Отель на краю ночи - Евгения Грановская

Несмотря на холод, лоб и ладони Вики вспотели от страха. Она опять прислушалась.

Шорох больше не повторялся, и Вика решила, что все это ей показалось. Она подняла к лицу часики и посветила фонариком на циферблат. Ну вот – пять минут прошло, можно возвращаться в отель. Ничего страшного с ней не произошло.

Вика повернулась и торопливо направилась к воротам парка. Впереди маячили тусклые фонари отеля. Насколько приятно было видеть перед собой свет, настолько же страшно было чувствовать за спиной тьму. Вике хотелось побежать, но, взяв себя в руки, она, наоборот, замедлила шаг.

Споткнувшись о камень, Вика сошла с тропы и, ступив в мокрую траву, почувствовала, как под ногой что-то хрустнуло. Вика остановилась и посветила фонариком на траву. В траве что-то белело.

Вика колебалась. С одной стороны, ей хотелось наклониться и выяснить, что это такое. С другой стороны – инстинкт подсказывал ей, что делать этого не стоит.

Тогда Вика твердо сказала себе: «Главное – не бояться».

Скользнув по мокрой траве, луч фонарика снова высветил что-то белое. Это была какая-то тряпка или… Сердце Вики подпрыгнуло от неожиданности и страха – чепец! Белый старушечий чепец, похожий на тот, который носит тетка Грача.

Перед глазами у Вики встало тощее, изрытое морщинами и бледное, как известка, лицо старухи, и она поежилась. Грачиху Вика видела всего раз в жизни, когда по приказу хозяина спускалась в подвал, чтобы поменять ей постельное белье. Горничная, которая обычно делала это, в тот день заболела, и Грач попросил Вику помочь. Она согласилась. И впоследствии не раз об этом жалела.

Лицо больной старухи часто снилось Вике во сне, как олицетворение всех ее тайных страхов и комплексов. Вот и сейчас этот нелепый белый чепец напугал ее гораздо больше, чем сгустившаяся вокруг тьма и неясные шорохи.

Однако Вика и на этот раз сумела взять себя в руки. Она, действуя почти машинально, продолжила шарить лучом фонарика по кустам и траве. И вдруг глаза ее расширились, дыхание участилось, а фонарик задрожал в руке. Желтый луч выхватил из темноты чьи-то белые босые ступни.

Первым позывом было броситься вон из парка, убежать от ужасного места как можно дальше. Но Вика тут же урезонила себя: что, если Грачихе нужна помощь?

Вика стиснула зубы и шагнула вперед. Затем, продолжая светить себе фонариком, протянула руку и отвела в сторону ветви магнолии. Губы ее мелко задрожали, а из приоткрытого рта вырвалось всего одно слово:

– Боже!

Грачиха лежала на спине, раскинув в стороны тощие белые руки. Голова ее была свернута набок. Но настоящий ужас Вика испытала, когда посветила фонариком на лицо старухи. Она ожидала увидеть все, что угодно, но не это.

Лица у старухи практически не было. Вместо него зияла какая-то багровая дыра с запекшейся по краям кровью. При виде этого жуткого зрелища ноги у Вики подкосились, и она грузно опустилась на колени. Приступ тошноты заставил ее пригнуться к самой траве.

Спазм от рвоты острой болью отозвался в пищеводе. Пытаясь схватиться за ветку, Вика выронила фонарик, он тут же погас.

Вика принялась шарить дрожащей рукой по траве, надеясь найти фонарик. Вот ее пальцы нащупали что-то твердое и холодное. Вика сомкнула пальцы, и вдруг с омерзением отшатнулась. Она поняла, что схватила мертвую за руку.

И тогда Вика решила бежать. От отеля ее отделяло не больше трехсот метров. Оказавшись на освещенной площадке, можно было не бояться внезапного нападения.

Вика вскочила на ноги, и тут случилось нечто ужасное – фонари вдруг потухли, площадка перед отелем погрузилась во мрак – такой же непроницаемый и жуткий, как и в парке. Вика оцепенела. Она была напугана и сбита с толку, на мгновение даже потеряла ориентацию.

Вика хотела закричать, но в это мгновение что-то холодное ткнулось ей в руку. Вика отдернула руку и снова попыталась крикнуть, однако не смогла – ужас сковал девушку.

«Господи, помоги мне!» – взмолилась про себя Вика.

Где-то рядом послышалось глухое звериное ворчание. Вика рванулась вперед. Она успела пробежать несколько шагов, но тут ноги запутались в мокрой траве, подошвы скользнули, и она поняла, что падает. Боль от вонзившегося в грудь острого сучка пробежала по телу электрическим током.

Вика попыталась встать и хрипло проговорила:

– Мама…

Воздух с шумом вырвался из продырявленного легкого, и в следующую секунду Вику поглотила тьма.

За окнами бушевала гроза, но в гостиной было тепло и уютно. В камине привычно потрескивали березовые поленья, и, разомлев от тепла, Анна поймала себя на том, что расслабилась и даже слегка воспряла духом. Она чувствовала себя так, словно все ужасы остались в далеком прошлом. Странно… Анна всегда знала, что человек со временем привыкает к кошмару и начинает считать его нормой, но чтобы настолько быстро…

Она вздохнула и покачала головой.

– Может, хватит играть в умника? – услышала она громкий голос Евы. – Вы тут стоите, курите свою идиотскую трубку, как какой-нибудь сраный Шерлок Холмс, а по отелю бегает убийца с ножом!

Грач пыхнул трубкой и ответил с ледяным спокойствием:

– Убийца не причинит вам вреда. Но лишь в том случае, если вы будете вести себя спокойно. Налейте себе чего-нибудь выпить или сыграйте в пул. И предоставьте нам, мужчинам, разобраться с этим кошмаром.

Слова Рувима Иосифовича, произнесенные спокойным, уверенным голосом, неожиданно оказали на Еву благотворное действие.

– Хорошо, – сказала она, глядя на Грача сухими, блестящими глазами. – Я выпью коньяку и постараюсь успокоиться. Но вы… – Она перевела взгляд на Егора. – Вы должны сделать все, чтобы маньяк никого больше не убил.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – пообещал Егор. – Когда вы успокоитесь, мы продолжим разговор.

Он отвернулся от Евы и подошел к Анне, которая стояла у камина, положив руку на плечо мальчику, и задумчиво смотрела на объятые пламенем поленья.

– Как настроение? – тихо спросил Егор.

– Как у приговоренного к казни, – ответила Анна.

Егор взглянул на ее профиль и усмехнулся.

– Да уж. Налить тебе чего-нибудь?

– Не стоит. Я не ела с обеда и опьянею от одного запаха алкоголя.

Данил отвел взгляд от поленьев, посмотрел на Коренева и сказал:

– Дядя Егор, можно у вас спросить?

– Конечно, – ответил Коренев. – Но сперва скажи, как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, – ответил мальчик. – Только немного мутит. Дядя Егор, как вы думаете, что здесь происходит?

– В отеле завелся маньяк, – ответил Коренев, стараясь говорить спокойно. – Он воспользовался тем, что из-за непогоды пропала связь, и объявил на нас охоту. Отель превратился в большую ловушку. Такое бывает.