Дело для трёх детективов - Лео Брюс

Сержант Биф остановился между нами и дверью.

— Разве кто-нибудь хоть что-нибудь говорил о том, что это доктор Терстон возвратился и убил её? — внезапно спросил он.

На мгновение я даже не понял всего значения этого экстраординарного вопроса, я просто испугался, когда увидел, что сержант достал пару наручников и вытянулся в полный рост.

— Сэмюэль Джеймс Уильямс, — сказал он, — мой долг арестовать вас. Вы обвиняетесь в убийстве Мэри Терстон. Кроме того, вы будете обвинены в убийстве доктора Александра Терстона. Кроме того, моя обязанность предупредить вас, что всё сказанное вами может использоваться в качестве свидетельств против вас.

И прежде, чем я пришёл в себя от изумления, я увидел, как он обхватил наручниками запястья адвоката.

— Но... но… — лепетал я, — вы же только что доказали, что это был доктор Терстон...

— Прошу прощения, сэр, я не доказал ничего подобного. Я всё время знал, что это он.

А затем сержант Биф сделал очень прозаическую вещь. Он громко дунул в свисток.

— Вот уж действительно! — поморщился лорд Саймон, чувства которого были явно оскорблены этим звуком.

В комнату вошли двое полицейских.

— Забирайте его, — велел им сержант Биф. — Он будет молчать, поскольку является адвокатом. Но это несомненно его рук дело. Повесить за шею, пока не умрёт, — это тоже про него.

Затем сержант опрокинул в себя бокал пива, и, после того, как с удовольствием обсосал кончики  рыжих усов, сказал:

— Видите ли, джентльмены, у меня не было теорий, таких как у вас. Я всё ещё считаю, что они прекрасны. Но так уж получилось, что я знал, кто это сделал. Это было достаточно просто. То, что я говорил о розыгрыше, правда. Это было идеей доктора Терстона — просто ради шутки. У него никогда не было никаких других намерений, кроме шутки. Он вынул лампочку, чтобы шутка лучше удалась и никто не смог увидеть, что жена всё ещё жива, и перерезал телефонный провод на случай, если кто-нибудь успеет позвонить в полицию и будут неприятности, — лишние проблемы были ему не нужны. Затем всё произошло так, как я говорил. Только, когда Уильямс обыскивал комнату, уголком глаз он увидел, что миссис Терстон не мертвее его самого. Или, может быть, он услышал, как она хихикнула. У него быстрый ум. Он думает: «Ого, есть шанс с ней покончить». Первым делом, он отделывается от всех вас. Доктор Терстон должен действовать так, как если бы она была мертва — ради шутки, вы же понимаете? Таким образом, доктор остаётся внизу. Тогда Уильямс, который сказал, что попытается дозвониться ещё раз, проскальзывает наверх и перерезает ей горло, пока вы обыскиваете территорию. Он выбросил нож из окна, как я сказал. Должно быть, когда вы его нашли, мистер Таунсенд, прошло ещё совсем мало времени. Неудивительно, что кровь на нём ещё не запеклась.

Видите ли, Уильямс был умнейшим убийцей: он знал, как использовать в своих интересах любую возможность. Это как игра. Я убеждён, что можно убить любого и не быть пойманным, если только убийца сделает это в правильный момент. Это прекрасно осознавал Уильямс, когда притворялся, что обыскивает комнату. Он догадался, что доктор Терстон был в сговоре с женой, но он очень хорошо понимал: когда доктор обнаружит, что она действительно мертва, он не посмеет признаться в розыгрыше, потому что без сомнения заработает себе петлю. Всё, что ему было нужно, это чтобы  доктор поднялся в комнату один и сделал своё открытие в одиночестве.

Не думаю, что это было трудно организовать. Он знал, что доктор находился один в гостиной. Всё, что требовалось, это найти любой предлог, чтобы доктор сам захотел подняться наверх. Может быть, он сказал, что услышал подозрительный звук из комнаты. А может быть, вообще не пришлось ничего придумывать, так как доктор сам стремился увидеться с женой и посмеяться вместе с нею над шуткой, которая уже набрала ход. Мы этого не узнаем. Но, во всяком случае, Уильямс возвращается в гостиную и говорит, что всё бесполезно, он  не может дозвониться по телефону, как будто он ни на минуту не отходил от аппарата.

Затем доктор Терстон идёт к жене. Но когда он входит в комнату, то находит её действительно убитой. Он хочет закричать, но в этот момент понимает, что для него это дело выглядит очень и очень плохо. Он невиновен, но, в конце концов, эту глупую игру предложил именно он. Он заставил жену участвовать. И теперь, если взглянуть на всю картину беспристрастно, он — главный подозреваемый. Особенно когда он здесь один с мёртвым телом. Он не издаёт ни звука и спускается вниз — именно на это и рассчитывал Уильямс.

