились, оруженосцы с котелками и ведрами побрели к журчащему неподалеку ручью, еще несколько братьев Ордена скрылись в негустом ельнике. Там застучали топоры. Хорст спрыгнул на землю и потянулся, ощущая, как хрустят суставы.

– Ух, – сказал Авти, – нелегкое это дело – путешествовать, даже если ты не идешь пешком…

Обоз двигался на юго-восток чуть быстрее, чем сползающий с гор ледник, но с такой же уверенностью. За день остановились всего один раз, для того чтобы провести дневную службу.

Перед ужином, как Хорст уже знал, последует вечерняя.

– Это точно, – согласился он с приятелем, – а что, они на постоялых дворах никогда не ночуют?

– Иногда случается, – шут сполз с телеги, – только постоялый двор должен быть очень большой, чтобы такую ораву вместить…

Оруженосцы разжигали костер, послушники занимались лошадьми, словно обычные конюхи.

– На службу, братья, на службу! – Призыв командора пролетел по лагерю, и редары, послушники и оруженосцы без спешки собрались туда, где на высоком флагштоке вилось орденское знамя.

Вообще все в обозе делалось без суеты и криков, спокойно и деловито и подчинялось железному распорядку. Каждый, вплоть до последнего оруженосца, знал, что именно должен делать в любой момент.

Лагерь с флагштоком и палаткой для редаров в центре возник на пустом месте за считаные мгновения. Возницы воздвигли круг из телег, за которым спящие могли укрыться от неожиданного нападения, заняли места дозорные.

Воинов Ордена не баловали разносолами. Хорст мрачно жевал кашу, и в голове крутилась неприятная догадка: меню в Ордене на редкость однообразно и никогда не меняется.

– Уф, – сказал Авти с таким видом, точно слопал по меньшей мере гуся, – поели, теперь можно и поспать…

– Неужели и пива не хочется? – съязвил Хорст. – Или подраться? Продернуть кого-нибудь?

– Не хочется, – шут не обратил внимания на ехидство приятеля, – а если ты намекаешь на мерзкие последствия, которые приносит мне хорошее поведение, то рядом с этими людьми они мне не грозят.

Похоже было, что на Авти накатил очередной приступ загадочности. Хорст давно привык к скрытности своего спутника и обращал на нее внимания меньше, чем на уханье совы в лесу. Вот и сейчас он отвернулся от приятеля и, обнаружив перед собой высокую фигуру командора, невольно вздрогнул. Людей, двигающихся так бесшумно, молодой сапожник еще не встречал.

– Покажи, – велел Сандир ре Вальф, усаживаясь на то же бревно, на котором примостился Хорст.

– Что? – не сообразил тот.

– Я сказал ему о твоем знаке, – сообщил Авти, – нехорошо держать в неведении того, кто нас кормит и защищает.

На мгновение Хорст ощутил, что его предали, но потом сунул руку за пазуху и вытащил амулет. Рысья голова мягко серебрилась в свете горящего неподалеку костра.

Командор осторожно протянул ладонь. Он был первым человеком, который отважился взять побрякушку в руку, и Хорст на миг оцепенел: вот-вот редар обожжется или покалечится иным образом. Но ничего не случилось.