На нижней площадке лестницы он встречает мистера Таунсенда, мистера Стрикленда и мистера Норриса, возвращающихся после обхода территории. Он понимает, что кто-то убил её, когда все покинули комнату наверху, но не знает, кого подозревать. Поэтому он спрашивает вас, парни, где вы были. Однако потом понимает, что его вопросы именно сейчас звучат несколько странно, и обрывает разговор. Тем не менее, с этого момента он страстно желает, чтобы убийца был найден. Он не хочет хранить свою тайну, но понимает, что придётся рассказать и о розыгрыше, а это может кончиться виселицей для него самого.

Сержант сделал паузу, чтобы вновь промочить горло.

— Больше и рассказывать-то нечего, за исключением того, что мне не следовало позволять им входить одгим  в другую комнату. Понимаете, доктор Терстон только собирался сказать, что замышлял лишь  розыгрыш, но никогда даже не думал об убийстве, когда, Уильямс, как вы знаете, остановил его. Доктор Терстон не знал, кого подозревать, но никогда не подозревал Уильямса. И его, как ягнёнка, увели в другую комнату. По совести, я никогда не должен был этого позволять, но надеялся, что мы  смогли бы получить немного больше доказательств, если бы Уильямс попытался убедить доктора молчать и, тем самым, вызвал у него подозрения. Но вот что выходит, когда пытаешься сделать доказательства безупречными. Как только они вошли в комнату, Уильямс выстрелил, сунул револьвер в руку доктора, и открыл дверь, имея для нас готовую историю, что доктор застрелился, как только Уильямс отвернулся. Если бы это прошло, он оказался бы чист, понимаете?

Уильямс, возможно, действительно думал, что я подозреваю доктора Терстона. Но это было не так. Я всё время знал, что это Уильямс.

— Но почему? — спросил я. — В конце концов, именно Терстон устроил так называемый розыгрыш. Именно Терстон сказал, что она мертва. Как вы узнали, что именно Уильямс возвратился в ту комнату и убил миссис Терстон?

— Очень просто, сэр. Я уже сказал, что у меня не было теорий. Я бесполезен в подобных вещах. Я —  всего лишь обычный полицейский, как вы могли бы выразиться. Я узнал, как было совершено убийство, с помощью пятен крови и красных чернил. И я узнал, кто совершил убийство, опять же с помощью пятен крови и красных чернил. Понимаете, я был обязан воспользоваться инструкцией. Мне никогда не разобраться с такими штуками, как приспущенный флаг, паук с мухами или Сидни Сьюелл. Вы, джентльмены, разбираетесь в таких вещах. Мне же пришлось следовать инструкциям для процедуры в случае преступления. Поэтому, когда я обнаружил эти пятна, то стал осматривать одежду, которая была на вас тем вечером. И на левой стороне рубашки Уильямса, около подмышки, я обнаружил очень слабое розовое пятнышко. И я знал, что это были красные чернила. Понимаете, когда он снимал ту, первую, наволочку, на которой были красные чернила,  он засунул её под жилет, чтобы унести, а потом сжечь. И хотя в тот момент они уже почти высохли, они смогли оставить небольшое пятно на рубашке. Кроме того, на внешней нижней части манжеты я обнаружил ещё небольшое пятно. Оно тоже было красным, но это были уже не чернила, а кровь. Очень возможно, что на жакете было ещё несколько, но он их заметил и отмыл. А это было почти невозможно заметить. Оно было очень маленьким и на самом краю манжеты. Тогда-то я и понял, что это он.

Но у нас будет ещё масса доказательств. Конечно, он нигде не оставлял отпечатков пальцев. Но, когда он застрелил доктора Терстона, я считаю более чем вероятным, что на револьвере он просто не мог их не оставить и рассчитывал на шанс, что сможет возвратиться и стереть их потом. Поэтому, думаю, мы их найдём. А кроме того, когда дойдёт до следствия по делу о смерти доктора Терстона, то, десять к одному, обнаружится, что выстрел не мог быть произведён убитым. Сейчас они уже вполне прилично могут сказать, застрелен ли человек с трёх-четырёх футов или пистолет находился вплотную к голове.

Но против него имеются и другие важные улики. В камине в его комнате я нашёл немного обугленного полотна и послал его в Ярд  на исследование. Это оказался тот же самый материал, из которого сшиты остальные  наволочки. Ну, этот факт мог и не иметь значения, если бы я не спросил у девушки о том, кто разводил огонь в каминах. Вы помните, как он набросился на меня, когда я задал ей этот вопрос? И, как вы, джентльмены, поддержали его? Ну, мне пришлось допросить её позже. Она сказала, что мистеру Уильямсу никогда не нравилось, если в комнате разведён огонь. В его камине, как и в любом другом, было всё подготовлено чтобы огонь можно было легко зажечь самостоятельно. Но Уильямс никогда прежде камин не зажигал. Она приходит чистить камин в девять часов. Я исследовал его вскоре после прибытия в дом и обнаружил часть обугленного полотна. Мне показалось, что угли были немного тёплыми, а она утверждает, что когда пришла протирать камин, от него всё ещё шло тепло. В ведёрке помещается очень мало угля, но сожжён был не весь. Поэтому Уильямс должен был разжечь огонь где-то посреди ночи, чтобы сжечь ту наволочку. Таким образом, никто другой не мог войти в его комнату, чтобы сжечь её там.